Книга Пергамское царство. Проблемы политической истории и государственного устройства - Олег Климов

Неясен прежде всего вопрос о происхождении Аттала III. Из трудов античных авторов следует, что Эвмен II, женившийся после войны с Антиохом III на каппадокийской царевне Стратонике, долго не имел наследника. Во всяком случае, в 167 г. до н. э., когда Аттал, брат Эвмена II, совершил поездку в Рим, Аттал III, видимо, еще не родился (Polyb. XXX. 2). Впервые он упомянут в рассказе Полибия о событиях 152 г. до н. э. По словам историка, Аттал III, будучи еще мальчиком, совершил поездку в Рим, "чтобы представиться сенату и возобновить узы дружбы и гостеприимства отца с Римом. Сенат и друзья отца приняли Аттала радушно, он получил желанный ответ и соответствующие возрасту почести, а несколько дней спустя уже возвращался домой, на обратном пути все эллинские города устраивали ему сочувственный и блестящий прием" (XXXIII. 18,1-4. Пер. Ф. Г. Мищенко). По мнению Э. Хансен и И. Хоппа, Аттал III родился между 167 и 152 гг. до н. э., а наиболее вероятной датой его рождения является 162 г. до н. э. То есть в таком случае к моменту смерти последнему пергамскому царю было около тридцати лет. Р. Аллен считает, что Аттал III родился около 168 г. до н. э. и, следовательно, умер в возрасте 35-36 лет.

Согласно официальной версии, которую передают надписи, а также Полибий, Страбон и Юстин, Аттал III являлся сыном Эвмена II и Стратоники (OGIS. 246, 248, 332, 329; Polyb. XXXIII. 18. 1-2; Strab. XIII. 4,2; Iustin. XXXVI. 4, 1). Сам Аттал III в послании городу Кизик называет Аттала II своим дядей (RC. 66. Стк. 7, 14). Этого традиционного мнения придерживался Дж. Кардинали . Но еще в конце XIX в. Ф. Кеппом было высказано предположение, поддержанное У. Вилькеном, У. Педроли, В. Диттенбергером и рядом других ученых, что отцом последнего пергамского монарха являлся все же Аттал II, женившийся на Стратонике в 171 г. до н. э., когда Эвмен II едва не погиб в Дельфах . Б. Низе, С. Коперберг и Д. Мейджи считали отцом Аттала Эвмена II, а матерью - какую-либо наложницу последнего . Следует полагать, что мнения Ф. Кеппа, У. Вилькена, У. Педроли и В. Диттенбергера, а также предположения С. Коперберга, Б. Низе и Д. Мейджи, не подкрепленные данными источников, являются сомнительными. Поэтому в данной ситуации многие исследователи отдают предпочтение официальному мнению, сохранившемуся также в античной литературной традиции.

Загадочной является сама личность последнего пергамского царя. В античных исторических сочинениях сложился устойчивый образ мрачного деспота, кровавого злодея, совершенно не способного управлять царством и, в конце концов, удалившегося от дел. Юстин рассказывает: "В Азии царь Аттал, получив от отца своего Эвмена и дяди по отцу Аттала богатейшее царство, запятнал свое правление убийствами друзей и казнями родичей, ложно обвиняя их то в том, будто они злодейски убили его мать - старуху, то - невесту Беренику. Проявив такую безумную и преступную жестокость, он оделся в рубище, отпустил бороду, отрастил волосы наподобие находящихся под судом, не появлялся в обществе, не показывался народу, не устраивал у себя дома веселых пиров, проявлял все признаки безумия, вообще вел себя так, что казалось, будто его карают маны убитых им людей. Затем, перестав заниматься делами правления, он стал вскапывать грядки, высевать на них семена разных растений, ядовитые вперемешку с неядовитыми, и все это напоенное ядовитым соком посылал своим друзьям как особый дар. Оставив это дело, он занялся ремеслом медников, забавлялся лепкой из воска форм, литьем и чеканкой меди. Потом он решил построить своими руками надгробный памятник матери. Занятый этим делом, он получил солнечный удар и на седьмой день умер. В завещании он назначил своим наследником римский народ" (XXXVI. 4, 1-5. Пер. А. А. Деконского и М. И. Рижского). По словам Диодора Сицилийского, Аттал III, став царем, пригласил во дворец приближенных своего предшественника, где по его приказу все они были убиты наемниками, после чего были истреблены их дети и жены (Diod. XXXIV. 3; Strab. XIV. 1,39; Plut. Demetr. 20; Valer. Max. 1. 8, 8). Но в научной литературе, уже в начале XX в., была высказана мысль об искусственности этого образа последнего пергамского царя.

