Книга Греховные радости - Пенни Винченци

— Мне кажется, — говорил Макс Шарлотте, — Фредди раздает больше кредитов, чем позволяют активы банка. Я даже уверен, что он это делает. Надо сообщить об этом дедушке. И быстрее.

— Невозможно, — ответила Шарлотта. — Дед отправляется в круиз. Во второе свадебное путешествие, как он его называет.

— Когда?

— Гмм… завтра.

— По-моему, надо попытаться.

— Ладно.

Шарлотта дозвонилась до Фреда III. Макс сидел рядом и слушал.

— Дедушка? Это Шарлотта. Послушай, мне надо с тобой поговорить. Что? Да, я знаю, что завтра ты уезжаешь, я хотела вам пожелать хорошего и интересного путешествия и… послушай, я знаю, что ты занят, но это важно. Дедушка, выслушай меня, ты должен это знать. Это касается Фредди. Он… дедушка, пожалуйста. Ну пожалуйста, послушай. Он… он выдает слишком много кредитов. В том числе и из средств самого «Прэгерса». Ну, я не знаю точно, но все это очень серьезно. Нет, это я знаю точно. Я не могу тебе описать все подробности…

что? Нет, дедушка, пожалуйста, не надо этого делать, не надо. Пожалуйста. Это не…

Она посмотрела на Макса, лицо у нее было растерянное и озабоченное.

— Он отключил меня и разговаривает сейчас с Чаком. Ну, теперь нам достанется.

Было четырнадцатое октября.

Чак устроил им разнос. Довольно вежливо, но очень твердо. Под конец он подчеркнул, что, едва только Фред III окончательно уйдет в отставку, та доля акций банка, которой располагает Шарлотта, уже не будет иметь нынешнего ее значения, а потому Шарлотте лучше бы заранее научиться поступать так, как ей говорят.

— Я не могу вас уволить, — заявил ей Чак, — но вполне могу сделать вашу жизнь очень малоприятной. На вашем месте я бы не высовывался.

Было пятнадцатое октября. По радио прошло несколько сообщений о признаках паники на нью-йоркской бирже. Никто не обратил на них особого внимания.

Несмотря на обеденный перерыв, Макс сидел на своем рабочем месте; тут-то и позвонили из газеты «Дейли мейл». До них дошли слухи, заявил звонивший, что граф Кейтерхэм на самом деле не является отцом Макса; не хотел бы Макс что-нибудь сказать по этому поводу?

Макс ответил, что все это полная чепуха, что сказать он ничего не хочет, и посоветовал им проконсультироваться у их собственных юристов насчет того, что говорится в законах о клевете.

С мерзким ощущением он повесил трубку и отправился к Шарлотте.

— Похоже, — провозгласил он, стараясь, чтобы слова его прозвучали непринужденно и весело, — что кот вырвался из мешка.

— Какой кот? Макс, ты о чем?

— По-моему, у Фредди состоялся разговор с Найджелом Демпстером.

— Что?!

— Ну, он ведь нас предупреждал, — сказал Макс.

— Я поговорю с Чарльзом.

Чарльз ответил, что в их положении самое лучшее — это хранить полное молчание.

— Ничего не говорите. Вообще ничего и никому. И скажите Александру и Томми, чтобы они тоже ничего не говорили. Подать в суд вы не можете, поскольку слухи соответствуют истине, а кроме того, это могло бы повредить еще и Георгине с Шарлоттой. Поэтому просто пересидите, пока буря не стихнет.

На протяжении следующих суток они не раз и очень ярко, отчетливо, живо вспоминали эти его слова.

В тот вечер Макс, Энджи и Шарлотта купили на ужин мясо с кэрри и, поглощая его, старались убедить себя в том, что у Найджела Демпстера и без них хватает о чем писать. Шарлотта попыталась дозвониться до Гейба, но его не было на месте.

— А он знает? — как бы между прочим спросил Макс.

— Нет. — Шарлотта не стала ничего уточнять.

