Книга Знаменосец «Черного ордена». Биография рейхсфюрера СС Гиммлера. 1939-1945 - Роджер Мэнвелл

Операция, явившаяся существенной частью вклада Гиммлера в гитлеровский план нападения на Польшу, была названа его именем. Глубоко символично, что операция «Гиммлер» представляла собой грубый акт обмана и отвратительной жестокости. Общий план провокационных мероприятий с целью создания предлога для вторжения уже обдумывался Гиммлером, когда он надеялся принять участие в нападении на Чехословакию, но тогда обман не понадобился. Теперь же настал его звездный час.

Проведение операции было поручено шефу гестапо Генриху Мюллеру. Нескольких заключенных концлагерей переодели в польскую военную форму, ввели им смертельную дозу яда и в нужный момент застрелили уже умирающих. Жертвы фигурировали под кодовым наименованием «консервы». Трупы сфотографировали и впоследствии продемонстрировали представителям прессы, сопровождавшим германскую армию.

Эта история была раскрыта на Нюрнбергском процессе благодаря показаниям сотрудника СД, который и руководил нападением на немецкую радиостанцию в Гляйвице вблизи польской границы29. (Дав показания, этот человек бежал, и о нем ничего не было известно до тех пор, покуда в 1964 году он не объявился под собственным именем, чтобы продать эту историю журналу «Штерн».) В Нюрнберге он рассказал, как происходило нападение и как говоривший по– польски немец произнес в эфире провокационную речь, направленную против рейха. В последнюю минуту на станции оставили также одного умирающего, которого поляки якобы сочли убитым. Такова была операция «Гиммлер», первый преступный акт Второй мировой войны, начавшейся 1 сентября 1939 года вторжением в Польшу.

Глава IV

Тайные соперники

Хрупкий баланс власти, сложившийся между нацистскими лидерами в начале войны, почти не поддается анализу. После успехов в Австрии и Чехословакии Гитлер повел себя как законченный тиран; во всяком случае, он стал значительно менее восприимчив к советам или давлению, оказываемому с целью подтолкнуть его к тому или иному решению. И если в 1938–1939 годах Риббентроп и Гиммлер слыли более решительными сторонниками войны, чем Геринг и Геббельс, это можно легко объяснить их готовностью потакать любым желаниям Гитлера. Слепо поддерживая и поощряя стремление фюрера развязать войну, эти двое не питали никаких сомнений относительно готовности Германии к полномасштабным военным действиям. У Геринга же были на этот счет некоторые сомнения. Что касалось Геббельса, то с лета 1938 года он временно пребывал в немилости, так как просил фюрера освободить его от своих обязанностей, дабы он мог развестись с женой и жениться на чешской актрисе Лидии Бааровой. (Гитлера, как видно, весьма раздражало, что личные дела мешают его подчиненным сосредоточиться на обдумываемых им грандиозных стратегических планах, да и скандальные истории Рема, Бломберга и Браухича – главнокомандующего сухопутными войсками, который после шумного развода женился на молодой девушке, – были еще слишком свежи.)

Скромная связь Гиммлера с его секретаршей Хедвиг была не столь вредоносной и не повлекла за собой никаких последствий для карьеры рейхсфюрера. Напротив, по словам Лины Гейдрих, он стал другим человеком. Хедвиг убедила Гиммлера отказаться от цепочки, прикреплявшей пенсне к уху, и носить менее строгую стрижку.

