Книга Проксиома созвездия Лжи - Аркадий Гендер

— Да для тебя, для тебя это я старалась! — простонала, всплескивая руками, Ирина. — Думала, вечером мы с тобой помиримся и… Прибежала пораньше с работы, час в ванной с пинцетом извивалась! Пеньюар достала, приготовила. Тут ты звонишь, говоришь, что не приедешь, и сразу он перезванивает. Спрашивает: знаешь ты, что твоего сегодня ночью дома не будет? Я говорю — знаю. А он — тогда я приеду…

Губы Ирины задрожали, из глаз потекли слезы.

— Ну да, не пропадать же красоте! — усмехнулся Федор. — И вообще во всем виноват-то, оказывается, я! Нерадивый муж, денег зарабатывает мало, машину разбивает, жена вынуждена зарабатывать на прокорм семьи и ремонт авто собственным телом! Класс!

— Я, я во всем виновата, — устало пробормотала Ирина. — Я — тварь, шлюха и б…дь. Один ты — благородный рыцарь. Что с деньгами-то делать будем?

Федор от такого неожиданного возвращения разговора из области морали и этики в сферу сугубо материальную аж вздрогнул.

— Не понимаю, какие у нас могут быть планы по отношению к этим деньгам? — пожал он плечами. — Они чужие…

— Не глупи, Федь! — с невыразимой иронией во взгляде оборвала его Ирина. — Они были чужие, пока их хозяин был жив. Если ты не будешь строить из себя Дон Кихота, они вполне могут стать нашими.

Федор внимательно посмотрел на жену. Конечно же, Ирина совершенно не представляет, о чем говорит. Нельзя просто так взять полмиллиона долларов, принадлежащих покойнику, и сказать, что теперь они мои. Так не бывает. Но интересно, как бы себя повел он сам, если бы вдруг выяснилось, что — бывает? О, этот извечный вопрос — сколько стоит человеческое бескорыстие!

— С эти кейсом Куницын вышел из офиса, — ответил Федор. — О том, что там деньги, знала наша главбухша. Тот, кому эти деньги предназначались, скажет, что эти деньги не были ему переданы. Его сюда привез его водитель Коля. Круг замкнулся. Неизбежно выяснится, что он приехал сюда с деньгами, а потом они исчезли. Ничего не выйдет.

— Он приехал сюда на такси, — убежденно возразила Ирина. — Он сам сказал, что отпустил водителя, чтобы не дискредитировать меня. Так что никто не знает наверняка, были ли деньги у него в кейсе, когда он вошел сюда. Значит, можно рискнуть. Другого такого шанса не будет!

— Мы не будем этого делать! — повысил голос Федор. — Я никогда не брал чужих денег и не собираюсь начинать!

— Ну да, пусть лучше они достанутся ментам! — истерично выкрикнула Ирина. — Боже, почему я раньше не знала, что у него при себе такие деньги!

— Чушь, что бы это изменило? — пожал плечами Федор.

Подсознательно в этих Ирининых словах — даже не в словах, а в интонации, — что-то ему очень не понравилось, но разбираться с этим Федор не стал, потому думал он уже совершенно о другом. А ведь Ирина права! Обнаружив деньги, менты, разумеется, начнут выяснять — откуда столько наличных у покойного. Придут в контору, надавят на «белую мышь». Эта со страху все расскажет, и чего не было присовокупит. Всем прекрасно известно, что кругом платят налом, но официально — низя-я-я, попался — держи ответ. Вся контора может сгореть на этой наличке, да еще и заводу достанется, ведь ясно, что деньги от заказчика. Ну, а уж для мотивирования своего желания побыстрее смотаться отсюда лучше повода и не придумать.

— Нет, уж ментам-то эти деньги достаться не должны, — твердо сказал Федор.

— Ну, слава богу! — воспрянула Ирина. — Наконец-то разумные слова!

Это была уже прежняя Ирина, спокойная, целеустремленная, ироничная. Как будто и не было трупа на кровати.

