Книга Империя Четырех Сторон - Андрей Цаплиенко

Кипукамайок поднял руку и указал пальцем на беглого солдата.

– Ты! – выдохнул он резко. – Ты!

Это прозвучало, как приговор. И носильщики правильно поняли его. Они бросились на Оторонко с дикими криками, которые разнеслись эхом по всему окрестному лесу, и даже птицы взметнулись вверх над кронами деревьев, услышав эти вопли. В руках у разъяренных людей Оторонко заметил невесть откуда взявшиеся палки. Но нет! За секунду до того, как подчиненные этого безумного счетовода дотянулись до беглеца, он успел заметить, что в руках у носильщиков часка-чуки. Это было страшное оружие. Длинную рукоять из тяжелой древесины украшала каменная звезда, которая оставляла на теле противника тяжелые раны. Часка-чуки это, по сути, булава, или, точнее, боевой молот. В руках любого солдата такой молот становился грозным оружием. «Солдата, но не простолюдина!» – догадался Оторо. Как только первый носильщик из этого отряда лихо крутанул часка-чуку в руке, дезертир осознал, что перед ним не рабы, а его товарищи по ратному делу, такие же упрямые и беспощадные, каким он сам был еще недавно. Странно было то, что испанец продолжал сидеть в седле, не предпринимая ничего, чтобы остановить грядущую расправу. Или же наоборот – возглавить ее. И только конь под ним снова нервно заплясал, подняв копытом облако пыли.

Первый удар Оторонко отразил весьма удачно. Он был хорошим солдатом и, пока служил в войске Великого Инки, внимательно выслушивал все, что говорили командиры, с точностью повторяя все, что они показывали. А говорили они вот что: если ты вдруг оказался без оружия, и тебе внезапно пришлось принять удар молотом, булавой или просто палкой, уклонись в сторону и прикрой голову так, чтобы оружие скользнуло по мягким тканям руки.

И Оторонко сделал так, как учили его на занятиях. Правой ногой он шагнул чуть в сторону от нападавшего, корпус наклонил вправо, а левую руку поднял под углом над головой. Если бы тяжелый наконечник пришелся по голове, то боль от удара была бы последним ощущением, которое испытал Оторонко. Но рука воина приняла на себя древко боевой булавы. Оружие, не причинив особого вреда, скользнуло по мягким тканям, и когда оно оказалось на уровне плеча, Оторонко неуловимым движением захватил его. Левая рука зажала молот под мышкой, а правая нанесла противнику сокрушительный удар по челюсти. Носильщик, опешив, отпустил свой молот и свалился набок в рыжеватую дорожную пыль. Но дальнейший ход этого сражения все еще был непредсказуем. Соотношения сил сторон были явно не в пользу дезертира.

Он завладел боевым молотом. Но ни один из ударов Оторонко не был точным. И все потому, что ему приходилось отбиваться от явно превосходящих сил противника. Теперь, сражаясь с носильщиками, он, наконец, смог посчитать их количество. Восемь бойцов размахивали оружием, девятый лежал на земле. Десятый, кипукамайок-счетовод, следил за битвой, гневно жестикулируя руками. Одиннадцатый, Уска, брат воина-дезертира, был не в счет. Он присел возле упавшего носильщика, обхватив свою голову руками от отчаяния и полного бессилия. Но был еще и двенадцатый – испанец в металлическом шлеме. Он слегка отрешенно наблюдал за сражением, но было понятно, на чьей стороне он выступит, если решит вмешаться.

Часка-чуки в руках Оторонко летала из стороны в сторону. В первые секунды боя он не пропустил ни одного удара и поэтому все еще оставался жив. Он надеялся, что брат вступится за него, но эта надежда быстро испарилась, смешавшись с диким безумием отчаянных носильщиков и яростью их начальника-кипукамайока.

Испанец знал, что носильщики, которых ему дали для того, чтобы вынести из Куско как можно больше золота, – это бывшие солдаты. А если и не знал, то, несомненно, догадывался. Люди Солнца хорошо изучили местные нравы и быстро поняли, что не в обычаях империи было доверять оружие простолюдинам. От кого защищаться, если в стране нет воров, и местные жители, уходя из дома, никогда не закрывают дверь на замок? Ни одного замка в Тавантинсуйу испанский всадник не видел. Кроме, пожалуй, тех, что навесили сами испанцы.

Солдаты – это совсем другое дело. Они никогда не расставались с оружием, в любой момент готовые выступить в поход. Защищать честь и славу Великого Инки во имя Инти, Солнца, которое особенно ярко светит над вершинами суровых белых хребтов. И Пачакамака, создателя всего земного.

Солдат испанцу дали с тем, чтобы они защищали сокровища. Богатство Земли Четырех Сторон это символ власти. Власть переходит от Инки к людям Солнца. Воины служат новой власти и спасают старую. Все честно. Никто не нарушает клятву верности. Кроме этого дезертира Оторонко, по случайности названного этим прекрасным и гордым именем, которое достоин носить великий воин, а не беглец. Носильщики думали, что они все еще солдаты, а значит, молот правосудия у них никто не отбирал, и этот молот должен наказать преступника. Но преступник не желал подчиняться жестоким законам и сопротивлялся изо всех сил. Вот один из солдат схватился за раненую руку, выпустив оружие. Вот и другой рухнул на землю, получив удар в живот. Но силы Оторонко иссякали в восемь раз быстрее, чем у нападавших. Он сделал одну ошибку, отражая удары, потом другую, а третья уложила его на обе лопатки. И вот, в то мгновение, когда сильная рука занесла над его головой молот, он услышал дикий, душераздирающий крик. Это кричал его брат Уска. От вопля лошадь испанца испугалась и встала на дыбы. Наездник потянул было повод на себя, но сделал это слишком резко. Конь занервничал еще больше и рванул в сторону. Всадник вылетел из седла и оказался на земле. Его начищенный до блеска шлем слетел. И в этот момент животное решило снова встать на четыре ноги. Незащищенная голова оказалась под быстрым копытом. Битва остановилась, кто-то из носильщиков бросился к человеку на земле, но было поздно. Пришелец бился в предсмертных конвульсиях. На голове зияла страшная рана. Кровавые пятна казались не слишком заметными на красноватой земле.

– Беги, брат! – услышал Оторонко, так и не увидев напоследок лицо родного человека. И стремглав бросился в сторону ближайших зарослей. Они больно стегали его по лицу, словно одержимые желанием добить его вслед за носильщиками, но эта боль ничего не значила по сравнению с той, которую Оторонко переживал внутри. Он бежал и бежал вперед, пока не стемнело, и, когда, не заметив мощного корня под ногами, споткнулся и рухнул, то не стал подниматься. Он перевернулся на спину и посмотрел наверх. Небо чернело, и первые звезды заглянули сверху в его глаза, полные слез. Оторонко оплакивал страну, которой не стало. Чинчу, который растворился в хаосе катастрофы. И брата, которого нашел и потерял в течение одного безумного дня.

Правая рука Оторонко по-прежнему сжимала рукоятку молота. А в левой было нечто необычное. Несколько разноцветных веревок, перевязанных узелками. Кипу, узелковый шифр, который был у сердитого кипукамайока, неизвестным образом перекочевал к Оторонко. Возможно, дезертир в пылу битвы перехватил веревки у счетовода и теперь сжимал их, сам не понимая, что держит в руках послание невероятной важности.

Десять. Рада