Книга Иван III - Николай Борисов

Под покровом темноты верные слуги вывезли обоих княжичей из монастыря. Пробиваясь сквозь снежные заносы, маленький отряд двинулся на восток, в сторону Юрьева Польского. Там, в селе Боярове, находился центр обширной вотчины братьев Ряполовских. Потомки младшего сына Всеволода Большое Гнездо, князя Ивана Стародубского, они дотоле были скромными статистами русской истории. Теперь настал их «звездный час». Старший из братьев, князь Иван, был, по свидетельству летописи, «дядькою» (воспитателем) княжичей Ивана и Юрия (27, 260). Вместе с братьями Семеном и Дмитрием он решил спасти сыновей Василия II от опасности. Что двигало этими людьми: благородный порыв или дальновидный расчет? Любовь к Василию II или ненависть к Дмитрию Шемяке? Не знаем. Ибо нет у истории большей тайны, чем тайна причин, по которым совершает человек то или иное свое деяние…

Взявшись спасать княжеских детей, Иван Ряполовский должен был подыскать для них более надежное убежище, нежели свой боярский двор. Поразмыслив, он собрал своих людей и вместе с княжичами двинулся на юг, в Муром. Они обошли стороной Владимир и благополучно достигли цели. Выбор Ряполовского вполне понятен: муромские воеводы еще совсем недавно захватили Шемякиных послов и потому не могли рассчитывать на его милость. Кроме того, из Мурома было рукой подать до кочевий хана Улу-Мухаммеда, который мог со своей ордой прийти на помощь Василию II или же, по меньшей мере, предоставить убежище его сыновьям. А пока муромская крепость была приведена в боевую готовность на случай нападения сил Дмитрия Шемяки.

Князья Ряполовские оказались далеко не единственными представителями знати, отказавшимися признать победу галицкого семейства. Внук героя Куликовской битвы Владимира Серпуховского и шурин Василия II, князь Василий Ярославич Серпуховской, не желая поклониться Галичанину и предчувствуя скорую опалу от него, бежал в Литву. К нему присоединился известный воевода, князь Семен Иванович Оболенский. Обоих с почетом принял польский король Казимир IV (1446–1492), предоставивший беглецам в управление Брянск, Гомель, Стародуб и Мстиславль. Туда же устремился и другой непреклонный сторонник Василия II — Федор Басенок.

Между тем Дмитрий Шемяка, ослепив Василия II, распорядился отправить его в заточение «на Углеч», где еще недавно сам мятежник жил в качестве удельного князя (29, 152). Одновременно он торжественно взошел на московский великокняжеский престол. Львовская летопись сообщает, что и то и другое произошло 3 февраля 1446 года (27, 260). Дата явно ошибочная: Василий был ослеплен лишь две недели спустя, 16 февраля. Однако эта ошибка, допущенная переписчиком, составлявшим новую летопись на основе старой, обветшавшей, может вывести на подлинную дату события. В древнерусских рукописях принято было буквенное обозначение цифр. Цифра 3 обозначалась буквой «Г». В стершемся от времени тексте ее можно было спутать с буквой К, обозначавшей цифру 20. Все прочие цифры от 16 до 28 (возможный диапазон дат в феврале 1446 года) обозначались двумя буквами, и здесь ошибка была гораздо менее вероятна. Итак, высылка Слепого и интронизация Дмитрия Шемяки, скорее всего, состоялись 20 февраля. В 1446 году это было воскресенье — обычный день для всякого рода торжественных церемоний, сопровождавшихся большим стечением народа.