Дж. Кардинали, Р. Фукар, Э. Хансен, И. Хопп, Д. Энгстер, а в отечественной науке О. Н. Юлкина и К. М. Колобова обратили внимание на то, что сведения некоторых античных авторов, подчеркивающих отрицательные черты Аттала III и его неучастие в управлении царством, противоречат эпиграфическим данным . Письма Аттала III городам Пергам и Кизик относительно введения культа Зевса Сабазия (RC. 66, 67), распоряжение царя по поводу асилии храма Персидской богини (RC. 68), освобождение от налогов святилища Аполлона в Гиеракоме (RC. 69) показывают пристальный интерес царя к жизни полисов и храмовых общин государства. Надпись, найденная в Элее, свидетельствует о победе Аттала III в какой-то неизвестной по другим источникам войне, в результате чего к Пергаму были присоединены новые территории (IvP. 246; OGIS. 332). По мнению К. М. Колобовой, Аттал III не был лишен известных способностей и интереса к научному творчеству . Все это убеждает исследователей в том, что облик последнего пергамского царя был искажен в позднейшей историографии. В основе негативной характеристики Аттала III, видимо, лежало враждебное отношение Рима и официальной римской идеологии к усилившемуся Пергамскому царству.

Политические события периода правления Аттала III почти неизвестны. Надпись, найденная в Элее, говорит о войне пергамского царя с неизвестным противником, о победе над ним и присоединении каких-то новых земель (IvP. 246; OGIS. 332). Документ представляет собой постановление народного собрания полиса (неясно, какого - Пергама или Элей) в честь царя и свидетельствует о развитии культа монарха при Аттале III . Гражданский коллектив постановил воздать царю значительные почести. Решено объявить священным тот день, когда царь прибыл после победы в Пергам, совершать в этот день праздничное шествие, поставить статую, изображавшую одетого в панцирь Аттала III, попирающего ногами трофеи, и другие его изображения. Народное собрание также тщательно регламентировало церемонию встречи царя на случай, если он посетит полис. В этом подробном описании церемоний, связанных с чествованием монарха, заслуживают особого внимания некоторые детали. Статую царя, согласно постановлению, надлежало воздвигнуть в храме Асклепия Сотера, "чтобы был (Аттал III. - О. К.) с охрамником богу" (ἵνα ἡι σύνναος τῶι θεῶι - стк. 8-9). Практика определения какого-либо храма бога в качестве места почитания живого правителя широко распространилась в эллинистический период и послужила важным средством формирования царского культа. Близкой формой почитания являлось принесение жертв богу и монарху на одном алтаре. В Элейской надписи определено совершать жертвоприношения Атталу III на алтаре Зевса Сотера (стк. 13, 42-43), Зевса Советного и Гестии Советной (стк. 48-49).

Аттал III также проводил политику, направленную на распространение в государстве восточного культа бога Зевса Сабазия, который был введен матерью царя, царицей Стратоникой. Об этом свидетельствуют письма Аттала III городам Кизик и Пергам (RC. 66, 67). Сохранилось также послание царя святилищу Персидской богини (так в надписи названа богиня Анаит) в Гиеракоме, в котором он признал неприкосновенность божества и подтвердил распоряжения всех своих предшественников в отношении святилища (RC. 68) . Другой дошедший до нас документ - письмо Аттала III должностному лицу, в котором царь предоставил льготы земледельцам на земле храма Аполлона в Гиеракоме (RC. 69). Видимо, с именем Аттала III связано поселение артистов Диониса в Мионнесе, между Теосом и Лебедой (Strab. XIV. 1, 29) .