— Это не означает, что мы возьмем эти деньги себе, — четко расставил акценты Федор. — Но сейчас их надо спасать. Ты понимаешь, что для ментов нужно представить дело так, что я сюда не приезжал?

— Ну конечно! — воскликнула Ирина, поднимаясь на ноги. — Тебя здесь не было. Его застрелили, я от ужаса вырубилась, и поэтому вызвала милицию только когда пришла в себя.

Ее глаза горели алчным возбуждением.

— Нет, не так, — покачал головой Федор. — Так они сразу вычислят, что ты лжешь. Они проверят звонки с твоего мобильного и установят, что ты звонила мне. Этого скрывать нельзя. Смотри — когда я настраивал в твоем мобильном ускоренный набор, под первым номером я забил домашний телефон, а под вторым — номер своего сотового. Ты ничего не меняла? Так вот, скажешь им, что когда твоего любовника застрелили, тебя всю трясло, ты бросилась звонить ноль-два, но ноль почему-то у тебя на набрался, ты нажала только двойку, и произошло соединение со мной. Но ты не решилась рассказать мне, что случилось на самом деле, и свела суть своего звонка к тому, что тебе плохо. Тебя на самом деле вырвало, но у вас не блестящие взаимоотношения, и муж всего лишь посоветовал тебе завтра провериться, не беременна ли ты. Где муж? Скрывается от каких-то людей, которые хотят его убить, — наверное, за прошлые долги. Тут ты теряешь сознание, и поэтому милицию вызвала, как только пришла в себя. Про тазепам им рассказывать не надо. Тебе все ясно?

— Да, да, да! — закивала головой Ирина. — Я все поняла. Забирай деньги и уходи быстрее!

В который уже раз Федор с изумлением посмотрел на жену. Вот это самообладание — так быстро прийти в себя после такого! Или это — такая любовь к деньгам?

— Не командуй! — огрызнулся он на Ирину. — Лучше принеси с кухни мешок для мусора.

Ирина шеметом вылетела из спальни, а Федор принялся соображать, какие следы именно этого своего пребывания здесь нужно ликвидировать. Так, штору надо отдернуть, а то у ментов возникнет вопрос: кто ее закрыл? А иначе — как снайпер мог увидеть сквозь нее свою жертву? Дальше — бутылка. Стереть свои отпечатки с горлышка. Разливал, разумеется, мужчина, значит, первыми нужно восстановить его папиллярные линии. Берем бутылку носовым платком и — покойничку в ладошку. Надо же, теплый еще, почти как живой. Черт, противно!

Теперь — Ирина, ее отпечатки должны быть поверх. Так, деньги — в черный пластиковый мешок, из ло-патника аккуратно, не оставляя отпечатков, возьмем две пятисотенных — на дорогу. Пальцев на его одежде не останется, с кейса — стираем. Что еще? Свежих следов его ботинок нигде нет, — благо, подметки гладкие, не рифленые, да привычка тщательно вытирать ноги, еще когда входишь в подъезд, пришлась на пользу. Вроде все, можно идти.

— Не отдавай деньги, — вдруг хмуро произнесла Ирина, до того молча наблюдавшая за сборами мужа.

— Будем решать задачи по мере их поступления, — не желая поддерживать эту тему, сказал вместо ответа Федор и добавил с усмешкой: — Да и некому пока.

— Ты благородный, ты найдешь, — съязвила Ирина и вдруг кинулась в слезы: — А меня не арестуют?

— Нет, не волнуйся, — ответил Федор, борясь с желанием обнять, успокоить жену. — Тебя им задерживать совершенно не за что. Телефон я выключу, завтра наберу тебе сам. Сейчас сразу же звони в милицию, тянуть больше нельзя. Пока едут, думай, что говорить, вживайся в образ. Плачь, упрашивай, чтобы ничего не дошло до мужа. Они будут заняты тем, как объяснить тебе, что это невозможно. Допей коньяк, там тебе как раз, чтобы опьянение не пришлось разыгрывать. Все, пока, дальше справляйся сама.