Найденная дата хорошо вписывается в исторический контекст. Действительно, Галичанин спешил возложить себе на голову заветный венец. Только тогда он мог с полным основанием распоряжаться судьбой низложенного Василия II и его семейства, карать своих врагов и награждать друзей. С 21 по 27 февраля 1446 года тянулась веселая Масленица — лучшее время для нового правителя показать народу и знати свою щедрость, смыть хмельным медом оскомину от совершенного злодеяния. А 28 февраля начинался неумолимый, как возмездие, Великий пост…

В Угличе, под надзором Шемякиной дворни, Василий оказался в полной изоляции. Единственным утешением для него оставалась княгиня Мария Ярославна, которую отправили в Углич вместе с мужем. Мать Василия, княгиня Софья, поначалу была сослана в подмосковную Рузу. Однако вскоре ее перевезли в более надежное место — сначала далекий Галич, а потом и еще более далекую Чухлому.

Разобравшись с главными врагами, Дмитрий Шемяка занялся и малолетними сыновьями своего соперника. Старший из них, Иван, имел всего шесть лет от роду. Однако он мог стать своего рода знаменем для всех врагов галицкого семейства. Ведь и сам Дмитрий Донской начал борьбу за великое княжение, когда ему едва исполнилось девять лет.

Новому московскому правителю не хотелось затевать поход на Муром для поимки двух сбежавших от него мальчиков. Такое предприятие выглядело бы просто смешно. Кроме того, на помощь Мурому могли нагрянуть татары Улу-Мухаммеда. Поразмыслив, Шемяка решил обратиться за помощью к рязанскому епископу Ионе. Вероятно, Иона участвовал в интронизации Галичанина. Теперь ему было предложено отправиться в Муром, который входил в состав рязанской епархии, и забрать оттуда сыновей Василия II. Шемяка клялся отправить детей к родителям, а самого низложенного великого князя отпустить на удел. За успешное выполнение этого деликатного поручения он посулил владыке скорое восхождение на митрополичью кафедру.

На дворе уже была весна. Иона отправился в Муром водным путем, по Москве-реке и Оке. Прибыв в город, он вступил в переговоры с окружавшими княжичей боярами, убеждая их согласиться на предложение Шемяки. Очевидно, многие из съехавшихся в Муром и сами склонялись к какому-то примирению. Первый благородный порыв угас, а унылая реальность состояла в том, что вскоре на них могло двинуться все московское войско во главе с новым великим князем. Татары погрязли в собственных смутах и интересовались русскими делами лишь в смысле новых грабительских набегов. Москва присягнула на верность Галичанину, а все его сильные противники бежали в Литву. Мог ли Муром в одиночку выстоять против всей Северо-Восточной Руси?

В итоге хитроумные бояре предложили Ионе своеобразный компромисс. Он должен был торжественно, в городском соборе принять княжеских детей «под свою епитрахиль», то есть гарантировать им безопасность и свое покровительство. После этого они все вместе отправятся в Переяславль-Залесский, где находился тогда Дмитрий Шемяка.

Приняв все условия, Иона повез княжичей Ивана и Юрия ко двору Шемяки. В пятницу 6 мая 1446 года они прибыли в Переяславль. Два дня Галичанин праздновал успех и угощал прибывших из Мурома духовных лиц и бояр. Ему было от чего веселиться. Теперь вся семья Василия II находилась в его руках. Сторонники Василия — кто добровольно, кто под страхом темницы — присягнули на верность новому великому князю.

На третий день он велел отправить детей в сопровождении владыки к отцу в Углич. Ни о каком самостоятельном уделе для Василия Темного или его сыновей речи уже не велось. Разговоры за плотно прикрытыми дверями шли совсем о другом. По сообщению Львовской летописи, князь Дмитрий склонялся все же к мысли о расправе не только с Василием, но и с его сыновьями. Из Переяславля в Углич княжичей собирались отправить водным путем: через Плещеево озеро — в Нерль Волжскую и далее Волгой до самого Углича. Там, в разлившейся по весне Волге, и должны были они закончить свой короткий земной путь. Шемяка предлагал детей своего соперника «топити… в реце в Волзе, в мехи ошивши» (27, 260). Однако этот замысел натолкнулся на резкое сопротивление епископа Ионы и потому не был осуществлен…