Книга Иррационариум. Толкование нереальности - Дмитрий Лукин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Передавайте от меня привет и купите ему какой-нибудь подарок. Умный мальчишка. Сейчас такие редкость. – Я протянул заботливой бабушке еще двести долларов, но уже с осторожностью. Их постигла та же участь.
– Обязательно передам! Он вас очень любит, спрашивает про вас всё время!
Постояли, поулыбались друг другу.
Когда улыбки закончились, я взял Глашатую под локоток, отвел чуть в сторонку и многозначительно произнес:
– Валентиночка Григорьевна…
– Да?
– У меня к вам будет еще одна маленькая просьба, если, конечно, не особо затруднит. Это касается Леночки. Она человечек хороший. Добрая душа. Я в этом уже убедился на лекции. А в людях я разбираюсь, вы же знаете… Так вот, если у нее возникнут какие-то проблемы, любые, с финансами там, или с успеваемостью, или конфликты с кем-то, не сочтите за труд, сообщите мне. Кто знает, вдруг случится чудо и у меня получится ей помочь? А то ведь она сама не скажет, постесняется, девочка скромная, тихая.
Ага, теперь-то уж точно тихая!
– Могу я на вас рассчитывать?
Секунду она смотрела на меня непонимающими глазами, а потом разоралась на всю балюстраду:
– Да что вы переживаете?! Это же мой долг! Да я за нее грудью встану!
Я посмотрел на необъятный бюст Глашатой и успокоился. Переть против такой груди мало найдется желающих.
Глашатую понесло:
– Да я всех на куски разорву! Ишь, чего выдумали – Леночку обижать. Да она же у нас солнышко, ангелочек. На лекциях с парнями не тискается. За бюстами никому не отдается. Не то, что Ирка Зябликова. Я всё вижу! А Леночка даже не целуется ни с кем. Скромная! – Леночка чуть лужей по полу не растеклась, услышав такую похвалу. Влюбленная парочка разъединилась, и оба скоренько потопали в направлении лестницы. Парни на балюстраде тоже ретировались от греха подальше. – Да, если на нее кто-то не так посмотрит, я тут же декану докладную записочку под нос и суну. Не место таким нахалам в нашей академии!
– Я тоже так думаю, Валентиночка Григорьевна. Золотой вы человек, здесь все только на вас и держится. Но не смею больше задерживать…
– Пошла-пошла, а то там без меня полный бедлам! За всем надо следить, никакого порядка!
Она сделала пару шагов и остановилась:
– Зябликову я узнала, а кто был рядом с ней? Леночка, ты его не знаешь?
– Знаю, это был Джордж Сорос.
Глашатая усмехнулась, покачала головой и скрылась в коридоре.
Мы остались вдвоем.
Леночка стояла на месте, боясь пошевелиться, и даже моргать перестала.
Я помахал ладонью у нее перед глазами.
– Тебе плохо?
– Нет-нет, – она ожила и села на ближайшую скамейку. – У меня галлюцинация?
– Не знаю. Всё может быть. Я присяду?
Она отрешенно кивнула и уставилась на белые балясины.
– Давайте мы кое-что проясним. Вы, наверное, не совсем правильно понимаете происходящее.
– Я вообще ничего не понимаю! Зачем вы за меня заступились? Теперь я вам обязана, а я не хочу быть вам обязанной!
– Потому что я сволочь?
Она отвела взгляд. Снова на балясины смотрит.
– Да не надо переживать! В конце концов, это мои проблемы, а не ваши.
– Я просто не хочу быть вам обязанной!
– И замечательно! И не надо! Забудьте эти глупости раз и навсегда. Вы мне ровным счетом ничего не должны. Я вам сейчас кое-что объясню. Послушайте… Вы можете слушать?
– Да.
– Я люблю деньги. Так уж устроен, и ничего с этим не поделаешь. Кому-то, например, марки нравятся или значки. У каждого свое хобби. Вы понимаете?
– Нет!
– Хорошо, давайте по-другому. Здесь, в Академии я занимаюсь благотворительностью. Война с вами в мои планы не входит. Я не желаю вам зла и не хочу, чтобы из-за меня у вас были проблемы. Так понятно?
– Я вам не верю! – Она потеряла интерес к балясинам и стала изучать свои поношенные туфельки.
– Думаете, мне интересно бодаться с семнадцатилетней девчонкой?
– Да. То есть нет! Спасибо. – Леночка потихоньку начала успокаиваться. Проморгалась, тряхнула головой, посмотрела по сторонам, повернулась ко мне и выдала: – Впервые вижу человека, которого любит наша стерва!
– Деньги, Леночка, деньги. В них скрыта великая сила. Теперь Валентиночка Григорьевна и вас будет любить. Очень-очень, вот увидите. И сразу перестанет быть стервой. Вы узнаете ее с лучшей стороны, откроете в ней доброго, понимающего человека. Наглядный пример, как деньги преображают людей, облагораживают их, открывают в них самое лучшее.
– Очень смешно!
В двести двадцатой напротив нас распахнулись двери, и студенты высыпали на галерею. Третий курс. Кто-то тут же оседлал балюстраду, кто-то потянулся в коридор. Очевидно, следующая пара у них в той же двести двадцатой.
– Послушайте, с вами что-то не в порядке. Вы можете сказать что?
Леночка покачала головой:
– Я бы хотела остаться одна.
– Живот болит?
– Да, но совсем не потому, о чем вы только что говорили! Придумать же такое!
– Я сейчас пойду в столовую обедать и прошу вас составить мне компанию.
– Нет! – Она резко отвернулась.
– И все же я настаиваю. Если вы упадете в голодный обморок, все подумают, что это из-за меня. Дескать, после общения со мной девушки теряют сознание. Зрители вон уже собрались. Начнутся сплетни, слухи, шушуканья за спиной. Зачем оно надо? Я вас очень прошу не портить мою репутацию. Пойдемте пообедаем, а потом вы сможете снова ненавидеть меня всеми силами вашей чистой, светлой души. На сытый желудок это делать намного приятнее и не так вредно для здоровья.
– Как вы узнали?
– Что вы с утра ничего не ели?
– Да.
– Легко. Ты себя в зеркало видела? Ведь вся зеленая. У тебя голодный взгляд, глаза голодные, упрямство голодное, нервозность, ну и далее по пунктам.
– А вы-то откуда это все знаете? Вы же…
– Я отвечу в столовой. Пойдемте, не будем терять времени. – Я взял ее за руку и помог встать. Наверное, на сопротивление у нее уже не было сил.
Перед уходом пришлось еще разок навестить Глашатую, зато на следующий день учебная часть организовала Леночке бесплатные обеденные талоны.
– О, Леночка! Решили почтить нас своим присутствием? Неужели вы одумались и очистили свой разум от сентиментального мусора? – Я поиграл замками чемоданчика. – Желаете сто долларов?
Аудитория прыснула в кулачок. Открыто смеяться ребятки уже боялись, но и удержаться не смогли. Их можно понять.
