Книга Мой муж Джон - Синтия Леннон

В начале мая, когда ребята еще находились в Гамбурге, усилия Брайана наконец принесли результат. Он отдал пленки с записями «Битлз» в крупнейший магазин грампластинок HMV[16] на Оксфорд — стрит в Лондоне, чтобы переписать их на диск, предварительно договорившись со знакомым звукооператором. Тот записал пластинку и был ею поражен настолько, что отнес ее музыкальному издателю, сидевшему этажом выше. Тому запись тоже понравилась, и он, в свою очередь, обещал переговорить со знакомым продюсером в компании Parlophone. Продюсера звали Джордж Мартин.

Parlophone была частью империи EMI, которая уже один раз отвергла «Битлз», но Джордж Мартин, в прошлом музыкант, игравший классическую музыку, все же согласился устроить им прослушивание. Ему понравился голос Джона в песне Hello Little Girl, вокал Пола в Till There Was You, а также гитарные партии Джорджа. Брайан немедленно телеграфировал в Гамбург — сообщил ребятам хорошие новости и попросил подготовить новый материал. С того момента их приподнятое настроение чувствовалось в письмах Джона: они с воодушевлением сочиняли песни, мечтая о будущем и о том, сколько денег вскоре смогут заработать. Джордж начал уже серьезно подумывать о том, чтобы приобрести своему отцу — водителю собственный автобус.

«Битлз» вернулись из Гамбурга в начале июня, а уже через пару дней, шестого числа, их ожидало прослушивание в студии EMI в лондонском районе Сент — Джонс — Вуд. Нил Эспинолл отвез их в столицу, где они остановились в дешевом отеле. На следующее утро в сопровождении Брайана они отправились к Джорджу Мартину. Ребята исполнили несколько песен из своего собственного репертуара вперемешку с известными хитами. По окончании записи их поблагодарили и сказали, что о результатах сообщат позднее. Всю дорогу домой они обсуждали, как все прошло, понимая, что если бы они меньше нервничали, то могли бы сыграть куда лучше, а так у Джона и Пола срывались голоса. И все же хотелось надеяться, что их исполнение сочтут приемлемым для заключения контракта.

В Ливерпуле им ничего не оставалось, кроме как с нетерпением ждать новостей из Лондона. А пока что соскучившиеся поклонники устроили ребятам самый теплый прием в «Пещере»; кроме того, Брайан обеспечил им плотный график выступлений на несколько месяцев вперед.

Джону и Полу понравилось наше с Дот новое жилье. Они знали, что могут появиться у нас, когда заблагорассудится, и мы замечательно проводили время вчетвером. Единственным недостатком была хозяйка квартиры, имевшая скверную привычку врываться без стука, чтобы проверить счетчик или получить с нас плату за комнату. Оставлять у себя на ночь молодых людей она категорически запрещала, а Джон ночевал у меня всегда, когда ему удавалось обмануть бдительную Мими, сказав, что он остается у приятеля, — так что всякий раз мы молились, чтобы опять пронесло.

Однажды утром кошмар стал явью: мы с Джоном еще лежали в постели, когда я услышала, как хозяйка зовет меня с лестницы, собираясь проверить счетчик, который находился как раз в моей комнате. Нас охватила паника. Я замоталась в простыню и прошмыгнула в комнату Дот, оставив Джона на произвол судьбы. Оттуда я услышала, как хозяйка вошла ко мне и через несколько минут, судя по удаляющимся шагам, вновь спустилась на свою половину. Я в шоке вернулась в комнату. Джона и след простыл. Прошло еще какое — то время, прежде чем я наконец догадалась, что он лежит в кровати, заваленный горой простыней, пальто и прочей одежды: оказалось, он спешно сгреб все, что было в комнате, и водрузил на себя. Задыхаясь от нехватки воздуха, Джон выполз из — под этой кучи, весь красный, проклиная хозяйку на чем свет стоит.

Постепенно мы успокоились и решили было, что все прошло незамеченным, когда мой взгляд случайно наткнулся на ковбойские сапоги Джона, мирно стоявшие рядом с кроватью. Мы дружно расхохотались, поблагодарив бога за то, что сегодня, похоже, он даровал хозяйке хорошее настроение.

Как — то вечером мы с Дот устроили себе девичник у меня в комнате. Она только что помыла голову и накрутила волосы на гигантские бигуди. На ней были старенький свитер и мамины панталоны. Мы весело смеялись, представляя, что бы наши мальчики подумали, увидев нас в таком затрапезном виде. Тут в дверь постучали. Я пошла открывать. На пороге стоял Пол.

Бедная Дот пришла в ужас, однако делать было нечего. Они пошли в ее комнату. Через некоторое время я услышала, как кто — то быстро сбежал вниз по лестнице и выскочил на улицу, оглушительно хлопнув дверью. Через минуту в моей комнате, захлебываясь от слез, появилась Дот: Пол сказал, что разрывает с ней отношения. Я пыталась хоть как — то успокоить ее, а она все плакала и плакала, наверное, часа два, не переставая. Ее ангельское личико распухло и покраснело от слез, бигуди сползли, и волосы рассыпались влажными прядями. Дот никак не могла поверить в случившееся, но Пол хотел свободы, и все, точка. Она еще почему — то убедила себя в том, что все произошло из — за того, что Пол увидел ее в бигуди и панталонах, хотя на самом деле он приходил сообщить о своем решении, и ее внешний вид не имел уже решительно никакого значения.

Через пару дней Дот переехала обратно к родителям. Я понимала, что ей больно видеться со мной, но очень по ней скучала. Дот оставила золотое колечко, которое Пол подарил ей. Я нашла его случайно и потом хранила долгие годы. Однажды при встрече, когда Дот уже давно жила в счастливом браке за границей, я его ей вернула.

Без Дот моя квартира опустела, хотя Джон навещал меня так часто, как только мог. Как — то раз он притащил с собой бутылку желтой жидкости с жутким запахом и сказал: «Это лосьон для мгновенного загара, самая свежая новинка. Нужно просто нанести на кожу, и будешь выглядеть так, будто загорала целых две недели». Вдохновленные этой перспективой, мы тут же обмазались жидкостью с головы до ног и стали ждать. Часа через два на коже проступила краска, однако «загар» оказался не ровным и однотонным, а шел полосками отвратительного грязно — желтого цвета. Мы не знали, что нам делать — плакать или смеяться. Увлекшись, мы даже не подумали сначала проверить его действие на каком — нибудь незаметном участке кожи. Все наши попытки смыть и соскрести этот стойкий состав ни к чему не привели. Так мы несколько дней и ходили в желтую полоску.

Следующие несколько недель принесли с собой ряд незабываемых событий. Во — первых, сразу после того, как я сдала выпускные экзамены в колледже, у ребят случился первый большой прорыв: после почти двух мучительных месяцев ожидания они получили известие о том, что Джордж Мартин собирается заключить с ними контракт на запись пластинки в студии Parlophone Records. Мы были в полном экстазе. Джон кричал, не переставая: «Наконец, Син, наконец мы будем записывать пластинки! Мы знамениты!» Все смеялись, плясали от радости, пили и веселились.