Книга Огонь давней любви - Дэни Вейд

Невинные девичьи мечты давно рассеялись, теперь их место бесцеремонно заняли пылкие желания настоящей женщины. Казалось, увидев его сегодня утром, она должна была смутиться, испытать неловкость и волнение. В конце концов, она не просыпалась рядом с особами мужского пола со времен колледжа. Но пугало другое, она боялась, что испытала нечто большее, чем восторг и наслаждение от мастерства Люка в постели. Прикасаясь к нему, вдыхая, вкушая, засыпая и просыпаясь рядом с ним, она больше не была хозяйкой своему сердцу. А может быть, это случилось, когда она была совсем ребенком. Благоговение перед героем, поклонение ему издалека с течением времени переросло в зрелые чувства. А теперь пути назад уже не было.

Обеспокоенная тем, что тревожные мысли не позволят лежать спокойно и она нечаянно разбудит Люка, Эйвери выскользнула из постели и некоторое время стояла, обвеваемая свежим воздухом. Ею овладела дрожь, была ли причиной тому прохлада или удивление, что она полностью обнажена, неизвестно. Эйвери наблюдала, как Люк раскинулся в постели и, обнаружив теплое место, которое она только что оставила, уютно свернулся на нем. Пока она смотрела на это, ей нестерпимо захотелось снова оказаться в его объятиях. Однако ей представилось, что после долгого и непростого дня утром ему наверняка захочется выпить чашечку горячего кофе.

Она поспешно натянула трикотажные брюки и широкую футболку и выскользнула за дверь.

Люк всю ночь спал очень крепко, практически не шевелясь. Из отрывочных рассказов в клинике у Эйвери сложилось впечатление, что для него такой сон скорее исключение. Она не стала его будить, тем временем пытаясь понять, как вести себя дальше, чтобы это выглядело естественно.

Чашка кофе со сливками неожиданно напомнила, что вчера она так и не поужинала. Протеиновый батончик несколько успокоил переживания по этому поводу.

В дверь позвонили. Эйвери открыла, увидела Марка и замерла, точно парализованная. Он не заходил к ней уже несколько месяцев. И сегодня утром она уж точно его не ждала.

– Хм, привет. Чем могу помочь?

Мужчина, обладавший традиционной классической красотой, нахмурился:

– Может, перестанешь говорить со мной как с заезжим моряком. Ведь мы долгое время были друзьями, Эйвери. Может, по крайней мере, пригласишь меня в дом?

Ее возмутил его тон, но хорошие манеры требовали пригласить его и выяснить, что ему надо. Ее дом не мог случайно попасться на пути. Значит, он приехал по какой-то причине.

– Извини, я кажется, еще не совсем проснулась.

Эйвери провела Марка в гостиную и неожиданно остановилась около старинного дивана, принадлежавшего родителям ее отца. Оглядевшись, она вдруг осознала, что эта комната могла бы весьма органично вписаться в какой-нибудь музей. Стены обиты подлинным материалом, использовавшимся еще в ту пору, когда дом был построен. На них вышивки, собственноручно созданные прапрабабушкой. Обставлена комната антикварной мебелью. Она превратила это место в своего рода мемориал собственной семьи.

Марк принялся расхаживать перед камином, изучая фотографии в старинных рамках, подходящих к общему стилю помещения. Марк тоже вписывался в этот интерьер. Он родился в одной из старейших семей в Блэк-Хиллз, за исключением семьи Блэкстоун, основавшей город. Посещал единственную в округе частную школу, как и Эйвери. Потом поступил в престижный колледж и, похоже, отлично учился. Собственным трудом проложил себе дорогу в исполнительное руководство компании, хотя, пожалуй, слово «труд» в этом случае несколько преувеличено. Он никогда не работал на фабрике простым рабочим, лишь менял один за другим офисные посты. Марк был человеком сугубо интеллектуального труда. Никакого спорта или машин. Свой дом он обставил антиквариатом, обожал цифры и четкость во всем и любил изысканные обеды.

– Хочешь кофе?

Марк повернулся к ней, но его взгляд блуждал по комнате, не задерживаясь надолго ни на чем.

– Я пришел не ради любезностей, Эйвери, а чтобы спросить, уверена ли ты в своем выборе.

– Что, прости?

Он покачал головой, словно говорил с маленьким ребенком, который жестоко разочаровал его:

– Я видел тебя с ним в тот день. И вчера. Ты действительно уверена, что это лучший, правильный выбор?

Эйвери почувствовала, как ее захлестнула волна нестерпимого жара. На мгновение охватил стыд за то, что она признала, будто достаточно хороша для знаменитого Люка.

– Ты провинциальная девушка, тихая домоседка. Ты действительно думаешь, что способна состязаться с его карьерой? С всеобщим вниманием? Свободой? Женщинами?

Знакомое чувство беспомощности, неполноценности вдруг проснулось внутри и охватило настолько, что у Эйвери задрожали руки. Она точно знала, стоит сделать шаг, и упадешь. Стоит взять что-нибудь в руки, и уронишь это.

Эйвери опустила веки, надеясь спрятать смятение от вездесущего взгляда, которым гипнотизировал ее Марк. Но в темноте внезапно всплыли ощущения прошлой ночи и вновь пленили ее. В какой безупречной гармонии они двигались с Люком.

Прошлой ночью не было места стыду или смущению. Никакой неловкости. Только два человека, изучающих, вкушающих друг друга, дарящих наслаждение. Возможно, Люк и не любит ее, зато он ее друг и не хотел бы, чтобы она стыдилась того, что было между ними.

– Марк, я ценю твою заботу. Однако то, что происходит между мной и Люком, тебя абсолютно не касается.

– Но ведь мы встречались долгое время. Неужели это не имеет значения?

Вот здесь-то и скрывался капкан.

– Мы лишь посещали вместе общественные мероприятия и выполняли свои обязанности, не более того. Это не означает встречаться. Ты был моим другом долгое время, Марк. А это значит гораздо больше, чем несколько совместных появлений на публике. Если хочешь сообщить мне что-то полезное, отлично. Но я не позволю унижать меня только ради того, чтобы тебе стало легче.

Гримаса полного отчаяния исказила лицо Марка, разрезав лоб морщиной и сверкая в глазах гневным огнем. Он сделал шаг ей навстречу, схватил за плечи и встряхнул, несколько не рассчитав усилия:

– Эйвери, я думал, мы идеально подходим друг другу. Ты была бы прекрасной хозяйкой и превосходным компаньоном. Мы были созданы друг для друга.

Она такого не ожидала.

– Ты никогда не проявлял чувств. Прости, мне очень жаль, если ты хотел чего-то большего, чем просто дружба, но я никогда не испытывала к тебе романтических чувств.

Лицо Марка стал пунцовым.

– Значит, ты думаешь, что девушка из маленького провинциального городишка способна состязаться со всеми радостями жизни в Северной Каролине?

– Нет никакого состязания.

– Оно будет, как только он сделает шаг за пределы Блэк-Хиллз.

Он не сообщил ей ничего нового, чего бы она не знала сама.

– Это не твоя забота. Да и не моя. Мне жаль, что ты узнал обо всем вот так, но я не хотела причинить тебе боли.