Потом они посмотрели программу вечерних новостей и прогноз погоды, скорее по инерции, нежели из интереса; ночь, обещали синоптики, будет несколько ветреной. Шарлотта уехала довольно рано и, вернувшись домой, легла спать. Энджи и Макс тоже отправились в постель, поговорили там и уснули, так и не занявшись любовью.

— Никогда бы не поверил, что такое возможно, — пробормотал, уже засыпая, Макс, уткнувшись Энджи в волосы. — Не та уже у тебя хватка, не та.

— С моей хваткой все в порядке, — еще более сонным голосом откликнулась Энджи. — Было бы что хватать.

Макс проснулся от какого-то невероятного шума: в воздухе стоял непонятный вой, за окном гремело так, словно там все рушилось. Он встал, выглянул в окно и ущипнул себя: спит он или нет. Росшие вокруг площади платаны согнулись почти до земли, с трудом цепляясь за нее корнями; в воздухе парил, в самом прямом смысле этого слова, какой-то большущий, судя по всему металлический, лист. Это оказался сорванный ветром щит дорожного указателя — в конце концов он вонзился в дерево и, переломившись, упал. По асфальту было разбросано что-то непонятное и темное, похожее на большущих черных крыс, — Макс не сразу сообразил, что это разметало мусорные контейнеры. Вдоль улицы неслись тучи пыли; в воздухе летали газеты и полиэтиленовые пакеты, запутываясь в ветвях сломанных и упавших деревьев. Нигде не было видно ни одной человеческой фигуры. Макс посмотрел на часы: было два часа ночи. Он помчался к окнам на тыльной стороне дома — посмотреть, что делается в саду; через два дома от них упало большое дерево, которое так и лежало теперь, подмяв на своем пути все заборы; крыша пристроенной к дому оранжереи — гордости и радости Энджи — была разнесена вдребезги другим упавшим деревом; половину кустов вырвало с корнем, часть из них запуталась в кронах сломанных деревьев, а часть вообще унесло неизвестно куда.

— Энджи, — прокричал Макс, вбегая в спальню, — Энджи, проснись! На улице кошмар что творится. Настоящий конец света. Вставай!

Энджи мгновенно вскочила с постели:

— Что случилось? С малышами все в порядке?

— Не знаю, — ответил Макс.

— Пойду посмотрю.

Наверху, на четвертом этаже, близнецы спали как ни в чем не бывало, абсолютно не реагируя на то, что происходило в природе; их няня ошеломленно и неподвижно смотрела в окно: казалось, ужас приковал ее к месту.

— Света нет, — проговорила она. — Я пробовала. Энджи, у нас есть свечи?

— Конечно. Сейчас принесу. Я только заскочу вниз и посмотрю, как там бабушка.

— Миссис Викс там нет, — сообщила няня, — она у… у своего знакомого.

— О господи! — воскликнула Энджи. — Надеюсь, с ней ничего не случилось. А что такое, что происходит?

— Я же тебе сказал, конец света, — ответил Макс.

Утром они увидели, что конец света все же не настал. Однако то утро стало началом конца очень многих других, не таких масштабных вещей.

Телевидение не работало, но радио действовало, и все программы были заполнены сообщениями о последствиях самого сильного за последние сто лет урагана, пронесшегося над Англией; скорость его могучих разрушительных порывов в отдельных местах доходила до ста двадцати миль в час; нанесенный им ущерб с трудом поддавался оценке; в некоторых частях страны были выкорчеваны целые леса; в Брайтоне ветром с пляжа подняло тонны гальки, и она повышибала в округе все окна и двери; повозки, прицепы, фургоны и даже небольшие грузовики поднимало в воздух и крутило, как детские игрушки; шоссейные и железные дороги оказались перерезаны упавшими деревьями; были и погибшие. Катастрофы подобного масштаба в Британии с ее, в общем-то, мягким климатом, пожалуй, никогда прежде не случалось.