Книга Эротический цирк - Микки Леоне

Пока Данни оглядывала себя, Летти подошла к ней и вытянула длинную соломинку у нее из-под трико.

— Слышала новость? — спросила она, усевшись на табурет напротив Данни. — Местные жители требуют, чтобы цирк закрыли. Совсем с ума посходили! — Она принялась раздраженно вертеть былинку в руках, косясь на Айвена, вошедшего следом за Данни. — Написали жалобу в местный совет.

К всеобщему удивлению, Айвен стукнул кулаком по столу с такой силой, что зазвенела посуда.

— Нет! Только не это! Где Фов?

— Поехала в банк, — сказала Роза. Сегодня она, и без того бледная, как серединка редиски, казалась белой как мел.

Айвен стал мрачнее тучи, девушки притихли. В кухне сразу стало темно, как во время грозы.

— Что эти недоумки понимают в цирковом искусстве? — взорвался Айвен. — Им кажется, что наш цирк — вульгарный балаган! Им не дано понять тонкую натуру артиста! Болваны, бараны, идиоты, кретины, безмозглые свиньи! Все, мое терпение иссякло! — Он направился к выходу, но возле двери остановился и, обернувшись, бросил: — Если увидишь Фов, передай, что я жду ее в кабинете. Нам нужно поговорить!

Он вышел, хлопнув дверью. Девушки некоторое время молчали. За окном беззаботно чирикали воробьи, на стене тикали часы. Летти отбросила соломинку, которую вертела в руках, и в сердцах воскликнула:

— Эти мерзавцы никогда не уймутся!

— Кого ты имеешь в виду? — спросила Данни.

— Местных жителей, разумеется! — ответила за сестру Роза. — Им все равно нас не понять. Они уже не в первый раз пытаются добиться закрытия цирка. Особенно их бесят специальные шоу, на которые приезжают важные гости со всей страны и даже из-за границы.

— Но какое они имеют право? — удивилась Данни. — Здесь частное заведение, у них нет оснований требовать его закрытия.

— Да пойми же ты наконец, — вступила в разговор Летти, — что мы в деревне! Как говорит наша мама, не успеешь пукнуть, а на другом конце поселка все уже знают об этом.

— Вот так порядки! — Данни покачала головой. — И как же вы здесь жили, бедняжки? Вас, наверное, постоянно пучило, а вы терпели, чтобы не осрамиться!

Подружки переглянулись и расхохотались.

Вошедшая в кухню Фов застала девушек умирающими со смеху. По их лицам катились слезы, они согнулись в три погибели, держась руками за живот и хватая ртом воздух. Фов с большим трудом удалось выяснить у Розы, что случилось.

Лицо француженки стало мрачнее тучи.

— Неслыханный скандал! Такого борделя я не потерплю! Я проучу этих деревенских святош! Научу их уважать права владельца приличного заведения! — в ярости воскликнула она и пулей вылетела из кухни.

Проводив ее изумленными взглядами, девушки уставились друг на друга, а Летти пробормотала:

— Впервые вижу нашу мадам в гневе. Настоящая фурия!

Расставшись с Розой и Летти, Данни побрела в шатер, размышляя, чем ей лучше заняться. Айвен обещал, что после обеда она потренируется на трапеции. Но одна подниматься под купол она не решалась. Рассеянно окинув взглядом пустой цирк, Данни уже было собралась пойти к себе, как вдруг кто-то тронул ее за плечо. Данни вздрогнула и обернулась.

— Это ты, Миа! — удивленно воскликнула она. — А я даже не слышала, как ты подкралась. Ну и испугалась же я!

— Мне хотелось с тобой поговорить, — робко сказала Миа. — Понимаешь, дело в том, что ты мне нравишься. Я хочу, чтобы мы подружились. — Она захлопала густыми темными ресницами и слегка покраснела.

— Я буду рада дружить с тобой, Миа! — ответила как можно непринужденнее Данни самым дружелюбным тоном. — Ты мне тоже нравишься.

— Тогда пошли со мной! — потянула ее за руку Миа.

Данни передернула плечами: а почему бы и нет?

— Хорошо, пошли. А куда?

Оказалось, что Миа хотела показать ей свою комнату. Она отличалась от спальни Данни, во-первых, тем, что в ней стояла большая кровать с панцирной сеткой, а во-вторых, исключительной чистотой. Миа предложила Данни бокал вина. Сев в кресло, гостья еще раз оглядела комнату, со стыдом вспоминая, какой кавардак царит в ее спальне.

Утром Данни ушла оттуда, не убрав постель, не приведя в порядок туалетный столик и оставив на одном из стульев гору грязной одежды.

Туалетный столик Миа сверкал чистой полированной поверхностью, на нем не было ни единой пылинки. Баночки, скляночки и бутылочки аккуратно выстроились в ряд. Постель выглядела так, словно на ней и не спали. Нигде не валялись ни туфли, ни предметы одежды.

— Ты любишь аккуратность и чистоту? — спросила Данни, принимая из рук Миа бокал белого вина.

— Да, — пожала Миа смуглыми плечами. — А разве это плохо?

Она присела на край кровати, стараясь не помять белое атласное покрывало. Данни подумала, что и ей пора приучиться к порядку и перестать вечно торопиться: в конце концов, жизнь не так уж и коротка, чтобы не обращать внимание на порядок в жилище.

— Хорошее вино, — сказала Данни, не придумав ничего получше. — А ты давно живешь в Англии?

— Три года, — ответила Миа. — Но в цирковое училище я поступила только полтора месяца назад. И за это время успела слетать в отпуск домой, на остров Маврикий.

— А что тебе здесь больше всего по душе? — спросила Данни.

Миа сверкнула глазами и улыбнулась уголками рта.

— Свободный секс! — ответила она, ничуть не смутившись. — В нем вся моя жизнь! — Миа взмахнула руками, едва не выплеснув вино на покрывало.

Данни внимательно посмотрела на лицо собеседницы и поежилась от странного предчувствия. В этой смуглокожей красавице с невинным лицом ощущалась дикая, животная чувственность. Казалось, что секс сочится из всех ее пор. Она напоминала гладенькую кошечку с блестящей шерсткой, на призывные вопли которой сбегаются коты со всей округи. Похоть исходила от нее, когда она сидела, ходила и даже молча смотрела на Данни.

Ее полные груди беспокойно вздымались под белой хлопчатой блузкой, а ноги в коротеньких шортах, казалось, вот-вот широко раздвинутся. Миа была воплощением сексуальности, средоточением плотских пороков. Ее волнистые волосы, ниспадающие на плечи, выглядели так, словно их опутали руки любовника. Ее легкая походка наводила на мысль, что она только что выбралась из постели и еще не отошла от эротических воспоминаний. Все в ней, начиная от пальцев ног и кончая пухлыми губками и томными глазами, было преисполнено чувственностью.

Данни опустила глаза, почувствовав, что возбуждается, и притворилась, что она рассматривает витую ножку зеленого бокала. Неужели она становится лесбиянкой? Или же только экзотическая красота этой мулатки так странно подействовала на нее? Боже, что же с ней происходит? Данни нервно поскребла ногтем ножку бокала.

Миа произвела на нее сильное впечатление уже при первой их встрече, хотя тогда они даже не поговорили. Данни просто не решалась признаться себе в этом. Яркая внешность этой юной красотки, вкус ее коричневатых упругих сосков, специфический аромат возбужденного тела пробудили в Данни неукротимую страсть и лишили покоя.