Книга НЗ. набор землянина - Оксана Демченко

– Да, сэр.

– Вот дыши носом и пробуй отличить дело – от приговора. Конец вводной.

Дальше ехали молча.

Кафе оказалось маленькое, невзрачное. Стекла витрин от пыли помутнели. Но Уильям сидел и улыбался. Даже пыльные – они отражали синее небо. То самое небо, которого не хватало Полю и, как оказалось, капралу Вэйну – ничуть не менее.

От своих мыслей Уильям очнулся резко. По спине пробежал озноб. В затылок уперся чей-то взгляд, подобный центральной точке прицела. Прежний дар чуять беду вернулся и стал несколько иным. Полнее?

Уильям осторожно обернулся и сразу выбрал вдали, на обочине дороги, припаркованную машину. Почти невидимую в ряду прочих. И все же единственную важную именно теперь. Открылась дверца. Теперь, когда на дорогу шагнул водитель и стал разгибаться в рост, стало понятно: машина низкая. Спортивная? Человек довольно молодой, не старше тридцати на вид. Внешность странная, в голову приходит мысль – смешанная кровь. Азиаты кувыркались с какими-нибудь шведками? Кожа смугловата, рост средний. Сложение спортивное, но парень не силовик – скорее танцор, весь такой легкий. Поджарый. Волосы черные, глянцевые и вьются. А вот черты лица европейские. Почти. С долей невнятной, ускользающей неправильности… Уильям все смотрел и смотрел, запоминая впрок и старательно принюхиваясь, хотя это действие не имело смысла. Он же чует – не носом. Да как ни нюхай, парень весь пропитан угрозой. Идет, вроде бы безразлично поглядывая по сторонам. Пересек улицу, пропустив поскрипывающий, натужно гудящий фургончик. Подошел к двери кафе, взялся за ручку – посмотрел прямо в глаза Уильяма. Сквозь темные, зеркально непроницаемые стекла бьюика. В упор.

Мозг вскипел. Захотелось кричать, и Уильям прикусил губу, старательно вслушиваясь в ощущения. Чем глубже в него влезал чужак, тем спокойнее становился капрал Вэйн. Влияние, пусть это и странно – отрезвляло лучше кофе и чая. Делало человеком уникальным и по-прежнему полезным даже самому полковнику.

Чернявый улыбнулся, приопустил веки и отвернулся, чтобы безмятежно продолжить движение. Он уже миновал порог, кивнул полковнику и пошел к его столику.

– Псих, – блаженно улыбнулся в ответ Уильям. – пусть он и не русский. Но псих конченный. Эй, рядовой майор Гросс, как там тебя по имени, водила? В этом корыте есть выпивка?

– Пива нет, – нехотя сообщил водитель.

– Вода, сок, – перечислил Уильям. Снова глянул на часы. – Ты что, глухой? Я же сказал при полковнике, что не пью. Уже час тридцать две минуты.

– Макс, – чуть спокойнее и ровнее сказал водитель. – Вода в баре, слева-впереди от тебя. Там же лед.

– Тебе тоже соорудить бокал?

– Сооруди. Капрал, нам неделю работать. Не могу не спросить: почемы ты зовешь шефа полковником?

– А что, он уже… и давно?

– Не принято спрашивать. Давно, как я понимаю. Так, объект покидает место контакта.

– Отвалил, – передав вперед бокал и отхлебывая из своего, Уильям предложил невоенную и не шпионскую версию событий.

Полковник покинул кафе минутой позже. Сел, охотно принял третий бокал со льдом и тоником, уже приготовленный Уильямом. Выпил без спешки, еще помолчал. Остро глянул на отставного капрала.

– Окей, сэр. Пусть я сошел с ума, у меня есть причина, белая горячка, – скривился Уильям. – пусть, но я скажу так. Как увидел. Он конченный псих… по вашему старому описанию психов. И еще хуже того. Этот сукин сын влез мне в голову. Порылся там и брезгливо вынырнул. Он читает мысли.

– А как по теме прямой угрозы жизни? – живо уточнил полковник.

– Нет, этого не заметно, сэр. Или я нюх потерял, или он пришел просто поговорить.

– Спасибо, Билли. Значит, все же будем пробовать… Занимайся делом Поля. И вот тебе вторая вводная. Постарайся забыть сегодняшние странности с парнем из кафе. Это была, в конце концов, всего лишь моя частная просьба. И тема закрыта.

История пятая

Тетя Сима приехала

Я насмотрелась на звезды довольно быстро. Кит это понял, отметил: мол, когда первый раз глянула, очень ярко показалось и все же справилась, вникла в глубину. Теперь надо отдыхать. Он выделил бегущую золотистую дорожку, которая указала мне путь к каюте. А Гюль вцепилась в кресло и осталась. Наверное, сейчас проще выкорчевать облепиху, чем эту навигаторшу. Сама я облепиху не корчевала, зато видела тетю Машу с первого этажа в понедельник после подвига. Вот если из ежа выдрать все иглы, он и станет – тетя Маша. Только ей досталось больнее, чем ежу, там одно движение на вырывание, а тут два: игла должна ведь сперва впиться! Так что в облепиху я верю. И мысленно назначаю ей живучесть сорок, с полной годностью к службе при минотавре Рыге. Чтоб ему, толстокожему, сесть на колючку. Услышал про шлак и вычеркнул союзника из числа подлежащих спасению.

Сопя и лениво изобретая каверзы для Рыга, я добрела до каюты. Вполне милой, гораздо больше отведенного мне блока в габ-порту. Правда, каюта имела привычку подстраиваться под гостя и постоянно мигала, то маскируясь под мою квартирку, то вытаскивая из загадочных недр моего мозга самые нелепые текстуры обоев и формы мебели. Пришлось сесть и все ей, каюте, внятно объяснить русским языком. Поняла. Очень умная, определенно. Я пока излагала, сама себя хуже понимала, если честно. В результате получился зал с паркетом и балконом на море. Я это в кино видела и мне так хотелось. Правда, море лиловое, а паркет зеленоватый. Но лучше так, чем призрак бегонии на окне. Это ж во сне припрется братова мымра, запросто. А что я тогда вытворю? Лучше мирному кораблю старичков кэфов не знать. Утратит веру в людей.

Я улеглась. Со спины постепенно сполз морф, освободил позвоночник. Сегодня из него получился полосатый кот. И глаз всего три. Но я не спорю. За окном величественно погас закат, море малость пошумело и притихло.

Разбудила меня, конечно, Гюль. Принесла костюм и сервировала завтрак. Заботливая. Села, постукивая ладонями по коленям. Азартно так, но тихо. И молчит со смыслом. Ждет из последних сил, пока я приму душ и оденусь.

– И?

– Уть, – пресекла я расспросы.

– Не поняла…

– Именно. Я первая не поняла.

– У тебя есть план? Я как думала: если тебя спасет корабль, он неизбежно попадется на твою атипичность. Тэй Альг попался. Я попалась. Морф попался. Твой шеф, и тот – уть.

– Ить.

– Прекрати! В его наречии это не слово даже, это комплексный эмо-смысловой артикль, иногда полностью меняющий суть сказанного. Если просто повторять звуки, можно оскорбить и даже выругаться.

– Вот это я просекла без пояснений. Что я делаю, по-твоему? Ругаюсь. Блин, она решила! – Я плюхнулась в кресло и подвинула поднос, принюхиваясь к завтраку. Роскошному, хоть и непонятному. – Она на меня, как на червяка, ловит чудо универсума. Что тебе надо, старуха-рыбак в одном флаконе? Вакансия морской владычицы не объявлялась!