Книга Освод. Челюсти судьбы - Виктор Точинов

Пройдя к стойке, я попросил бокал пива. Бармен глянул со смесью презрения и подозрительности. Пришлось быстренько внести коррективу, добавив к заказу сто пятьдесят водки, – взгляд его стал равнодушным.

Свободных столиков хватало. Я сел так, чтобы видеть всех и чтобы за спиной была стена. И начал разглядывать здешних женщин, стараясь делать это не слишком демонстративно.

Инстинкт, пригнавший меня сюда, подтверждал: да, все правильно, ты пришел, куда следовало… Но на конкретную женщину не указывал.

Какая же из них?

Надо определить побыстрее, пока вон те юноши не решили, что моя физиономия – самый подходящий тренажер для их кулаков, а такая дурная мысль с их стороны более чем вероятна.

Какая?

Женщин здесь было не так уж много, что облегчало задачу.

Три соплюшки, затесавшиеся в компанию молодых людей и выглядящие вдвое пьянее кавалеров? Нет. Нужная мне красавица сегодня плавала в виде акулы, а после этого организм не принимает алкоголь в больших количествах, по себе знаю…

Еще две дамочки сидели у стойки на высоких вращающихся стульях и казались на порядок более трезвыми. Уже теплее… С их статусом я не смог определиться. Не то профессионалки в ожидании клиента, не то любительницы в ожидании съема. Ожидание затягивалось – лучшие дни дамочек давно миновали, и сейчас обе проходили по разряду «я столько не выпью».

Поразмыслив, я не отверг эти две кандидатуры, но отложил в глубокий запас… Очень уж спокойны. По моим воспоминаниям, нужную мне женщину должно сейчас «колбасить не по-детски», как выражаются Ихти и Импи. Она должна метаться, не понимать, что с ней происходит, и внешне это должно как-то проявляться… Из одного случая непозволительно делать уверенные выводы, но дамочек у стойки я пока вывел из рассмотрения.

Осталась последняя, шестая кандидатка.

Сидела она дальше всех от меня, в одиночестве. Выглядела вроде бы постарше соплюшек и помоложе не то профессионалок, не то любительниц… Но расстояние и освещение не позволяли точно определить возраст.

Одну деталь я сумел разглядеть, и показалась она обнадеживающей: пепельницу перед женщиной переполняли окурки, причем не обычные короткие бычки, а едва прикуренные и тут же погашенные сигареты. Признак того, что колбасит? Не по-детски? Вполне возможно…

Женщина не то почувствовала мой взгляд, не то прочитала мысли. Поднялась, шагнула в мою сторону…

Она?

Тоже чувствует зов и движется навстречу?

Через пару секунд и несколько ее шагов я понял, что ошибся: идет не ко мне, на сцену…

Происходившее на сцене я отмечал (в таких местах надо отмечать все, если не хочешь покинуть их на носилках), но не считал интересным… А происходило там вот что: исполнитель завершил очередную балладу, повествующую о трудностях побегов из мест заключения по весенней заснеженной тундре. После чего обратился к слушателям с коротким спичем: напомнил, что зовут его Михаил Рваный и что он готов петь для почтеннейшей публики хоть до утра, но потерянное, сами понимаете где, здоровье не позволяет делать это без перерыва… И, отправляясь передохнуть, он рад вновь представить собравшимся Катю Заречную, – она, как все знают, исполняет песни, написанные им, Михаилом, для женского голоса.

Значит, он не просто исполнитель, но еще и автор, – слабое знакомство с отечественным шансоном не позволило мне сразу определить сей нюанс. Впрочем, ктулху с ним, с Михаилом Рваным… Несравненная Катя Заречная интересовала меня гораздо больше.

На сцене совершилась рокировка. Звезда шансона микрорайонного масштаба отчалила отдыхать, один из гитаристов занял место за синтезатором, Катя расположилась у стойки микрофона.

Сейчас, на освещенной сцене, я мог рассмотреть ее лучше. Лет двадцать семь, пожалуй, плюс-минус… В общем, симпатичная, но, как говорится, на любителя: короткая стрижка, резкие черты лица с широко расставленными глазами. Фигура тоже не вполне отвечает канонам: плечи широковаты, а бедра – наоборот… Такие фигуры, кстати, характерны для девушек, с детства серьезно занимавшихся плаванием. Одежда Кати соответствовала имиджу свойской «пацанки с раёну» – джинсы, кроссовки, рубаха унисекс.

Она начала петь.

Вокал меня не впечатлил. Песня авторства Михаила Рваного – тоже. Поведала она о молодой здешней девчонке, сменявшей Уткину Заводь и первую свою любовь на огни и деньги Москвы, но счастья такой обмен, разумеется, не принес.

Катя проникновенно выводила припев:

В Уткиной Заводи плавают утки,Уткину Заводь мочат дожди,Уткина Заводь,Уткина Заводь,Уткина Заводь,Меня ты не жди-и-и-и-и…

А я ломал голову: она или нет? Если не она, то я ошибся во всем.

Вслед за лирической историей последовала более задорная песенка «А я даю не всем». По-моему, Катя ее не допела до конца. Финал получился оборванным на полуслове – и публика, и оба аккомпаниатора смотрели недоуменно. Мои подозрения укрепились.

Под жидкие аплодисменты Катя сошла со сцены. Я ждал, что там появится набравшийся сил Рваный (отдыхал он где-то вне зала). Но нет, не появился – окопавшийся за синтезатором гитарист начал тихонько, без слов, наигрывать «Yesterday».

Ну что же, повод для знакомства появился…

Я поднялся с места.

* * *

– Разрешите присоединиться?

Она не сказала ни «да», ни «нет», – и я счел это согласием, уселся за ее столик.

– Вам что-нибудь заказать?

Она вновь промолчала. Никаких напитков перед ней не стояло, лишь пепельница – новая, пустая, замененная во время выступления. Но зрачки Кати заставили заподозрить, что для снятия напряжения она использует не алкоголь, другие вещества.

Я начал нести какую-то пургу о впечатлении, произведенном на меня ее песнями. Она оборвала на полуслове короткой репликой:

– Десять тысяч.

– ???

– За десять тысяч – здесь, в машине. За двадцать – к тебе, до утра. Деньги вперед.

Прайс-листами на сексуальные услуги я обычно не интересуюсь, и все же цена мне показалась несуразно высокой для заведения такого пошиба. А слова «деньги вперед» позволяли думать, что до самого интересного дело может не дойти. Клофелин в рюмку, удар кастетом от щедрот сообщника на выходе из заведения… мало ли способов. Не исключен и другой вариант: такая постановка вопроса просто отсекает граждан, считающих, что, проставив женщине пару бокалов, они получают законное и неотъемлемое право на интим…

– Заманчивое предложение… Но давай сначала поговорим, хорошо?

– Говори… – произнесла она равнодушно, глядя куда-то мимо меня.

Разговор не складывался… На мои вопросы Катя отвечала невпопад либо молчала. Но затем мелькнуло кое-что интересное.