Книга Скандальный брак - Бренда Джойс

Кэнфилд положил дневник на стол и достал из кармана часы.

— Мне действительно пора идти. Очень жаль, что я принес вам столь печальные известия.

Дом не видел, как Кэнфилд жал руку деду, как бормотал слова прощания матери и Анне. Он не отрываясь смотрел на сверток, в котором лежал дневник отца. Его переполняло любопытство.Но и дурные предчувствия тоже.

Кэнфилд выжидающе остановился около Дома. Тот с силой пожал ему руку и сухо поклонился. Мать, Анна и дед пошли провожать адвоката, но Доминик не двинулся с места и остался в кабинете.

Анна вскоре вернулась, но сейчас Дом был бы рад, если б она ушла.

— Дом, ты очень расстроен?

— Нет, все хорошо.

— Это же только дневник , — сказала Анна.

Дом улыбнулся.

— Я предвкушаю удовольствие от его чтения. — Он вспомнил безошибочно оскорбительный тон завещания, и улыбка исчезла с его лица.

— Я лучше пойду, — сказала Анна. — Леди Кларисса в шоке.

— Ничего удивительного, — мрачно произнес Дом. У дверей Анна обернулась.

— Дом, ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Ты ждешь от меня признания, Анна? Да, со мной не все в порядке. Мой покойный отец только что нанес жестокий удар моей матери. И мне тоже. Я совсем не знал своего отца. Он был для меня почти чужим. Я, конечно, чувствовал, что он не любит меня, но не думал, что до такой степени. А теперь он завещал мне свой дневник. Зачем?

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— Я уверена, что он любил тебя, Дом… — начала Анна.

— Ошибаешься, — прервал он ее. — В любом случае я скоро это узнаю.

Анна постояла в нерешительности, словно хотела сказать что-то еще, но передумала, кивнула и вышла.

Взгляд Дома был прикован к свертку, который он держал в руках. Что хотел рассказать ему Филип? Впрочем, что бы это ни было, у Доминика нет выбора: ему предстоит прочитать дневник. Отец умер, но желает говорить с ним из могилы. Дом не мог отказаться…

Кларисса, прижавшись к стене, неподвижно стояла у двери в библиотеку. Она не могла поверить в случившееся. И наплевать ей было на восемь тысяч фунтов. По крайней мере, сейчас. На ее висках и по краю черной кружевной сетки для волос выступили капельки пота.

Ее муж вел дневник! Господи, о чем он думал? И что он там написал? Идиот!

Она со стоном вздохнула. Внезапно ей пришло в голову, что произойдет, если кто-нибудь из прислуги обнаружит ее здесь, стоящей в холле и шпионящей за собственным сыном. Бледная и испуганная, она поспешно отошла от стены.

И о чем только думал Рутерфорд, позволив Кэнфилду передать Дому этот дневник? Он вконец выжил из ума? Потерял рассудок? Что если там все написано? Дом не должен его прочесть. И никто не должен.

Кларисса приподняла черную юбку и, миновав короткий коридор, вошла в пустую гостиную. Она пробыла там довольно долго и, наконец , была вознаграждена за свое ожидание, заметив, как сын прошел через холл со свертком в руках. От страха у нее закружилась голова. Кларисса видела, как Дом поднялся по лестнице. Наверняка он понес его к себе в комнату. Нужно придумать, как заполучить дневник, прежде чем Дом прочитает его.

Кларисса не дыша стояла у двери в гостиную. Сердце билось так сильно, что каждый удар болью отдавался в груди. Минуты тянулись невыносимо долго. Что делает Дом? Вряд ли он сразу начнет читать дневник. Проклятый Филип! Проклятый Рутерфорд!

Увидев Дома, спускающегося по лестнице, Кларисса облегченно вздохнула. Она прижалась к стене, чтобы он не увидел ее, но Дом направился в холл. Кларисса услышала голоса — его и Беннета. затем открылась и закрылась входная дверь. Дом ушел.

Кларисса выждала несколько мгновений и бросилась вверх по лестнице. Но, сообразив, что, должно быть, похожа на сумасшедшую, заставила себя идти медленнее. Она с небрежным видом вошла в комнату Дома, увидев, что слуги нет и что она одна, поспешно закрыла дверь и заперла ее.

Быстро оглядев комнату, она тут же увидела бумажный сверток. Слава Богу!

Дневник мужа, казалось, жег ей руки. Кларисса прижала его к груди и бросилась к двери. Осторожно отперев, приоткрыла ее и выглянула наружу. В коридоре никого не было.Она выскользнула из комнаты сына и, дрожа от страха и любопытства, поспешила вниз по лестнице.

О чем написал Филип?

Его жизнь была полна путешествий и приключений. Возможно, в дневнике не было ничего, кроме описания его бесчисленных поездок.Но Кларисса так не думала. А если там сказано про нее? Но что он мог написать? Неужели правду? И знал ли он правду?

Кларисса до сих пор не была уверена, действительно ли Филип все знал. Она подозревала, что да, хотя он никогда не давал достаточно веских поводов для этих подозрений. Она не станет жечь дневник, во всяком случае, сейчас. Она сначала прочтет его, а потом, если понадобится, сожжет.

Потому что если правда выйдет наружу, это погубит всю их семью. Никто не уцелеет в предстоящем скандале! Никто.

Глава 10

После того как было зачитано завещание, Доминик исчез. Анна видела, как он проскакал на лошади, но не в сторону парка с отличными дорожками для верховой езды, а к дальним холмам. Анна поняла, что Дом в отвратительном настроении. Она не могла не пожалеть и Клариссу — и за то затруднительное положение, в котором та оказалась, и за унижение, которому Филип подверг ее, даже находясь в могиле. Но, в общем, Анну не так уж и удивил поступок Филипа. Она уже несколько лет назад поняла, что в отношениях маркиза и маркизы Уэверли существует многое, что скрыто от посторонних глаз.

Но сострадание к Дому Анна сознательно подавляла, несмотря на внезапную кончину его отца. Ей очень трудно было оставаться безучастной, особенно после оглашения этого ужасного завещания, однако Анна твердо решила не поддаваться эмоциям.

Она уединилась в просторном кабинете управляющего, который достался ей полтора года назад после того, как Джордж Харвей был уволен. Но сосредоточиться на книгах Анне не удавалось.

Дрожащими руками она сняла очки для чтения. Одна и та же мысль все время преследовала ее и жгла как огонь. Дом хотел переспать с ней, чтобы произвести на свет наследника. Какая низость! Анне было наплевать, что по закону он имел на это все права, а моральный долг жены обязывал ее подарить ему сына.Как она могла хоть на мгновение ослабить сопротивление?! Пустить Дома в свою постель было самой большой глупостью, которую она совершила за последние четыре года. Анна получила только лишнее доказательство того, что была абсолютно права, не доверяя ему.

Она закрыла лицо руками.

Через мгновение Анна взяла себя в руки. Возможно, если бы не случайный пожар, она не поддалась бы чарам Дома. Анна до сих пор не могла понять, каким образом обе свечи опрокинулись. Неужели она металась во сне и нечаянно толкнула их? Это было единственное объяснение, потому что в ту ночь Анна проверила в спальне все окна: они были закрыты. Никакой порыв ветра не мог опрокинуть свечи. Впрочем, немного поразмыслив, Анна тут же выкинула историю с пожаром из головы: сейчас у нее были более важные дела, требующие внимания, — внезапная смерть Филипа нарушила заведенный распорядок дня, и Анна временно перестала вести счета.