Книга Войны и кампании Фридриха Великого - Юрий Ненахов

В лейб-гвардии числилось два полка пехоты, лейб-гренадерский батальон, лейб-драгунский полк и Жандармский (кирасирский) полк № 1. Все эти полки были сформированы еще при Великом курфюрсте Фридрихе Вильгельме и в правление его сына участвовали в знаменитой битве при Мальплаке. За время своего правления Фридрих II сформировал гвардейский кирасирский полк № 13 («Garde du Corps») и причислил к гвардии гусарский полк № 2.

Штаты гарнизонных полков соответствовали таковым у линейных пехотных полков. Инвалидный корпус (войсковая часть, где дослуживали свои сроки пожилые и увечные солдаты), состоял из 12 рот по 150 человек в каждой.

Кроме регулярных частей, в Пруссии к 1757 году были созданы довольно многочисленные отряды ополченцев: «вольные егеря» и «вольные гренадеры». В отличие от таких же кавалерийских частей, эти формирования зарекомендовали себя довольно хорошо, став, таким образом, зародышем будущих егерских частей, сформированных во всех армиях Европы к началу XIX века. Например, осаждавший во время Семилетней войны крепость Кольберг Румянцев был вынужден до четверти своей армии выделить на борьбу с многочисленными «вольными стрелками», постоянно тревожившими русские тылы.

Численность армии при вступлении на престол Фридриха II достигала 90 тысяч человек, призванных под ружье способом добровольной или насильственной вербовки (в основном крестьян). Принудительная вербовка стала настоящим бичом для населения страны: принцип «государство — это армия» проводился здесь в жизнь с истинно германской последовательностью. Рыскавшие по Пруссии отряды вербовщиков могли забирать под королевские знамена первого же встречного представителя «низших сословий» — крестьянина или бюргера, в том случае, если его внешние данные (прежде всего рост) отвечали требованиям строевой службы.

Еще при Фридрихе Вильгельме I было установлено правило, что только рост ниже 168 сантиметров может гарантированно избавить человека от вербовки. Фридрих Великий еще более усовершенствовал это правило, введя специальный закон, по которому крестьянский двор переходил по наследству самому малорослому из сыновей — все прочие должны были быть готовы встать в ряды армии.

Процедура вербовки проходила предельно просто: крестьянина, пришедшего добровольно или изловленного обманом или силой, угощали бесплатной кружкой пива «за счет Его величества» и объявляли ему, что следующую бесплатную выпивку он получит через 20 лет — при увольнении в запас по выслуге. Переодетые прусские вербовщики (их шефом был полковник Колиньон — француз на прусской службе) наводнили всю Германию. Во время Семилетней войны, когда Фридрих столкнулся с проблемой высоких потерь в рядовом составе, пруссаки придумали еще один метод вербовки — простодушным иностранцам предлагали патенты на чины лейтенантов или капитанов в том роде войск, куда только желал попасть будущий рекрут. Молодые люди с «офицерскими» патентами в кармане являлись в Магдебург, где их сразу же, без разбору, записывали в солдаты.

Как уже говорилось выше, прусская армия, как и армия Великобритании, отличалась наивысшим процентом наемников-иностранцев, в том числе представителей враждебных Пруссии государств — до 50 % личного состава. Среди рекрутов-иностранцев процент насильно завербованных также был весьма высоким. Например, при отце Фридриха между Пруссией и Англией едва не началась война, поскольку потерявшие всякое чувство меры прусские вербовщики проникали глубоко на территорию принадлежавшего Британии Ганновера и тайно вывозили оттуда вновь завербованных солдат. В начале Семилетней войны Фридрих насильно зачислил в свои войска всю капитулировавшую перед ним саксонскую армию — случай, уникальный в мировой практике. Фельдмаршал Кейт писал, что в одной из рот, которую он инспектировал, из 120 солдат 90 прежде сражались в рядах других армий. Шведский граф де Гордт, поступивший на службу в прусскую армию в 1758 году, получил полк, практически на 100 % укомплектованный австрийскими военнопленными. Нехватка рекрутов при введенной системе вербовки приводила к «старению» личного состава: в 1759 году возраст почти половины прусских солдат перевалил за 30 лет, а многим было 50 или даже 60.

В армию в качестве наказания зачисляли преступников, в том числе осужденных за политические дела. Моральные качества прусской армии были весьма низкими: вследствие насильственной вербовки и жестокой палочной дисциплины процветало дезертирство. В целях предотвращения последнего специальными приказами запрещались ночные марши и расположение лагерем вблизи леса. При совершении марша через лес пехоту сопровождали специальные конные отряды.

Все эти меры, в особенности придание приоритета вербовке иностранцев, преследовали вполне логичную и верную цель: снижение бремени рекрутской повинности на занятое в экономике немногочисленное население Пруссии. Не стоит забывать, что эта страна в то время была очень небольшой как по размерам, так и по численности населения, безнадежно уступая в этом смысле не только России, но даже Австрии или Франции. Поддержание заведомо завышенной численности армии, способной вывести Пруссию на уровень ведущих европейских держав, могло вырвать из промышленности и сельского хозяйства слишком большое количество мужчин и стать непосильным бременем для государства.

Поэтому Фридрих, как и его отец, рассуждал верно: если прусский крестьянин все равно служит из-под палки, безо всякого патриотизма, без настоящей верности, то не лучше ли оставить его у сохи, а в строй поставить иностранца или изловленного жандармами бродягу? Заставить его служить «усердно и исправно» — всего лишь дело техники, доведенной до уровня точной науки и сохраненной в течение всего правления Фридриха. Хотя во время Семилетней войны огромные потери регулярной армии заставили короля начать рекрутские наборы среди прусских крестьян, Фридрих и его генералы все равно оставались весьма низкого мнения о боевых качествах своих земляков. Поэтому после окончания войны несколько десятков тысяч крестьян были немедленно «демобилизованы».

Эти особенности комплектования и муштры сказывались даже на способе ведения боя. В частности, чисто прусским изобретением, перенятым затем Императором Всероссийским Павлом Петровичем и его сыновьями, стало введение строевой категории флигельманов и флигель-рот.

В каждом пехотном полку были сформированы две роты, получившие наименование «флигель-рот» (от немецкого Flugel — крыло). Они не входили в состав батальонов и становились на флангах полка, как бы окаймляя его. Во всех ротах батальонов фланговые получили статус «флигельманов». Керсновский совершенно справедливо комментировал это изобретение следующим образом: «В прусской армии все это имело свое основание. Пополняясь всяким сбродом, не имея никакого иного стимула, кроме капральской палки… прусская пехота нуждалась в отборных флигельманах, „сдавливавших“ справа и слева свою роту, нуждалась и в флигель-ротах, своего рода тактических фухтелях[9], заставлявших полк автоматически держаться указанного капральскими палками направления».