Книга И не пытайтесь! Древняя мудрость, современная наука и искусство спонтанности - Эдвард Слингерленд

На замечание, что полностью рациональный утилитаризм противоречит нормальной человеческой психологии, Сингер отвечает: тем хуже для психологии. Человеческую натуру необходимо преодолеть, а не искать ей оправдание. Мо-цзы примерно то же отвечал утверждавшим, будто его учение нереалистично. Контраргументом Мэн-цзы был следующий: психологический реализм совершенно необходим. Если ваша модель нравственного поведения требует от людей нечто, что они в реальности делать не могут, это серьезная проблема. Начнем с того, что существует проблема праведности. Если я скажу, что для того, чтобы быть нравственным, нужно отдавать большую часть своего жалованья или бросить работу и посвятить жизнь заботе о бедняках, то вы, скорее всего, откажетесь от нравственности. Если слишком рьяно подтягивать ростки, они засохнут. Мэн-цзы был уверен, что пытающимся добиться нравственного сдвига нужно указать понятный и доступный путь к нему.

Мэн-цзы назвал этот путь “четырьмя ростками” или “четырьмя началами”. Как эти начала ощущаются психологически, мы можем понять, обратившись к мысленному эксперименту:

Вот представим себе [теперь], что люди вдруг заметили маленького ребенка, который готов упасть в колодец. У всех сразу же замрет сердце от страха и сострадания, но не потому, что они собираются завязать дружбу с родителями маленького ребенка; не потому также, чтобы заслужить похвалу у своих сородичей и друзей, – с ними случится так не от того, что крик ребенка для них противен.

Если судить так, то выходит, что все, не испытывающие чувства сострадания, не являются людьми; все, не имеющие стыда за злодеяние, не являются людьми; все, не имеющие чувства правдивости, не являются людьми.

Это “чувство сострадания”, объясняет Мэн-цзы, есть росток, который, если о нем правильно заботиться, превратится в истинные человеколюбие и милосердие. Другой росток – “стыд за злодеяние” – служит началом справедливости: “Представь себе, что ты будешь жить, если получишь одну плетушку каши и один горшок мясного отвара, а если не получишь, то умрешь. Люди, идущие по пути истины, все же не примут еду, если им дадут ее с грубым окриком; люди, просящие милостыню, не обратят на еду никакого внимания, если ее дадут им с пинком ноги”. Мэн-цзы утверждал: не важно, насколько мы бедны. Есть вещи, которые мы просто не будем делать. Праведное негодование заставит нас отказаться от кажущегося недостойным предложения, даже если оно может спасти нам жизнь. Росткам сострадания и справедливости сопутствуют “чувство почтительности” (начало учтивости) и “чувство правдивости” (начало мудрости). Эти четыре добродетели при жизни Мэн-цзы являлись четырьмя основными конфуцианскими добродетелями и представляли все добродетели в целом. Согласно Мэн-цзы, все люди обладают ими наряду с “четырьмя членами”, которыми снабдило нас Небо. Развивать их – значит служить Небу, отрицать – значит забросить дар Неба.

Пробравшись сквозь теологические построения Мэн-цзы, мы можем с научной точки зрения найти подтверждение его основным постулатам. Начнем с того, что эволюционная биология и когнитивные науки предоставили множество доказательств того, что есть врожденное нравственное чувство, причем не только у людей. Большая часть этих работ посвящена эмпатии: основном инстинкте млекопитающих, лежащем в основе общественного сотрудничества. У людей и других приматов она, судя по всему, задействует систему зеркальных нейронов, которые порождают нечто вроде сенсомоторного резонанса, когда мы наблюдаем или просто думаем о чужом поведении. Когда вы вздрагиваете, видя, что кто-нибудь порезался, – это работа зеркальных нейронов. Признанная современная теория гласит, что именно эмпатия, работающая за счет зеркальных нейронов, отвечает за сострадание и сочувствие.

Мэн-цзы не знал о ФМРТ, но сцена “ребенок и колодец” прекрасно отражает этот процесс. Когда мы видим ребенка, который может упасть в колодец, наши зеркальные нейроны вспыхивают, позволяя ощутить тот же страх, что и ребенок, и это, в свою очередь, немедленно включает эмпатию. У нормального человека это прямо приводит к состраданию: мы без раздумий бросаемся спасать ребенка. Это исследование также объясняет сбои эмпатии. Существует множество доказательств, что психопатия связана с недостатком зеркальных нейронов и недостаточным развитием отвечающих за эмоции участков мозга. Точно так же попытки правительств или политических лидеров уменьшить сочувствие к определенной группе – врагам племени или притесняемому меньшинству – обычно сосредотачиваются на подавлении эмпатии с помощью изображения жертв вредителями, микробами, не заслуживающими сочувствия.

“Стыд за злодеяние” и “праведное негодование” находят параллели в современной науке и служат еще одним доказательством того, что при общественном сотрудничестве рациональность не является ведущим фактором. Вспомните экономическую игру “Ультиматум”. Вам предлагают 100 долларов, которые вы должны разделить с другим человеком. Сколько именно денег предложить партнеру, вы решаете сами, но если он скажет “нет”, денег не получит никто. Есть лишь одна чисто рациональная стратегия: вы оставляете себе 99 долларов 99 центов и предлагаете партнеру 1 цент, а тот должен согласиться, поскольку в итоге вы оба поправите свое финансовое положение. В реальности же никто не предлагает так мало (а что вы бы сделали?), и партнер обычно с негодованием отвергает сделку, которая кажется ему несправедливой (обычно если предлагают менее 20-30% суммы). Нейровизуализация мозга игроков в “Ультиматум” показывает, что к отказу от несправедливых предложений приводит сильная эмоция. Другие исследования указывают, что такое поведение в игре может иметь генетическую основу и праведное негодование может быть частью нашего психологического устройства, обусловленного эволюцией.

Как и сострадание, эта черта присуща не только людям. Обезьяны-капуцины отказываются от пищи (хочется сказать – из-за ощущения несправедливости), если видят, что другая обезьяна получает больше огурцов, чем заслуживает. Мэн-цзы, возможно, преувеличивает силу этой эмоции, поскольку неясно, действительно ли большинство людей предпочтет голодную смерть бесчестью. Однако мысль, что у людей есть “росток” справедливости, кажется убедительной. То, как два других ростка (начало мудрости и учтивости) накладываются на аспекты психологии морали, менее понятно. При этом люди явно испытывают другие нравственные эмоции, например ощущение чистоты, происходящее, вероятно, от реакций отвращения.

В общем, взгляд Мэн-цзы становится популярным у психологов. Выше мы говорили о том, что бессознательное, “чувственное” (эмоции, привычки и так далее) обычно сильнее влияет на наше поведение, чем “рассудочное”. В философии этому соответствует растущее признание (по крайней мере у философов, которые покидают иногда кабинет), что моральные суждения обусловлены эмоциями куда в большей степени, чем кажется. Неоюмисты – группа молодых философов с интересом к психологии – обратились к наследию Давида Юма: мыслителя эпохи Просвещения, который, оставаясь в меньшинстве, призывал отдать должное эмоциям. Джонатан Хайдт и другие современные ученые показали, что моральные суждения – результат чувственных, быстрых, интуитивных реакций на социальные ситуации. Люди впоследствии предлагали рациональные обоснования своих решений, но правильные экспериментальные манипуляции показали, что обычно они приходят потом – рациональный “хвост” виляет эмоциональной “собакой”.