Книга Шесть лет с Лениным. Записки коменданта Кремля - Павел Мальков

Так и выходило, Я принимаю все меры, чтобы Ильич не уехал из Кремля без охраны, а он уезжает и меня же ругает, если я его спрошу насчет охраны: чего, мол, с пустяками пристаете?

Охраняли Владимира Ильича после его возвращения из Горок те же чекисты, что были с ним в Горках. Чтобы организовать охрану надлежащим образом, я велел устроить специальную сигнализацию. От поста, расположенного у входа в квартиру Ильича, был проведен звонок: в общежитие, где жили сотрудники охраны. Они посменно несли дежурство, и часть из них постоянно находилась в готовности. Как только Ильич намеревался покинуть здание Совнаркома, часовой у дверей его квартиры нажимал кнопку, и дежурные сотрудники охраны выходили к совнаркомовскому подъезду, там ожидали Ильича и следовали за ним, если он покидал Кремль. В их распоряжении была машина, на которой они и должны были сопровождать Ильича.

В загородные поездки должен был ездить с Ильичей я сам. Еще по указанию Якова Михайловича мне была предоставлена для этого быстроходная машина. Только пользовался я ею редко. Уж если мне удавалось укараулить Ильича и не отпустить его одного, то он никогда не разрешал гонять отдельную машину и заставлял садиться в автомобиль вместе с ним.

* * *

По воскресеньям Владимир Ильич нередко ездил с Надеждой Константиновной и Марией Ильиничной за город. Загородные прогулки он очень любил, особенно любил район Барвихи, по Можайскому шоссе. Причем и там гулял обычно одни, зачастую покидая своих спутников.

Очень любил Владимир Ильич охоту. Он считал, что нигде так хорошо не отдохнешь, как в лесу, бродя с ружьем. Прогулка – вот что было для него главным. Он не стремился настрелять как можно больше дичи. Нередко возвращаясь с охоты с пустыми руками, Владимир Ильич был весел и доволен.

– Воздух, воздух какой чудесный! – говаривал он. – Побудешь пару часов в лесу, надышишься на целую неделю!

Владимир Ильич рассказывал, что пристрастился к охоте еще в ссылке, в Шушенском. Он приводил различные случаи, приключившиеся с ним в Сибири, весело подшучивал над своими неудачами, тепло отзывался о жителях Шушенского – первоклассных стрелках.

– Белку в глаз дробинкой бьют, – восхищался Владимир Ильич. – А как знают повадки зверя!

Когда в Подмосковье начинался охотничий сезон, Владимир Ильич старался выкроить час-другой и, захватив ружье, уезжал за город.

Как-то однажды, ранней весной, Владимир Ильич, взяв с собой Владимира Александровича Обуха, работавшего тогда заведующим Мосздравотделом, поехал на охоту на вальдшнепов в район Архангельского.

Погода стояла чудесная – светлая, солнечная. Но до вечерней зорьки оставалось еще время, и мы вволю побродили по лесу.

Владимир Ильич был хорошим ходоком, он мог без устали отшагать десяток-другой километров.

– Мы же на охоту приехали, а не на прогулку, – ворчал вконец уставший Обух, Он был страстным охотником и очень переживал каждую неудачу.

А Владимир Ильич не унывал.

– Чудесно, чудесно! – повторял он, любуясь лесом. – Так бы и ходил с утра до вечера.

Но Владимир Александрович уже не мог успокоиться.

– Ходим, ходим, только ноги зря бьем. Так и выстрелить не придется.

– Вижу, ходок вы неважный, – улыбнулся Владимир Ильич. – Посмотрим, какой из вас стрелок. Товарищ Мальков, не найдется у вас старенькой газеты?

– Есть, Владимир Ильич, – сказал я, доставая из кармана газету. – Такая подойдет?

– Подойдет, – согласился Владимир Ильич. – Прикрепите ее, пожалуйста, к дереву.

Мы к этому времени вышли на опушку соснового бора. Я укрепил на дереве щепочками развернутый газетный лист.

Владимир Ильич отмерил пятьдесят шагов и, весело смеясь, предложил Владимиру Александровичу:

– Ну-ка, дорогой товарищ Обух, покажите свое умение. Может быть, вас и на охоту-то не стоило брать?

Владимир Александрович встал на рубеж, зарядил ружье.

– Давненько я в шашки не играл, – пошутил он и, тщательно прицелившись, выстрелил.

Все поспешили к мишени. Первым около нее оказался Владимир Ильич.

– Недурно, недурно, – проговорил он, – стрелок вы, оказывается, неплохой.

– М-да, – огорченно хмыкнул Владимир Александрович, разглядывая отверстия от нескольких дробинок, попавших в газетный лист. – Что-то я сегодня не в ударе…

Теперь была очередь стрелять Владимиру Ильичу. Вскинув ружье, он быстро выстрелил. Весь заряд точно и кучно попал в газету. Владимир Александрович только руками развел:

– Отлично, Владимир Ильич. Вы отменный стрелок. С вами тягаться трудно.

* * *

Весной 1919 года, уже после того, как Елена Дмитриевна сообщила мне решение Оргбюро ЦК, несколько воскресений подряд Владимир Ильич уезжал за город без охраны, пользуясь тем, что дежурные сотрудники не успевали выйти вовремя. Тогда, решившись на крайнее средство, я отдал посту у Спасских ворот приказ не выпускать Ленина из Кремля, если он поедет без охраны.

Распорядился, а сам сижу в комендатуре и жду – что-то будет?

Часов около 10 утра подкатывает к комендатуре машина Ильича. В ней он сам, Надежда Константиновна, Мария Ильинична.

Я следил в окошко и, как увидал машину, сразу выскочил на улицу. Владимир Ильич уже открыл дверцу и шагнул на тротуар. Вид у него не то рассерженный, не то растерянный, не то даже слегка виноватый, сразу не разберешь. Напустился он на меня, во всяком случае, грозно:

– Будьте любезны, товарищ Мальков, объясните, что происходит? Часовой наотрез отказался выпустить меня из Кремля. Это что еще за фокусы?

– Нет, – говорю, – Владимир Ильич, это не фокусы, а решение Оргбюро Центрального Комитета партии – не выезжать вам из Кремля без охраны. Я поеду следом за вами, и вас сразу выпустят.

– Гм, гм! Решение? Что-то я этого решения не видел. Может, потому, что я не член Оргбюро? Так что же, в решении сказано, чтобы давать часовым приказ задерживать председателя Совнаркома у кремлевских ворот? Это уж, батенька, не решение, а самоуправство.

– Позвольте…

– Не позволю! Именно самоуправство, И за это вы будете строго наказаны. Немедленно. Тут же. На месте. Извольте сесть в мою машину и отменить ваше нелепое распоряжение, а потом останетесь вместе со мной в машине, под арестом. А насчет решения Оргбюро… Насчет решения там посмотрим.

Тон сердитый, грозный, а в глазах – лукавая Ильичевская усмешка.

– Зачем же я буду вас беспокоить? У меня машина наготове, – я показал рукой на стоявший невдалеке автомобиль, – вы поезжайте, а я – следом.

Владимир Ильич решительно открыл дверцу своей машины.

– Ну уж это совсем ерундистика. Будьте любезны, садитесь. Гонять вторую машину, жечь зря государственный бензин, заставлять напрасно работать шофера – ведь это же просто глупо. Нет, не глупо. Это преступно. Да, да, что вы на меня смотрите? Именно преступно. Транжирить народные деньги – преступление. Нам всем вполне хватит места в одной машине. Кроме того, не забывайте – вы под арестом! Поехали.