Книга Артур Артузов. Ас разведки и контр-шпионажа - Юрий Ленчевский

Чекисты обнаружили малочисленную монархическую организацию, не представлявшую особой опасности. Образовали ее несколько престарелых бывших аристократов и царских сановников, ни на что, кроме злобной болтовни, в сущности, не способные. По-настоящему серьезных людей в ней почти не было. Косвенное отношение через знакомых к ней имел крупный специалист по водному транспорту, ответственный работник Наркомата путей сообщения, а в прошлом действительный статский советник, воспитанник, а затем и преподаватель Александровского (бывшего Царскосельского) лицея Александр Александрович Якушев.

Находясь на службе у советской власти, Александр Александрович не оставил своих прежних взглядов на политическую систему, необходимую России. Он продолжал встречаться со многими бывшими царскими сановниками, не терявшими надежд на восстановление монархии в стране. Считается, что Якушев в 1920 году входил в какую-то контрреволюционную монархическую организацию. Однако архивные документы, подтверждающие или отвергающие эту версию, пока не обнаружены. Вероятнее всего, Якушев посещал какой-либо нелегальный кружок, состоящий из людей, неравнодушных к происходящему в стране. Так считает Михаил Тумшис, автор вышеназванной книги «ВЧК: война кланов».

О Якушеве в наши дни достаточно известно. Уже упоминался фильм «Операция "Трест"». Автору о Якушеве рассказывали Теодор Гладков, крупный специалист по истории спецслужб, полковник Николай Зайцев, который тридцать лет тому назад помогал Гладкову в издании книги «И я ему не могу не верить…»[23].

До издания книги была публикация в «Неделе»— «Конец агента ST-1». В ней были допущены неточности, которые автор подсказал полковнику Зайцеву убрать. Полковник Николай Зайцев согласился с замечаниями автора.

Обстоятельно о личности и делах Якушева повествуется в книге Льва Никулина «Мертвая зыбь»[24].

Некоторые фрагменты из нее автор приводит в предлагаемой читателю книге.

В ноябре 1921 года Якушева как ведущего специалиста Наркомвнешторга и члена Технического совета НКПС направили в командировку в Швецию и Норвегию. В Таллине (на тот период Ревеле), где Якушев был проездом, он выполнил просьбу старой приятельницы Варвары Николаевны Страшкевич. Та просила передать письмо своему племяннику Юрию Артамонову. Якушев не знал, что Артамонов с 1921 года работал в английском паспортном бюро и поддерживал контакты с рядом руководителей белой эмиграции в Париже и Берлине.

Якушев передал Артамонову письмо. Но лишь этим дело не ограничилось. Такой человек, как Якушев, не мог не быть расспрошен эмигрантами, желающими знать о положении дел в России. Александр Александрович крайне охотно рассказал о ситуации в РСФСР, не удержался он и от изложения собственных политических взглядов о предполагаемых изменениях в политической системе Советской России.

Артамонов заинтересовался Якушевым. Человек, близкий ему по духу, к тому же высокопоставленный советский чиновник.

«Большой спец, умен. Знает всех и вся. Наш единомышленник, он то, что нам нужно. Человек с мировым кругозором… В Якушева можно лезть, как в словарь. На все дает точные ответы». Артамонов одновременно сообщил, что в Москве существует монархическая организация и Якушев якобы представляет ее интересы за границей и предлагает «…реальное установление связей».

Через две недели после возвращения в столицу Якушев был арестован чекистами. Одновременно арестовали и всех тех, кто якобы «работал» в контрреволюционной организации вместе с Якушевым. Всем арестованным было предъявлено обвинение «В участии в контрреволюционном заговоре», а Александру Александровичу еще дополнительно и обвинения в шпионаже (он ведь сообщил эмигрантам сведения конфиденциального характера, известные ему по службе в НКПС и НКВТ).

Артузов подошел к несгораемому шкафу, шкаф открылся со звоном. Он достал папку. На ее переплете было написано: «Дело А. А. Якушева».

Артузов выдвинул ящик стола и достал две фотографии. Одна побольше — групповой снимок. В центре — белое здание, вокруг на обвивающей нарисованной ленте надпись: «Императорский Александровский лицей. Выпуск 1907 года». Вокруг ленты — фотографии молодых людей в мундирах лицея, и над ними какие-то господа тоже в мундирах и при орденах.

Внимательно рассматривал лица на фотографии, взял другую фотографию: господин в пенсне, с завитыми усами, с большим лбом, который несколько увеличивала лысина. Выразительный, чуть насмешливый взгляд.

— Это и есть Александр Александрович Якушев. Видно, что человек с характером. Представительная внешность, знает себе цену. Он же изображен на снимке среди воспитателей. А среди лицеистов — другое действующее лицо — Юрий Александрович Артамонов. Окончил лицей в 1907 году. Его нам указала Варвара Николаевна Страшкевич, он ей приходился племянником.

Артузов задумчиво перелистывал дело Якушева. Тот написал:

«Я, Александр Александрович Якушев, потомственный дворянин, сын преподавателя кадетского корпуса, родился 7 августа 1876 года в городе Твери, окончил Императорский Александровский лицей, последняя моя должность — управляющий эксплуатационным департаментом управления водных путей министерства путей сообщения в чине действительного статского советника. После революции с 1921 года работал в качестве консультанта по водному хозяйству. В старой армии не служил, в белой тоже. Женат, имею троих детей. Хотя я ни в какую партию не входил, но по убеждению — русский националист…».

Артузов задумался, затем продолжил читать, что пишет этот генерал (по «Табели о рангах» чин действительного статского советника, который имел Якушев, соответствовал военному званию «генерал-майор»):

«…Я считаю монархию единственным строем, который может обеспечить могущество и величие России. Тем самым я являюсь противником Советской власти, контрреволюционером. Однако я хотел бы знать, в чем меня обвиняют? Все, что можно мне поставить в вину, относится к прошлому, и об этом прошлом я постараюсь рассказать подробно и вполне откровенно.

В 1919 году, когда северо-западная армия генерала Юденича наступала на Петроград, мы были уверены, что Советская власть доживает последние дни. Юденич занял окрестности Петрограда, генерал Миллер наступал на Вологду, поляки занимали Минск, корпус Кутепова занял Курск и Орел. Мы — я говорю о подпольных организациях в Петрограде — имели связь с «Национальным центром» в Москве и готовили мятеж в Петрограде, так же как наши единомышленники в Москве. Все это теперь имеет историческое значение, поскольку ВЧК удалось ликвидировать и нашу, московскую, организацию. Мы были уверены в успехе, готовили вооруженное выступление и выработали строгие меры, чтобы обеспечить порядок в столице. Что это значит, надеюсь, понятно.

Мы надеялись справиться с рабочими, не дать им возможности лишить город воды и света, пытались связаться с теми офицерами, которые были мобилизованы в Красную армию. Чем это кончилось — известно.