Книга Мой брат, мой враг - Иван Козлов

Через пару дней после исчезновения дочери Когану пришла записка: с него требовали деньги за возврат Инны. Сумма была такой, что он схватился за голову и вновь побежал в милицию. В милиции додумались только до одного: проверить дома, которые строил за городом Портнов: не прячет ли он там девчонку. Это была их единственная зацепка и версия. Никаких следов там не нашли. А Когану пришла вторая записка: ему дали на сбор денег десять дней и предупредили, что если он еще раз обратится в милицию, то и выкуп не понадобится.

— Срок в десять дней истекает завтра. — Петров встал с травы, помассировал пальцами висок. — А ментов и ругать особо не за что. Умные и толковые кадры из органов ушли, пацанва осталась. Энергии через край, а опыта… Все за один конец нитки уцепились, когда надо было за второй потянуть. В общем, утомлять тебя не буду, Калганов, кратко скажу. Коган — не Солодовых, он на Корейко больше похож, богатство не демонстрирует, внешне живет скромно, бизнес вроде бы не броский. Соседи и те, думаю, не догадываются, какими суммами он ворочает. Значит, тот, кто потребовал денег, знал Когана хорошо. Я составил список и начал их щупать. Остановился на Григоришине. Две причины тому было. Первая — когда Портнова за кражу судили, Григоришин по делу свидетелем проходил. Дружками они числились. И вообще, несколько раз этот тип от тюрьмы откручивался. Скользкий и головастый, безусловно. А вторую причину ты уже знаешь сам.

— Догадываюсь. Григоришин работал на рынке, где директорствовал Коган.

— Так точно. И теперь он торчит на даче. Дальше ты все знаешь, кроме одного: вчера Когану звонили, сказали, чтоб был готов завтра с шести до восьми вечера деньги передать, а где и кому — они в последний момент также по телефону скажут. В таких условиях врага трудно брать. Потому мы приехали сюда. Если нет вопросов, пойдем минералки попьем.

Бильбао тоже поднялся и посмотрел на поселок.

— А если Коган там нет? — спросил он.

— Если нет, значит, я правильно сделал, что сорвал с себя погоны. Возьми в машине бинокль, поглазей на все. Я покажу, какой дом нас интересует. Главная трудность знаешь в чем? Поселок маленький, все друг друга знают, и ведет к нему одна-единственная дорога через поле, которая тупиком у реки заканчивается. Если, предположим, на нужном нам доме сидит сторож и тоже смотрит сейчас в бинокль, то я не могу угадать, что он предпримет, увидев незнакомую машину.

— А если пройдем туда без нее?

— И постучимся в ворота, чтоб воды попросить испить? Очень оригинально. Только Григоришин, повторяю, вовсе не дурак, плохую приманку не заглотит. Пойдем к машине, я еще тебе кое-что покажу.

Этим «кое-что» оказались снимки интересовавшей их дачи. Она была в два этажа и обнесена высоким цельнометаллическим забором. Петров перевернул одну из фотографий. Бильбао увидел чертеж, выполненный четко, тушью.

— Теперь смотри сюда. Планировка здания как лабиринт, но ты все же постарайся запомнить. Да, еще есть пес на цепи, он вошедшего не достанет, если только тот будет пробираться возле самой стены, и то бочком. Крест красный видишь? В этой комнате — люк в подвал, наверняка закрытый ковриком. Слева — темная комната, без окон. Думаю, это те места, где можно содержать пленницу.

— Забор высокий, — сказал Бильбао.

— Так точно, — кивнул Петров. — Притом, заметь, со всех четырех сторон. И дерева рядом нет подходящего, чтоб забраться и перепрыгнуть. К тому же пес-кавказец. Что остается?

Бильбао молча смотрел на чертеж.

— Вот и я не знаю. — Петров взглянул на часы. — Один шанс, маленький-маленький. Скоро туда буровая машина должна пройти, с питьевой водой в поселке проблема, вот и решил один из соседей Григоришина колодец бурить. Откликнулся на твое объявление. Труднее было убедить его именно на это число машину заказать, но — получилось. Так что поедем бурить, а там видно будет. Ты хоть брошюру-то прочитал?

— Прочитал и посмотрел, как на практике все это происходит. Но почему нельзя было мне сказать обо всем заранее, Иван Николаевич?

— А чтоб не перегорел и в шпиона самостоятельно играть не начал. Пей воду, хорошая минералочка! И бутерброды жуй.

— Не перегорел бы. Но зато хотя бы оделся соответственно.

— Об этом не переживай. — Он взглянул на часы. — Скоро подъедет буровая, один товарищ останется сторожить нашу машину, а нам выдадут тряпье.

— Товарищ — из органов?

— Нет, к сожалению. Так что давай надеяться только на свои силы.

— Слушай, Иван Николаевич, но если Григоришин собрался продавать дачу… Мы же можем прийти как покупатели!

— Никак нет, не можем. Ты где-то читал, что он дачу продает? Или скажешь, что подружка тебя такой информацией снабдила? И потом, ты серьезно надеешься, что он поведет тебя показывать комнаты, в том числе и ту, где содержится наша девочка?

— А на что же тогда нам надеяться?

— Ты многое узнал о Григоришине, но не все. Жаден он, как говорится, за копейку удавится. Вот на этом и попробуем сыграть. Так, буровая идет. Приготовились…

Попробовать водичку прибежала почти вся улица.

— Эталон для питья, — говорил собравшимся Петров. — Тут лаборатория анализы проводила: лучшей воды в природе не существует. Так что пользуйтесь, мужики, пока мы здесь. И дешевле ведь выйдет: за вызов машины уже не платить.

Григоришин долго стоял у калитки, потом не выдержал, подошел, потянулся за стаканом… Был он упитанный, помаленьку стал обрастать жиром, но мышцы бугрились под синей футболкой. Такого не сразу вырубишь.

— Хороша! — не переставал хвалить Петров. — Хоть спирт ею разводи, хоть самогонку на ней ставь!

— А за вызов, значит, сумму разделите на всех, кому бурить будете? — спросил Григоришин.

— Тебе, сосед, наверное, не будем. — Петров посмотрел на высокий зеленый забор. — Двор у тебя вроде узкий, не развернемся. Да и колец осталось всего на одну скважину — видишь, как все загорелись. На одну скважину, братцы! Кому?

К нему поспешили сразу двое, но Григоришин тотчас остановил их рукой:

— Погодите, я же первый поинтересовался. Как это не развернетесь? Я машину шифера привозил, та запросто во двор въезжала!

— Ну, тогда с тебя и начнем, чтоб далеко не переезжать. Сеня, — обратился Петров к водителю. — Рули к соседу, только в темпе, у нас же на сегодня работы по горло.

Дальше все было даже неинтересно. Буровая въехала во двор, ворота за нею закрылись, Григоришин упрятал в будку огромного пса.

После этого Петров сказал ему скучающе, чуть ли не зевая:

— Ну что, сам покажешь, где девушку прячешь, или нам искать?

Ошарашенный хозяин на мгновение замер, потом попробовал схватить Петрова за горло…

— Значит, не скажешь. — Тот без видимых усилий швырнул его через бедро на землю, крутанул руку за спину. — Полежи возле меня, милый. А ты, Калганов, иди в дом, он, кажется, не заперт. С подвала начинай.