Книга Синдер & Элла - Келли Орам

– Нет! Ты можешь поговорить еще. Мы оставим тебя в покое. – Он посмотрел на Джульетту и Дженнифер. – Хорошо, девочки?

Он так отчаянно хотел, чтобы я пообщалась с кем-то – пусть даже с незнакомцем из Интернета, – что мне стало почти так же неловко, как от слов Анастасии. Но окончательно меня добила Дженнифер:

– Конечно! Не стесняйся и говори со своим бойфрендом, сколько потребуется, Элла! – прощебетала она. – Мы будем присматривать за тобой из кухни. Мне все равно уже пора готовить ужин.

Пока я сходила с ума от того, что Дженнифер назвала Синдера моим бойфрендом, она весело спрыгнула с тренажера и поспешила вслед за отцом. Кажется, ей самой хотелось закончить тренировку пораньше. Поднимаясь по лестнице, они оглянулись на Джульетту, которая лениво растянулась на диване.

– Я пришла первая, – заявила та в ответ на их выжидающие взгляды. – Я не собираюсь подниматься наверх, пока Ана в таком настроении, и меня абсолютно не интересует личная жизнь Эллы. Кстати, ей же все равно нельзя оставаться одной. А вдруг она попытается выброситься с балкона и все такое?

Они все сговорились что ли? Почему всем нужно обязательно унизить меня? Я бросила на Джульетту злобный взгляд, но она лишь помахала перед собой наушниками и вставила их в уши.

– Я сделаю погромче.

Отец и Дженнифер умоляюще посмотрели на меня, и я не стала спорить. Со скорбной гримасой, я направилась к креслу, в котором до этого сидел папа.

Как только они с Дженнифер ушли, я бросила быстрый взгляд на диван. Джульетта честно выполняла свое обещание и делала вид, что меня здесь нет. Покачивая головой в такт музыке, она склонилась над учебником. Похоже, она действительно не слышала меня, но я все равно на всякий случай старалась говорить потише.

– Синдер? Ты еще здесь?

– Я не думал, что телефонный звонок автоматически превратит меня в бойфренда. Что же будет, если мы встретимся? Свадьба?

Я расхохоталась от неожиданности. Джульетта удивленно покосилась на меня, но ничего не сказала.

– Прости, я против многоженства, а ты уже, кажется, женат на своей машине.

– Смешно.

Его равнодушный тон снова рассмешил меня, и я облегченно вздохнула.

– Боже, как же приятно смеяться! День и правда был хуже некуда. Спасибо, что заставил меня позвонить. Хотя я до сих пор не могу поверить, что говорю с тобой. Всегда хотелось узнать, как звучит твой голос.

– Мне тоже. Я даже гуглил видео людей с бостонским акцентом.

Я снова засмеялась:

– Да ну тебя! Врешь ведь.

– А вот и нет. Ты, кстати, не разочаровала. Ну-ка, скажи «машина» еще раз.

– Ну ты и козел, – ответила я, но потом все же сказала.

Получилось «ма-а-ашина», и Синдер рассмеялся.

– Мне нравится, – заключил он. – Кстати, о Бостоне… Ты никогда не звонила мне оттуда.

Внутри у меня все сжалось, и я едва сдержала крик. Я совсем забыла о номере телефона! Как мне теперь объяснить, почему у нас одинаковый код города?

– Э-э-э… ну да. Я знаю. Просто мой папа живет в Лос-Анджелесе. Я переехала сюда, когда выписалась из больницы.

Я ожидала, что он разозлится и немедленно потребует встретиться, но он немного помолчал и тихо спросил:

– Почему ты ничего не сказала?

Его настороженный тон удивил меня. Возможно, его задело, что я не рассказала о переезде. Надеюсь, я смогу объяснить ситуацию, не вдаваясь в подробности о последствиях аварии.

– Не знаю. Я долго не решалась снова тебе написать. А потом мы сразу стали общаться как раньше, и я как-то забыла об этом. Ты всегда был для меня другом по Интернету, понимаешь? Возможно, я побоялась разрушить нашу дружбу.

Синдер выдохнул – кажется, с облегчением. Наверное, он тоже немного боялся встречи вживую. С одной стороны, это немного разочаровывало, но, с другой – успокаивало.

– Да, я понимаю, о чем ты. Мне всегда нравилось в наших отношениях именно то, что мы никогда не видели друг друга.

– Почему?

– Мне кажется, при личном общении людям труднее абстрагироваться от внешней стороны моей жизни – красоты, денег, машины, связей. А ты не можешь видеть этого всего, зато видишь настоящего меня. Это здорово.

– О, Синдер, – прыснула я. Я знала, что он не шутит, но от этого почему-то было еще смешнее. – Ты такой сложный. Я под впечатлением.

– Вот видишь? – засмеялся Синдер в ответ. – Ты не даешь мне спуску. Все, кто знает меня вживую, ведут себя иначе. Наигранно и неестественно. Говорят всегда лишь то, что я, по их мнению, хотел бы слышать и делают то, что я им скажу.

– Ну, тогда понятно, почему ты такой эгоист. Может быть, ты и прав насчет анонимности. Наверное, я бы не смогла сказать тебе в лицо, какой ты упрямый, вредный и поверхностный. И что у тебя ужасный вкус в кино. Особенно если ты и правда такой смазливый, как говоришь. И тогда никто не смог бы тебе помешать окончательно превратиться в самовлюбленного придурка.

В трубке снова раздался глубокий, рокочущий смех Синдер а. Я представила, как он откинул голову, сотрясаясь от хохота и схватившись руками за живот – скорее всего, с шикарными кубиками пресса.

Синдер остановился, чтобы перевести дух.

– О Элламара! Ты – единственная девушка на свете, кто может сказать мне такое. Именно поэтому ты – злющая, самодовольная, предвзятая и противная – мой самый любимый человек на свете.

У меня перехватило дыхание. Но это жгучее чувство в груди было очень приятным: что-то похожее испытываешь, когда подставляешь лицо под теплые солнечные лучи или пьешь горячий шоколад после прогулки в снежный день.

Я молилась, чтобы Синдер не услышал, как я всхлипываю, но удача покинула меня в день, когда умерла мама.

– Элла? – Его голос стал тревожным, а не ленивым и расслабленным. – Что случилось? Почему ты плачешь?

– Все хорошо. – На фоне всхлипов, наверное, звучало не очень убедительно. – Просто… так здорово, когда есть кто-то, кому не все равно. Ты тоже мой любимый человек. Мой лучший друг.

Синдер немного помолчал. Когда он снова заговорил, в нем уже не было привычной уверенности, сексуальности и веселости.

– Ты точно в порядке? Ты ведь сказала бы, если бы что-то было не так? – В его голосе слышалась неподдельная печаль. – У меня был друг, который покончил с собой. Элла, одна лишь мысль о том, что я мог потерять тебя таким образом…

Синдер осекся, и я даже подумала, что звонок сорвался, но потом он откашлялся, пытаясь взять себя в руки.

– У тебя есть человек, которому не все равно, – мягко сказал он. – Как бы ни было трудно в школе или дома – у тебя есть я. Ты тоже мой лучший друг. Теперь у тебя есть мой номер. Сохрани его и звони в любое время: днем, ночью, когда тебе плохо – всегда. Хорошо?