Книга Черный пасодобль - Анна Данилова

Понятное дело, он сразу скажет «нет!». Нет, нет и нет! Он не отпустит ее в Болгарию одну. Тем более если и сам не исключает возможность знакомства исчезнувших Колосова и Бариновой с убитой Ивановой. Но Колосова-то надо вернуть, заявить всем, что он жив! Вероятно, ему действительно требуется помощь! Его звонки «с того света» – не доказательство того, что он живой, а потому официально заявить о его существовании пока что не представляется возможным, а это значит, что и Андрея Татаринова сейчас не выпустят. Получается, чтобы помочь Зое (а именно за это взялась Рита и будет вести дело до самого конца!), надо найти Колосова, попытаться собрать информацию о Валерии Бариновой и все это связать воедино, чтобы понять мотив убийства Ивановой. Вот так.

Рита, бросив взгляд на часы (и куда это Марк запропастился?!), подогрела еще раз плов, достала из морозилки клубничное мороженое, которое приготовила еще утром, специальной ложечкой собрала в два розовых шарика и, устроившись за столом, принялась есть.

Кто такая Лера Баринова? Локотков сообщил ей адрес этой девушки, любительницы отдохнуть на Черноморском побережье. И что дальше? Никто ею, похоже, не занимается, никто не связывает ее отсутствие (а она точно отсутствует, иначе девушка с таким именем при пересечении границы непременно прошла бы паспортный контроль!) с исчезнувшим Колосовым или погибшей Ивановой. И напрасно! Надо найти родных и близких Бариновой, чтобы выяснить, где она, не давала ли о себе знать.

Написав Марку записку («Скоро буду, ешь плов. Целую»), Рита надела легкий сарафан, бросила в сумку блокнот и стремительно покинула квартиру.

На улице, несмотря на вечернее время, стояла жара. И даже заработавший в машине кондиционер первые несколько минут был не в силах охладить раскаленный воздух. Рита приблизительно знала, где ей искать дом, в котором жила Валерия Баринова. Новая десятиэтажка за кондитерской фабрикой. Место для парковки автомобилей забито в этот час плавящимися на солнце авто. Пять молоденьких мамаш прогуливались с колясками вдоль дома по тротуару. Молодые люди, сбившись в компанию, устроившись на спинках новеньких скамеек, словно еще не успев отвыкнуть от своих мальчишеских привычек, пили пиво.

Создавалось такое впечатление, будто в этом доме жили исключительно молодожены, которым позволили взять в кредит и квартиры, и машины. Еще не осознавая, что они попали в финансовое рабство, эти оптимисты смотрели на мир через розовые (или желтые пивные) стекла… Из окон доносилась музыка, преимущественно «попса», в воздухе пахло едой. И вот где-то здесь, в этом комфортном и дорогом молодежном «общежитии», поселилась Валерия Баринова.

Рита поднялась на лифте, остановилась перед дверью, позвонила. Не удивилась, когда ей никто не открыл.

– Ее нет, – сказала соседка, миловидная женщина с дымящейся сигаретой в руке. Не вульгарна, наоборот – загадочна.

– Давно?

– Нет, недавно, – спокойно ответила соседка.

Что же это, она по воздуху, что ли, на собственных крыльях добралась до России?

– Когда именно, не можете припомнить?

– А вы кто?

– Я из прокуратуры, – не моргнув глазом, ответила Рита.

– А… Понятно.

– Вы не в курсе, Валерия давно вернулась из Болгарии?

– Давно, числа шестнадцатого-семнадцатого, точнее сказать не могу.

Ситуация становилась все интереснее.

– Вы видели ее?

– Видеть не видела, но слышала. И не столько Леру, сколько ухажера ее, Сашу. Они же поссорились, у него другая была: эти две женщины никак не могут поделить одного мужика. Но любит-то он, похоже, Леру. Но с той, с другой, живет из-за теплого места. Вы же знаете, так часто бывает.

– Это вам сама Лера рассказывала?

– Ну да. Вообще-то она не очень разговорчивая, но иногда ее прорывает. Она приходит ко мне покурить и кое-что о себе рассказывает. А прокуратура ею чего заинтересовалась? Случилось что-то? – До нее только сейчас начало доходить, что визит-то серьезный.

– Мы хотели допросить ее в качестве свидетельницы по одному делу.

– А… ясно.

– Вы не знаете, куда она ушла?

– Нет. Но то, что Саша приходил к ней и скулил под дверью, мол, пусти, прости меня и все такое, это факт. Тут и не захочешь слушать весь этот бред, но стены-то тонкие, все слышно.

– Она что, не открывала ему?

– Нет. Стойко держала оборону. Просто молчала, и все. Но он знал, что она дома. И я тоже знала. Невозможно не слышать то, что происходит за стеной. Она смотрела телевизор, ходила по комнатам, шумела водой, гремела кастрюлями… А сегодня он снова пришел, я слышала голоса, слышала, как она открывала ему дверь. Судя по звукам, он вошел к ней, а потом они спустя какое-то время вместе вышли.

– Вместе?

– Да. В квартире сразу стало тихо.

– Вы говорите, его зовут Саша…

– Барышев. Его фамилия Барышев. Я почему запомнила – Лера как-то сама говорила, что у них фамилии похожие. Она – Баринова, а он – Барышев.

– А где его можно найти? Не знаете, где он работает?

– У него фирма по грузоперевозкам «Транс-Лайн»… Он числится там как бы хозяином, но на самом деле это филиал «Транс-Лайн», владельцем которого является господин Владимиров. Я откуда это знаю… У меня бывший муж работал там на «КамАЗе», грузы возил.

– Значит, говорите, она здесь…

Вернувшись в машину, Рита первым делом позвонила Локоткову:

– Лева, ты ничего не напутал? Эта Баринова действительно не проходила паспортный контроль? Ладно, не обижайся… Просто я сейчас была у нее, соседка говорит, что она вернулась как положено – шестнадцатого или семнадцатого числа, понимаешь? Я вот лично вообще уже ничего не понимаю. Пожалуйста, сообщи мне адрес автотранспортного предприятия «Транс-Лайн»… Поеду туда завтра.

Позвонил Марк. Голос его звучал глухо, тихо.

– Рита, ты где?

Она почувствовала, что он недоволен тем, что ее до сих пор нет дома, хотя почти девять вечера.

– Марк, я уже еду… Приеду – расскажу.

Марк уже закончил ужинать, когда она вернулась домой. И почему это заявившийся домой под утро мужчина испытывает меньше угрызений совести, чем женщина, которая, приготовив ужин, припозднилась всего на два часа?

Нет, она не будет оправдываться перед Марком. Она ни в чем не виновата. У нее были важные дела!

– Марк! – Рита подошла к сидящему за столом мужу и обняла его за голову, поцеловала в макушку. – Что-то мы редко стали видеться…

Она сказала чистую правду. Она скучала по нему, ревновала его к работе и друзьям, к уголовным делам. Даже теперь, когда она попробовала на вкус его «следовательскую» жизнь, ей все равно казалось, что он слишком много времени проводит на работе, что так можно вообще забыть о существовании семьи, остыть к жене.