Книга Ритуалист. Том 1 - Павел Корнев

– Тут, значитца, передать велено, шоб в чужие дела носа не совал, – заявил он с ухмылкой. – А то оторвут тебе шнобель. Вместе с дурной башкой оторвут! Усек?

Ангелы небесные! Обо мне что, на весь город раструбили уже?!

– Чего молчишь, телок? – разозлился рябой. – Давай! Промычи уже что-нибудь!

Оскорбления нисколько не задели, и я спокойно спросил:

– Кем велено?

На ответ не рассчитывал, просто тянул время. Лихих людей видно сразу, такого если и попросят что-то передать, то исключительно нож в спину. Нет, словами дело точно не ограничится…

Недавние упражнения с Мартой помогли скользнуть в транс пусть и ненадолго, зато почти без усилий, на одном выдохе. На краткий миг вечерняя темень отступила, мир обрел изначальную полноту, а за спиной – святые небеса! – мелькнул отблеск чужой ауры! Я не стал дожидаться удара дубинкой по затылку и рванул из-под плаща пистоль.

Рванул и не успел! Рябой махнул рукой, мелькнула веревка, грузик на ее конце угодил по пальцам, и костяшки пронзила острая боль. Выбитое оружие полетело под ноги. Ах ты, зараза! Кистень! Этого еще не хватало!

А за спиной – шаги! Стремительным рывком я сорвался с места, скакнул вперед и чуть в сторону, инстинктивно втянул шею в плечи. Со вторым замахом головорез поторопился, и свинцовая гирька не проломила висок, а лишь сбила с головы шляпу. Я перехватил веревку левой рукой, шагнул вперед и приложился по носу рябого основанием свободной ладони. Вложил в жесткий тычок всю инерцию своего тела да еще довернул корпус, и лиходей рухнул на спину как подкошенный.

Топот за спиной предупредили о новой опасности, и я сиганул в сторону. Начал разворачиваться и едва успел присесть, уходя от удара штакетиной. Пришлось даже опуститься на колено. Доска промелькнула над головой, со всего маху шибанула по углу дома и расщепилась, а не рассчитавший силы громила невольно подступил вплотную ко мне, придавив пузом к стене.

Прежде чем верзила успел отшатнуться и вновь пустил в ход обломок штакетины, моя ладонь нырнула за голенище сапога и в руке сам собой оказался стилет. Я загнал трехгранный клинок в жирный бок верзилы по самую рукоять и попал на редкость удачно, кабы даже не слишком: ноги мордоворота враз подкосились, он навалился на меня всей своей немаленькой тушей. Пришлось спихивать его с себя, и этой малой заминки хватило рябому, чтобы подняться и сграбастать с земли пистоль.

С мерзким смехом головорез вскинул руки и нацелил на меня покрытый магическими формулами ствол, но сразу опомнился и опустил курок к стальному колесу замка. Ангелы небесные! С такого расстояния не промахнется даже ребенок. Если только…

Рябой склонил голову, высматривая спусковой крючок, и я рванул из-под плаща магический жезл. Времени оставалось лишь на то, чтобы прочертить короткую дугу да затянуть простейший из всех узлов. Полноценного заклинания не вышло, бил я едва ли не чистой энергией и ударил исключительно за счет собственных сил, будто молотком с железной рукоятью по наковальне долбанул. Отдача от магического действа острой болью пронзила левую руку, пальцы разжались, жезл упал к ногам.

Но досталось и рябому. Уже изготовившегося к выстрелу лиходея эфирным выбросом отшвырнуло к соседнему дому, он приложился затылком о стену, дрогнул, покачнулся, но устоял на ногах, лишь выронил пистоль да странно засучил ногами, словно висел в воздухе.

Переборов навалившуюся неподъемным грузом усталость, я рывком поднялся с земли и шагнул к рябому с кинжалом в руке, но причин для спешки уже не было. Как оказалось, головореза насадило на торчавший из стены штырь, некогда служивший креплением для фонаря, и теперь из пробитой насквозь головы торчал окровавленный кусок железа.

Со стороны покойник выглядел отиравшим стены пьянчугой; я не стал тратить на него время и вернулся к пузатому верзиле, валявшемуся на земле. Левая рука уже обрела подвижность; мне удалось ухватить здоровяка под мышки и утянуть его со всеобщего обозрения в глухой переулок. На земле осталась маслянисто поблескивать красновато-черная лужица.

Обычно колотые раны не приводили к столь обильному кровотечению, но тут уж повезло так повезло. Времени на полноценный допрос не оставалось, я отвесил раненому хлесткую пощечину и прошипел в лицо:

– Кто вам заплатил?

Пузан прохрипел в ответ:

– Вытащи…

– Кто заплатил, сволочь? – рыкнул я, впадая в бешенство.

– Убери…

Мордоворот не мог думать ни о чем, кроме всаженного в бок клинка, и я махнул левой рукой, разматывая четки. Святой символ закачался перед глазами раненого, тот сразу прикипел к нему взглядом, и почерпнутые в наставлении о ментальном доминировании техники позволили взломать гаснущее сознание громилы будто гнилой орех.

– Имени своего не назвал, – просипел быстро терявший силы пузан. – Подошел в «Трех пеньках». Нестарый еще, но седой. Не местный. Сказал разобраться…

– Сразу заплатил?

– Часть…

Пузатый здоровяк захрипел и принялся разевать рот, будто вытащенная на берег рыба.

– Как насчет остальных денег сговорились? – спросил я, но ответа не дождался. Мордоворот затих и перестал дышать.

Я наскоро обыскал покойника, пересыпал себе обнаруженные в кошеле монеты и направился к рябому, по дороге подобрав сбитую с головы шляпу и оброненный магический жезл. Вдалеке мелькнул отсвет фонаря и послышались голоса, я быстро заткнул за ремень пистоль, срезал тощий кошель покойника и поспешил прочь.

2

Прежде чем войти на почтовую станцию, я какое-то время стоял под фонарем у ворот, придирчиво изучал в его тусклом свете плащ и счищал с него случайные брызги крови. После не стал беспокоить ни почтмейстера, ни клерков и сразу направился в закуток колдуна, отвечавшего за прием и отправку эфирных сообщений.

Совсем молодой еще ритуалист оторвался от доски с вырезанным на ней алфавитом и осведомился:

– Чем могу помочь?

Я даже не попытался улыбнуться в ответ и скрежетнул зубами от боли, стягивая правую перчатку. К счастью, удар свинцовым грузиком оказался не слишком силен, и обошлось без переломов, дело ограничилось распухшими пальцами.

– Надо отправить пару срочных сообщений.

Колдун присмотрелся к служебному перстню и предупредил:

– Тариф един для всех, магистр.

– Счет оплатит хозяин «Белого филина», – сказал я, встал за конторку и принялся составлять послание.

Поразительное дело, но почтовый служащий этому моему заявлению нисколько не удивился. Он будто знал, кто я и на кого работаю. Да сговорились они все, что ли?!

Восстановить в памяти служебный шифр особого труда не составило, и я набросал два коротких послания. Одно предназначалось сеньоре Белладонне; с ней мы расстались вполне довольные друг другом, и это позволяло надеяться, что запрос о круге знакомств Полди Харта если и не будет обработан в срочном порядке, то не останется без ответа. Риерские школяры входили в круг ответственности Адалинды, ей и карты в руки.