Книга Так хочу быть рядом - Барбара Ханней

Сколько же усилий приложила она, чтобы попасть сюда! Только талант и природные данные могли привести на эту сцену танцовщицу. Остальное далось тяжелым трудом и упорством.

Ева многого достигла. Грифф не мог даже представить, что она согласится покинуть это место.

Этот вечер стал откровением для Гриффа. «Ромео и Джульетта» – умелое сочетание остроумия, юмора, романтики и трагедии, приправленное завораживающей музыкой Прокофьева и изысканной красотой танца. Он не ожидал, что будет настолько очарован и тронут.

Сюрпризов оказалось много. Во-первых, он ожидал увидеть девушек в пачках и на пуантах, с собранными в пучок волосами. Танцоров-мужчин в облегающем трико и с нелепыми выпуклостями ниже пояса. Но в спектакле все были одеты в богато украшенные костюмы эпохи Возрождения. На протяжении первого акта Ева – Джульетта танцевала в розовом платье, доходившем ей до голени. Волосы аккуратно убрали от лица, закрепив на затылке, откуда они рекой спускались на спину.

Она выглядела прекраснее, чем в его самых смелых мечтах. Грифф не мог отвести от нее глаз, едва смел дышать.

Быстрая и изящная, она порхала по сцене, безупречная и неотразимая во всех смыслах этого слова, глубоко вжилась в свою роль. Ее влюбленный взгляд на Ромео разрывал Гриффу душу.

Неудивительно, что она любит мир балета. Балет отвечает ей взаимностью.

Ему даже хотелось убить ее партнера по танцу с безупречным телосложением и прекрасной танцевальной техникой.

В конце третьего акта Ева вышла на поклон, зрители поднялись, чтобы выразить свое восхищение. Ей дарили букеты и бросали цветы к ногам. Аплодисменты не смолкали.

Несомненно, Ева принадлежит сцене.

Раскрасневшаяся и взволнованная, Ева вернулась в гримерную с охапками цветов. Она достигла того, что многие считали невозможным, танцевала хорошо, как никогда. Она довольна выступлением.

Ева села около зеркала, отодвинув цветы в сторону, и принялась снимать накладные ресницы, которые хорошо смотрелись на сцене, но в обычной жизни выглядели неестественно на лице. Оставалось снять сценический грим.

Когда лицо было очищено, Ева заметила букетик белых маргариток с прикрепленной запиской. Маргаритки привлекли ее взгляд, заметно отличаясь от пышных роз, гвоздик и лилий. Она любила эти незатейливые цветы. И Грифф знал об этом, даже подарил ей их на выпускной.

Мысли вмиг замерли, когда она увидела знакомый почерк. Сердце, казалось, перестало биться от волнения.

«Я в Париже, посетил твое выступление. Прости, что только сейчас. Может, увидимся после спектакля?

Грифф».

Грифф здесь? Хочет увидеться?

Ева вскочила, уронив стул в спешке. Она бежала к дверям раздевалки. Где он будет ее ждать? В фойе? Или проберется за кулисы? Знает ли он, кого спросить? Если бы знала, что он приедет, она бы обо всем договорилась.

Она распахнула двери.

Вот он идет по коридору, божественно красивый в черном смокинге.

Сердце забилось сильнее. Ева дрожала, не смея поверить, что это действительно Грифф.

Здесь, в Париже.

– Привет, – прошептала она.

– Привет.

Грифф выглядел сногсшибательно. Высокий и широкоплечий, с небрежно зачесанными волосами.

Она не поблагодарила его за цветы. Не спросила, как он оказался здесь, понравился ли ему спектакль. Он, в конце концов, видел ее возвращение на сцену.

Сейчас она руководствовалась инстинктами, которые так долго подавляла, безрассудно бросилась вперед и обняла его.

– Рада тебя видеть.

Грифф обнял ее:

– Ласточка, ты потрясающе выступила.

Она прижалась ближе, уткнувшись носом в его шею.

– Я скучала по тебе.

– Я так много хотел тебе сказать. Но потом увидел тебя на сцене.

Они будто говорили на разных языках.

Грифф поддался давлению суеты, в то время как Ева нуждалась в его объятиях. Схватив за руку, она притянула его к себе, прислонившись к двери гримерной.

– Заходи.

Ему не потребовалось повторять дважды.

Вокруг грудой лежали букеты цветов.

– Ух ты!

Ева нетерпеливо покачала головой. Она не хотела говорить о спектакле. Сейчас это не важно. Она жаждала поцелуев Гриффа.

Он снова сделал шаг назад. Неужели отступит, проделав весь этот путь?

– Я так рада тебя видеть.

– Я тоже.

Она видела его смятение. Возможно, не следовало так набрасываться на него.

– Итак, это твое знакомство с балетом? Какие впечатления?

Грифф слегка улыбнулся:

– Сказать честно?

– Конечно, – смело сказала Ева, хотя не была готова услышать критику.

– Думаю, меня зацепило.

– Балетом? – Она хихикнула, как ребенок. – Тебе понравился балет «Ромео и Джульетта»?

– Мне понравилось. – Улыбка Гриффа была теплой, а от света его глаз она растаяла. – Особенно ты, Ева. Ты просто потрясающая.

Она покраснела. Его похвала много значила для нее.

– Я должен попросить прощения.

Ева заволновалась:

– За что?

– Я долго не приходил на твои выступления. Я завидовал танцу. Я думал, ты любишь искусство больше, чем меня. Знаю, звучит глупо, обещаю стать мудрее.

Ева резко выдохнула. Какое признание! Интересно, откуда у него такие мысли. Впрочем, сейчас это не имеет значения.

– Теперь ты здесь. – Она смело двинулась к нему. – И не отвергнешь меня больше?

Грифф издал мягкий звук, напоминавший то ли смех, то ли стон, но не отступил. Обнял ее и наклонился поцеловать.

Глава 11

«Не торопи события, – мысленно предостерег он себя, когда их губы встретились. – Прежде чем бросаться в омут с головой, следует обсудить ряд серьезных вопросов». Но сейчас в голову ничего не приходило. Добрые намерения вмиг улетучивались, стоило Еве приблизиться.

Прошло несколько секунд, и Грифф потерял самоконтроль, утонув в восхитительном тепле ее тела и неповторимом аромате кожи. Его руки скользнули к ее бедрам. Он не мог сдерживаться.

Все правила пользования гримерной были вмиг забыты. Грифф и Ева слишком долго ждали. Накал страстей слишком высок. Сегодня никаких запретов.

Спустившись в фойе, Ева была вынуждена вежливо общаться с гостями, приглашенными на вечеринку по случаю ее выступления. Она надеялась, что выглядит не слишком возбужденной и счастливой, когда представляла Гриффа Оливеру Дамсону. Честно говоря, было трудно сосредоточиться. Присутствие Гриффа сбивало с мыслей. Она жаждала вновь прикоснуться к нему.