Книга "Все объекты разбомбили мы дотла!" Летчик-бомбардировщик вспоминает - Георгий Осипов

К концу февраля самолеты были готовы. Мы сделали переводы и описания по конструкции самолетов, вооружению, пилотированию и эксплуатации. Вместе с подъехавшим из Москвы майором Романовым я облетал один бомбардировщик. Все системы и оборудование самолета действовали нормально. На основании выполненных переводов, опыта эксплуатации и облета самолета я написал инструкцию летчику по полетам и эксплуатации бомбардировщика Б-25Б. Помня просьбу инженера Базь, в инструкции я изложил некоторые особенности взлета, посадки и выруливания самолета с трехколесным шасси. В частности, в инструкции было указано, что при выруливании самолет хорошо управляется с помощью тормозов и устойчиво рулит по прямой на малой и большой скоростях. На взлете самолет устойчив и прост и не имеет тенденций к неуправляемым разворотам даже при боковом ветре. На взлете разбег сравнительно небольшой, хвост поднимать не надо, а во второй половине разбега следует только слегка приподнять переднее колесо. Посадка самолета обеспечивается с короткого выдерживания после выравнивания на два колеса с последующим опусканием переднего колеса и торможением. Эффективность тормозов на пробеге очень высокая, и бояться капотирования не следует. В качестве недостатка трехколесного шасси я указал на возможность крупной аварии в случае поломки или разрушения передней стойки и переднего колеса.

В конце февраля командующий ВВС округа Кислов пригласил меня на показ радара, смонтированного англичанами. Оборудование радара было размещено в маленькой палатке прямо на снегу. Втиснувшись в палатку вместе с Кисловым и его начальником штаба генерал-майором авиации Михельсоном, я увидел стойку с аппаратурой и круглый экран диаметром 12–15 сантиметров, на котором высвечивалась сетка. Английский офицер, показав на едва двигавшуюся на экране световую точку, объяснил, что это отметка от самолета, взлетевшего с соседнего аэродрома, и что с помощью сетки на экране можно определить азимут и расстояние до этого самолета. Когда вышли из палатки и поблагодарили английских офицеров, Кислов спросил:

— Ну, как?

— Дерьмо, — ответил его начальник штаба Михельсон.

— Не согласен с вами. Эту штуку можно будет использовать для наведения наших самолетов на самолеты противника, — сказал Кислов.

Командир полка Суржин прислал письмо, в котором сообщал, что самолеты Б-25Б наш полк получать не будет, и опасался, как бы мою группу не забрали в какую-нибудь другую часть. Выслав в ВВС составленные мной инструкции, мы сдали собранные и облетанные бомбардировщики Б-25Б группе майора Романова и 4 марта выехали в Москву. Поезд до Москвы шел пять суток, и только 9 марта мы прибыли в столицу. Доложив в штабе ВВС о выполнении задания и свое мнение об американских бомбардировщиках, я попросил инженера Базь и Сидорова помочь перевооружить наш полк на эти самолеты.

Меня поблагодарили за выполненную работу, наотрез отказали дать самолеты Б-25Б нашему полку, потому что они предназначались для частей Дальней авиации, но заверили, что наш полк не забудут и перевооружат другими американскими бомбардировщиками.

— Быстрее только укомлектовывайтесь летным составом, — на прощание рекомендовал Сидоров.

12 марта мы возвратились в Казань. В полку были рады нашему возвращению, а мы радовались этому не меньше. После приезда я занялся доукомплектованием эскадрильи. Из выпускников Оренбургского летного училища 1941 года я подобрал летчиков: сержантов Рудь, Падалку, Недогреева, Никотина и Чиркова для своей эскадрильи и летчиков Архангельского Н. В., Муратова И. Е., Клепцова и Жарикова для второй эскадрильи. С первой же беседы все летчики мне очень понравились. Я организовал с ними полеты на самолетах Пе-2 для отработки техники пилотирования по приборам, а затем вывез и выпустил их летать самостоятельно ночью.

В первых числах апреля полк получил распоряжение переехать на Кавказ в Кировабад и там перевооружиться на американские бомбардировщики. Погрузились в теплушки и выехали из Казани 8 апреля. Наш эшелон тянулся медленно, и до места назначения мы ехали девятнадцать дней. В Тамбове я отпросился у Куфты съездить на два дня на родину, в Саратов.

В Саратове у родителей собрался весь женский и детский коллектив нашей семьи. Сюда из Москвы приехали сестра Анна с сыном Владимиром и жена брата Алексея Татьяна с дочерью Наташей. Отец разыскал в Сызрани и привез к себе эвакуированного из Ленинграда сына брата Павла Вадима. Матери, сестре Вере и брату Владимиру было с ними много хлопот. В городе, как и везде, свирепствовал голод, и питание детей обеспечивала в основном сестра Вера. Все взрослые члены семьи работали. Отец и брат расспрашивали меня о фронте, о боевых действиях, радовались успехам наших войск в наступлении под Москвой и умоляли меня поберечься.

Выехав через два дня из Саратова, 21 апреля я догнал эшелон своего полка в 25 километрах за Сталинградом. На станциях в Сальских степях продукты продавались сравнительно дешевле, и после полуголодного существования в дороге все объедались хлебом и картошкой.

В Кировабад прибыли 27 апреля. Личный состав эскадрильи разместился хорошо. Приятной неожиданностью для нас было то, что командиром запасного полка в Кировабаде был бывший командир эскадрильи нашего полка майор Саломаха. Он принял нас как родных и обещал организовать быстрое перевооружение и переучивание полка. Командир нашего полка майор Суржин ждал вызова в Москву. Все дело переучивания и перевооружения на новые самолеты пришлось взять в свои руки мне и Гладкову. Перевооружаться нам предстояло на американские самолеты Б-3 «Бостон», которые перегонялись в Кировабад из США через Иран.

Самолет Б-3 был двухмоторным бомбардировщиком с трехколесным шасси и экипажем из четырех человек. Бомбодержатели позволяли подвесить под самолет 600 килограммов бомб. Стрелковое вооружение бомбардировщика было слабое и состояло из четырех пулеметов калибра 7,6 мм. Два пулемета размещались неподвижно для стрельбы впереди и два в задней кабине для защиты верхней и нижней полусферы сзади. Бомбардировочный прицел на самолете был примитивный, состоящий из рамки с несколькими натянутыми на нее струнами.

Перед началом переучивания мы с комиссаром Лучинкиным провели партийное собрание эскадрильи, на котором нацелили весь личный состав на изучение и освоение нового бомбардировщика. Коммунисты, участвовавшие со мной в сборке и освоении бомбардировщика Б-25Б на Кегострове, в своих выступлениях обратили внимание на особенности американской техники. Выступая, я призвал летчиков и штурманов быстрее и решительнее преодолеть психологический барьер в кабине самолета при переходе отсчета с метров на футы, с километров в час на мили в час и с литров на галлоны и обеспечить переучивание без летных происшествий. Для того чтобы вселить уверенность в молодых летчиков, я сказал, что по первым полетам все летчики имеют высокий уровень техники пилотирования и способны свободно овладеть новым самолетом самостоятельно, без вывозных полетов на самолете с двойным управлением, которого в запасном полку не было.

Используя знания и навыки, полученные при сборке и освоении бомбардировщиков Б-25Б на Кегострове, мы быстро организовали переучивание летного и технического состава эскадрильи. Изучение конструкции самолета, двигателей, вооружения, оборудования и кабин самолета с летным составом мы закончили за двенадцать дней, а переучивание по технике пилотирования и выпуск в самостоятельный полет — за шесть дней.