Книга Стоять насмерть! - Илья Мощанский

После завершения боя в теснине я должен был явиться в соответствии с приказом командира дивизии вначале в штаб 815-го полка, а затем для доклада — в штаб дивизии. Худобин с бойцами переходил в прямое подчинение командира полка и вместе с присланным подкреплением должен был оборудовать на занятом рубеже долговременные оборонительные сооружения. Командиром гарнизона на перевале у высоты 1360 назначался Хатенов.

На подготовку к осуществлению нашего плана оставалось два дня. Теперь требовалось продумать все детали. В ночь на 9 октября наступило резкое похолодание. Продрогшие бойцы проснулись под слоем снега. Очень пригодилось тогда полученное нами теплое обмундирование.

На перевал доставили 100 килограммов аммонала. Его следовало заложить в скалы на высоте 1360. Но утро стояло ясное, и появляться на склоне, обращенном к егерям, да еще с таким грузом, было рискованно. Чтобы отвлечь внимание егерей, организовали разведку по гребню к вершине Хакель, которая была хорошо видна с позиции противника. Разведку поручили группе наиболее сильных альпинистов из 1-го отдельного горнострелкового отряда.

Закладывать аммонал пошли лейтенант Худобин, я и четверо бойцов. Путь предстоял сложный, в рюкзаки положили только половину аммонала.

После полудня над ущельем появились густые облака. Они порой закрывали массив высоты 1360. Это облегчало выполнение нашей задачи. Помогали и наши товарищи: те, что затеяли отвлекающую перестрелку с немцами на левом фланге, и те, что в составе разведки показались наконец на гребне горы Хакель.

Уложив в расщелины первую порцию аммонала, отправились на перевал за второй. Тут-то нас обнаружили егеря и открыли яростный огонь. К нашему счастью, ущелье начало заполняться облаками. Одно из них подплыло к вершине и скрыло нас. Воспользовавшись этим, мы отошли в безопасное место, а затем незаметно перетащили к месту взрыва остальную часть взрывчатки…

Выбравшись на гребень перевала, мы вдруг услышали беспорядочную стрельбу. Наш лагерь на перевале был чем-то взбудоражен. Вскоре мы разглядели горную козу — серну, появление которой всех переполошило. Испуганная перестрелкой, она очутилась на леднике между нами и немцами. Те открыли бешеную пальбу. Серне некуда было податься. Она бросилась туда, где было тихо — на перемычку нашего перевала, и молниеносно промчалась мимо ошеломленных бойцов заслона, которые не стали стрелять по ней. Под улюлюканье и подбадривающие крики животное промчалось через лагерь, пересекло склон и скрылось в скалах. Долго потом обсуждали бойцы это неожиданное происшествие и, шутя, жалели, что прекрасный шашлык ускакал в горы.

Итак, все было готово для наступления. Аммонал заложен, бойцы проинструктированы, розданы снаряжение, боеприпасы и продукты. Оставалось только дождаться ночи. А то, что противник обнаружил нас на скалах, не вселяло никаких опасений. Вряд ли егеря могли догадаться об истинных целях нашей вылазки.

Поздно вечером к нам пришел лейтенант Воробьев с двадцатью подчиненными. Этому обстрелянному, опытному командиру предстояло возглавить бойцов, которые должны были наступать на теснину вниз по ущелью с тыла навстречу воинам 815-го стрелкового полка.

Завтра на рассвете бой. Весь день мы отдыхали, пили чай, попахивавший дымком. Воду кипятили на кострах — теперь мы не опасались разжигать их днем. А за дровами ходили в ближайший лес в ущелье Симли-Мипари. Погода была неустойчивой: над горами бродили низкие облака, небо то прояснялось, то сеяло на землю мокрый снежок. В лагере стояла необычная тишина. Каждый думал о предстоящем наступлении. Для всех нас — и тех, кто пойдет вниз, и тех, кто останется на перевале, — завтрашний бой явится решающим из всех боев за перевал, начавшихся почти месяц назад… Судя по всему, мы покинем вскоре эти места, однако долго еще будем вспоминать наш перевал и высоту 1360 над ним…

В 23 часа бойцы подтянулись к гребню на левом фланге обороны. Я собрал командиров групп лейтенантов Хатенова, Воробьева, Худобина вместе, чтобы уточнить детали предстоящего боя. Бойцы, укрывшись в скальных выемках, докуривали последние закрутки. К месту, где заложен аммонал, заблаговременно отправили группу из трех человек. Они уверенно доберутся туда по оставленным на скалах приметным ориентирам. Связной вернется и доложит о прибытии подрывников к месту взрыва. В 4 часа утра прогремит взрыв…

Незадолго до полуночи возвратился связной. Он сообщил, что подрывники вышли к месту, где заложен аммонал, и готовы произвести взрыв.

С перевала по снежному кулуару спустились первые бойцы. Им надо было размотать веревку на всю длину, убедиться в безопасности и, закрепив веревку, принимать спускающихся товарищей, а затем размещать их в укрытиях, чтобы немцы, освещая местность ракетами, не обнаружили наших бойцов.

Для ускорения люди спускались вниз, держась за веревки всего в метре друг от друга.

Когда закончился спуск двух групп и бойцы во главе со своими командирами скрылись в темноте, ко мне подошел лейтенант Воробьев. Его отряду предстояло выполнить наиболее сложную часть задачи. Воробьев понимал это и перед уходом вынул из кармана и протянул мне заранее приготовленный пакет.

— В случае чего перешлите это родным, — тихо попросил он.

Я, конечно, взял пакет. Но мое место тоже было внизу. А потому, как только ушел Воробьев, я приложил к его посланию свое и передал все это Хатенову.

Вскоре спустили вниз группу, которой предстояло уничтожить заслон. Я вывел бойцов к исходному рубежу — под основание высоты 1360. Здесь всего метров 200 отделяло нас от передовых постов егерей. Идти надо было особенно осторожно, чтобы раньше времени не спугнуть их.

На перевал вернулся с бойцом Нурулиевым, который неотлучно следовал за мной. Когда мы начали подниматься, держась за веревку, сверху раздался условный свист. Наверху у веревки стоял поджидавший нас Хатенов (на случай вынужденного отхода веревки не поднимали). Пока все шло по плану. Помогала нам и ночная темень.

Началось томительное ожидание. Все, кто был в это время на перевале, напряженно вглядывались в темноту, пытаясь представить себе, что происходит в ущелье.

Поскольку все шло нормально, я с Нурулиевым и еще с двумя бойцами спустился на ледник. Мы залегли в камнях морены, откуда можно было увидеть взрыв. Остались буквально секунды до четырех часов, и удары сердца словно отсчитывали их.

Ровно в четыре яркая вспышка, подобная очень близкой молнии, возникла над нами, осветив вершину с белыми прожилками снега на темных скалах. „Молния“ на мгновение будто вырвала эту громаду из мглы, и тут же все исчезло вновь. Тьма после яркой вспышки стала еще непроглядней. Раздался страшный грохот. Эхо усилило его и повторило много раз. Нам казалось, что раскололись окружающие горы. Выбивая потоки искр при ударах друг о друга, с вершины в ущелье посыпались камни, образуя сплошную лавину. Непрерывно нарастая, она сметала все на своем пути. А ее огненный поток напоминал во тьме лаву, вырвавшуюся из кратера вулкана.

Сразу после взрыва 815-й полк начал интенсивный артиллерийский обстрел неприятеля.