Книга Славяне и авары. Вторая половина VI - начало VII века - Сергей Алексеев

Словене, конечно, не всегда приходили с миром. После ухода авар на запад мелкие набеги, сопровождавшиеся грабежами и захватом пленных ромеев, возобновились. Они не прекращались в течение всей первой половины 570-х гг.[243] Эти предприятия, однако, носили локальный характер и не нашли никакого конкретного отражения в источниках.

Основной причиной, побуждавшей словен искать новых мест к югу от Дуная, несомненно, являлась возраставшая численность населения. Судя по масштабам развернувшегося в 578 г. славянского нашествия, накануне его к северу от Дуная скопилась огромная масса безземельных словен. Именно это и разрушило долгий, хотя ненадежный и негласный мир между основной их массой и Империей. Причина могла быть только одна — внезапный и почти одномоментный приток нового населения.

Материалы могильника Сэрата-Монтеору показывают, что переселения с севера в земли дунайских словен происходили периодически на протяжении второй половины VI в. Источником для этих миграционных волн служил «пражский» ареал[244]. Первую из них, проложившую путь последующим через ранее принадлежавшее антам поречье Прута и Сирета, следует отнести к 560-м или 570-м гг., времени после разгрома антов аварами. Не будет, скорее всего, ошибочным предположение, что именно эта волна сдвинула с места массы словен около 577 г.

Источником миграции стали дулебские земли по Западному Бугу. Проходя через Верхнее Поднестровье и нынешнюю румынскую Молдову, дулебы покорили или увлекли с собой местные антские племена. В VII в. такие антские племена, как северы и сагудаты, уже считались словенами. В миграции, вызванной, скорее всего, нехваткой пахотных земель в Полесье, участвовали самые северные дулебские племена — дреговичи и берзичи с далекой Припяти.

Миграция имела своим непосредственным итогом установление непосредственной границы и прямых связей между дунайскими словенами и дулебским племенным союзом под предводительством Мусокия-Маджака. Любопытно, что только с 580-х гг. мы имеем определенные сведения об употреблении у дунайцев двусоставных княжеских имен. Антские племена, оставшиеся на своих местах, влились в один из словенских союзов. Некоторые из них были увлечены переселением дулебов и переместились в их числе в Мунтению. Граница между Империей и условно союзными ей антами в последующий период ограничивалась дельтой Дуная.

Переселение родственных дулебов не привело к серьезным столкновениям даже с антами, тем более с родственными дунайскими племенами. Дунайцы приняли дулебов с миром. Лучшее свидетельство тому — сохранение структуры дунайского союза. Его в конце 570-х гг. возглавлял все тот же Добрята. Но вожди дунайцев должны были решать проблему расселения пришельцев — тем паче что за этими шли другие, не только из дулебских, но и из «ляшских» земель. Самым лучшим, если не единственно возможным вариантом была переправа через Дунай. Мы лишены данных о непосредственном начале вторжения, хотя Менандр в утраченной части труда что-то сообщал[245].

Обстановка складывалась благоприятно для словенского нашествия. Держава ромеев, казалось, агонизировала. В 573 г. лангобарды, авары и персы почти одновременно разгромили имперские войска в Италии, Фракии и Сирии. Император Юстин, полностью отчаявшись, сошел с ума, к тому же его разбил паралич. Императрица София добилась в 574 г. назначения кесарем — фактическим правителем Империи — полководца Тиверия. Тиверий, за год до того разбитый аварами, поспешил заключить с ними мир. Перемирие удалось было заключить и с персами. Но в 576 г. военные действия на восточной границе возобновились.

Тиверий попытался обратиться за помощью к тюркам, с которыми Империя с 568 г. поддерживала союзные отношения. Но их каган к тому времени сам заключил мир с Ираном и не собирался его нарушать ради ромеев. Имперские послы получили от Турксанфа, сына Истеми и правителя западной части каганата, резкую отповедь, смешанную с угрозами. Турксанф небезосновательно обвинил Империю в двуличии, в заигрывании и с ним, и с Баяном. К этому времени тюрки уже разгромили и покорили Аланию и утигур. Ромеи лишились последних возможных союзников в Степи. Ответом на посольство Тиверия стала война. Турксанф двинул свою орду к Боспору — опорному пункту Империи в Приазовье. Когда под ударами тюркютов и утигур Боспор пал, Турксанф атаковал ромейские границы в Крыму и Закавказье[246].

В этой-то обстановке на фракийскую границу обрушились словене. Нашествие началось на рубеже 577/78 г.[247] Славяне, как и в 559 г., могли перейти замерзший Дунай по льду. После этого огромная масса «варваров» атаковала ромейские земли во Фракии.

Менандр оценивает число вторгшихся словен в 100 тысяч[248]. Даже если цифра эта преувеличена, скажем, вдвое, она о многом свидетельствует. Во-первых, речь идет о нашествии, многократно превосходящем по своим масштабам все предыдущие. Вторглось не просто войско — целый «народ» шел с семьями в поисках новых мест поселения. Словене рассеялись по диоцезу Фракии, проникнув в сопредельные земли, действуя во многих местах одновременно. Это посеяло панику и создало преувеличенное представления об их численности. Между тем Империя не могла организовать должного отпора. На востоке велись затяжные переговоры с персами, и снять оттуда войска у Тиверия не было возможности. Воевать приходилось и в Африке с берберами, и в Приазовье с тюркютами. Балканские провинции оказались предоставлены сами себе.