Книга Нелепая привычка жить - Олег Рой

– Спасибо, я как-нибудь обойдусь.

– А чего вы? Они же в упаковке. Разве что велики вам будут…

Эта беседа, брезгливо-недоуменное лицо Ланы и искренняя улыбка Наташи очень развлекали Виталия. Он вдруг понял, что ему до страсти хочется остаться здесь до утра, расслабиться, выпить на свежем воздухе водки под шашлык… А потом дождаться темноты, сидеть у костра, слушать, как трещат поленья, глядеть, как взмывают в высокое звездное небо летучие искры…

– А ладно, наливай и мне, Джозеф!

– Виталий, ты с ума сошел!

– Лана, но имею я право хоть иногда отдохнуть?

Супруга наморщила нос и отвернулась:

– Поступай, как знаешь!

– И правильно! – поддакнула Наташа. – Пускай мужик сам решения принимает. Мужик – он на то и мужик. Правда ведь, Джозик?

Коллуэй, не переставая жевать, обнял ее одной рукой.

Пока перекусывали, дрова в мангале уже успели прогореть. Угли вышли отличные – крупные, жаркие. Малахов хотел было заняться шашлыком, но Джозеф с Наташей его не подпустили: «Нет-нет, это мы сами». Лана вернулась в свое кресло – пока солнце не ушло, расположилась поудобнее, оголила шею, как можно выше подтянула рукава джемпера. Виталий поглядел немного на эту идиллическую картину и отправился обозревать окрестности.

В глубь леса от поляны вела тропинка, не успевшая еще зарасти травой. В чаще еще было сыровато и прохладно, кое-где, в самых тенистых местах сохранялись большие лужи талой воды, а пару раз за деревьями мелькнули даже белые кучки нерастаявшего снега. Но тропинка была уже совсем сухой, на деревьях полопались все почки, а на освещаемых солнцем участках буйно росла молодая трава и цвели, укрывая землю ярким пятнистым ковром, белые душистые цветочки, которые в его родном поселке называли медуницами. Где-то у самых макушек деревьев шумел легкий ветерок, почти неслышный из-за веселого птичьего гомона.

Вскоре тропинка раздвоилась: одна, что поуже, вела в левую сторону, другая, более широкая, уводила направо. Малахов остановился, раздумывая, куда пойти, потом, усмехнувшись, вынул из кармана монетку – «орел – налево, решка – направо» – и подкинул ее в воздух. Монета несколько раз перевернулась над головой и, чавкнув, упала на влажную землю вверх гербом. Виталий подобрал ее, обтер и послушно повернул на левую дорожку. Вскоре между деревьями показался просвет. Тропинка вывела его еще на одну поляну.

Он вышел из леса и даже остановился на миг, очарованный открывшимся перед ним видом. Эта поляна была намного больше первой, дальняя ее часть спускалась к ручью, расширившемуся до размеров небольшой речки. Лесной пейзаж был в этом месте особенно живописным, а посередине поляны, не нарушая красоты природы, а словно существуя в гармонии с ней, стоял дом.

Собственно, это здание еще нельзя было назвать домом в полном смысле этого слова – строительство явно было не закончено. Завершенным выглядел только забор – чудесная витая ограда с оригинальными воротами под аркой из нескольких полукруглых тонких полос черного металла. Но уже было видно, что дом задуман и спроектирован со знанием дела, так непохож он был уже сейчас на типовые загородные строения, все эти безвкусные «новорусские замки» и стилизации под швейцарское шале.

Малахов немного постоял на опушке. Дом так и манил к себе, хотелось подойти поближе и как следует его рассмотреть.

Он пересек поляну и приблизился к кованым воротам под аркой. Они оказались не заперты – возможно, хозяева решили, что в этой глуши им не стоит опасаться воров. Да и украсть, судя по всему, было пока нечего.

Дом явно был пуст, изнутри не доносилось ни звука, но Виталий, как бы ему ни хотелось, не стал проникать в чужие владения. Он лишь обошел участок снаружи, разглядывая его сквозь ажурный забор.

Вблизи здание выглядело еще интереснее – чего стоила одна только арка на входе, напоминающая старинный грот! Правда, вместо окон и дверей пока были просто свободные проемы. Но даже в этом состоянии полуфабриката дом был удивительно красив. Малахов так увлекся, что еле вспомнил о своих компаньонах. А те наверняка уже хватились его и беспокоятся. Пора было возвращаться назад.

Он успел как раз вовремя – шашлык был готов, и по всей поляне распространялся его одуряющий аромат. Наташа вновь собирала на стол. Виталий стал было расспрашивать ее о недостроенном доме, но женщина только развела полными руками.

– Ничего не могу тебе сказать, Виталик! Это все уже после нас началось, когда батя умер и я отсюда уехала. Вроде какой-то художник, а может, и режиссер, землю купил. Затеял строительство, да, видно, денег не хватило – так и забросил.

– А что такое? – тут же заинтересовалась Лана. Похоже, она уже забыла о своих обидах.

Малахов рассказал ей об увиденном, и супруга тут же загорелась:

– Я тоже хочу пойти посмотреть на этот дом! Далеко это отсюда?

– Да рядом, минут пятнадцать ходьбы, а то и меньше. Хочешь, сейчас поедим да сходим?

– Да, хочу.

Шашлык получился сочным, мягким и невероятно вкусным.

– Ну ты и молодец, Джозеф, дружище! – восхитился Виталий.

– Это Наташа молодец. Я только это… на палки насадивал. А все остальное делала она.

– Надо говорить: насаживал на шампуры, Джозик!

– Неужели ты жарила, Наташа? Надо же! А еще говорят, что шашлык женских рук не признает…

– Да ладно тебе, Виталик, меня хвалить, было бы за что! Просто вы хорошее мясо купили, уже и замаринованное. Знаешь, как мой отец говорил: «Была бы коровка да курочка – так сготовит и дурочка».

– Слушай, и моя бабушка тоже так говорила…

После шашлыка и водки Джозеф изъявил желание прилечь. Наташа осталась с ним, а Малахов повел Лану на экскурсию к недостроенному дому. Он немного опасался, что, оставшись с ним наедине, супруга начнет выговаривать ему за все, что ей не нравится, но, к его удивлению, ничего подобного не произошло. Дорогой Лана лишь рассуждала о преимуществах загородного жилья перед городским (главным из которых было, что «сейчас все так живут») да щебетала о том, «какой милый этот твой Джозеф». Очевидно, и на нее действовала окружающая красота и благодать.

Когда она увидела дом, у нее даже дыхание перехватило.

– Потрясающе! – проговорила она, со всех ног устремляясь к недостроенному зданию. – Никогда не видела ничего подобного! Даже не могу определить этот стиль. Это не классика и не модерн, и не… в общем, нечто среднее. Но и эклектикой не назовешь.

– Тебе тоже нравится? – Малахов был рад, что у них с супругой вдруг нашлось что-то общее.

– Великолепно! Просто великолепно! А забор какой! А ворота! Виталик, ты видел эти ворота? А на арку внимание обратил? Это же просто произведение искусства! Настоящая радуга из металла!

– Радуга, Светик, черной не бывает. Это парадокс.

– Как видишь – бывает. И не зови меня Светиком, ты же знаешь, я этого не люблю.