Отношения Гиммлера с Гейдрихом в первый год войны были довольно запутанными. Когда Гиммлер принимал Гейдриха в СС, оба были совсем молодыми людьми: Гиммлеру был тридцать один год, а Гейдриху – двадцать семь. К началу войны Гиммлеру еще не исполнилось сорока, а Гейдриху было тридцать пять. Близко наблюдавшие этих столь не похожих друг на друга людей Гизевиус, Керстен и Хёттль были почти полностью единодушны в своих оценках1. Согласно Хёттлю, занимавшемуся подделкой паспортов и банкнотов сначала под руководством Гейдриха, а затем Шелленберга, Гиммлер был просто посредственностью в сравнении с Гейдрихом, которого, кстати, мало волновали расовые и прочие навязчивые идеи его начальника и который быстро научился использовать вверенную ему власть. По свидетельству Хёттля, Гейдрих в конце концов настолько дискредитировал Гиммлера, что получил право обращаться к фюреру напрямую. Если бы Гейдрих не погиб, то уже в 1943 году он мог быть назначен министром внутренних дел в противовес власти, сосредоточенной в руках Гиммлера.

Однако в 1941 году позиции Гейдриха относительно Гиммлера были не усилены, а ослаблены, когда Гитлер, не посоветовавшись с Гиммлером, назначил его заместителем имперского протектора Чехословакии. Гейдриху предстояло навести «порядок» в этой злосчастной стране, проявлявшей непокорность при сравнительно мягком правлении фон Нейрата, который был гитлеровским министром иностранных дел до назначения на этот пост Риббентропа. Нейрату пришлось полностью передать все дела в руки Гейдриха.

Таким образом, продвижение Гейдриха к самостоятельности и независимости происходило в первые два года войны. Гиммлер, который никогда не был приверженцем решительных действий, перепоручал ему выполнение всех задач, которые возлагал на него Гитлер, и даже мирился с тем, что Гейдрих подчас отчитывался об их выполнении непосредственно фюреру или Герингу. Не следует забывать, что Гиммлер был больным человеком, с 1939 года и до конца жизни вынужденным постоянно прибегать к массажу, чтобы избавиться от физического и психологического напряжения.

Было бы, однако, ошибкой недооценивать Гиммлера (подобные промахи со стороны окружающих часто позволяют внешне незначительным людям добиваться немалой власти в политике или промышленности). На самом деле за пенсне без оправы, аккуратными усиками, как бы срезанным подбородком, узкими и сутулыми плечами скрывался человек убежденный и страстный, которому власть требовалась не для того, чтобы, подобно Герингу, купаться в роскоши или удовлетворять ораторские амбиции, как это делал Геббельс, а чтобы осуществлять ту мессианскую роль, которую он принял на себя во имя германской расы.

Тем не менее стать человеком действия Гиммлеру не позволяли особенности характера и слабое здоровье, хотя он, несомненно, очень хотел бы проявить себя именно в таком качестве. В мечтах Гиммлер видел себя полицейским, солдатом или даже командиром на поле боя, но для этого ему недоставало ни физической, ни душевной стойкости; когда же ему, наконец, удалось осуществить это свое желание, он только выставил себя на посмешище. К тому времени, впрочем, Гейдриха уже не было в живых, а ведь именно он в годы бурного развития СС, а также в первые два года войны снабжал Гиммлера идеями и средствами для их осуществления, оставаясь его вторым «я» до тех пор, пока не достиг той стадии, когда смог выйти из тени рейхсфюрера СС и начать добиваться власти самостоятельно, служа непосредственно Гитлеру.

По свидетельству жены Гейдриха Лины, которая была столь же ревностной нацисткой, что и Магда Геббельс, и, подобно ей, часто бывала на небольших вечеринках, устраиваемых для жен видных нацистов, ее муж, возвращаясь домой, неоднократно сетовал на то, что расовые и иные предрассудки Гиммлера вынуждают руководство СС тратить время и силы на глупые и помпезные мероприятия. Получив власть над Гиммлером, Гейдрих не преминул продемонстрировать бывшему шефу презрение, питаемое им к этой безумной мифологии. Для Гейдриха имела значение одна лишь практика; по его мнению, не было никакой нужды изобретать какие-то сложные теории, чтобы обосновать очевидную необходимость преследовать тех, чье существование так или иначе препятствовало «арийскому доминированию». Впрочем, какими бы глубокими ни были разногласия между Гиммлером и Гейдрихом, последний всегда старался, чтобы со стороны их отношения выглядели по-прежнему доверительными.