Книга Претендентка номер девять - Елена Кароль

Будем надеяться.

Заранее предупрежденная бесом, что телепорт на дальние расстояния штука не очень приятная, я все равно не смогла устоять на ногах и рухнула на колени, когда жуткой болью начало рвать мышцы, закружилась голова и возмутился желудок.

Так гадко мне не было еще никогда…

– О-о-о…

Сжав ладонями виски, я не сразу поняла, что ко мне кто-то обращается, и только когда ко мне прикоснулись и еще громче порекомендовали выпить воды, которую тут же сунули под нос, я сообразила, что все еще жива.

Моргнула, подняла голову, отметила, что нахожусь в абсолютно другом помещении, но при этом на точно такой же платформе, и воду мне предлагает пожилой демон, одетый в идентичный жемчужно-серый балахон.

Ага…

– Спа… спасибо… – просипела я, выпила предложенную воду в три глотка, кое-как встала и на подкашивающихся ногах дошла до табуреточки, куда меня довел сочувствующий маг. – Я в Изранстане?

– Верно, махеши. Местное время десять утра, день обещают дождливый и пасмурный, так что вам стоит надеть плащ.

Поблагодарив мага вежливым кивком, я предпочла поскорее выйти из башни и, уточнив у Юкату, где здесь таверна поприличнее и где искать дилижанс до нужного нам города, закуталась в крылья и медленно побрела по улице, искренне радуясь хмурому дню, дождю и тому, что благодаря им прохожих практически нет.

И не надо.

План по долгой и счастливой жизни вне стен негостеприимного дворца магараджи потихоньку осуществлялся…

Боль. Недоумение. Досада. Гнев.

Обида…

Судя по холодной воде и яркому солнцу, утро было в самом разгаре, но идти дальше спальни демон не торопился. Только и смог, что перебраться из ванны в постель да рухнуть на спину. Болело все: голова, мышцы, сухожилия, кости, внутренности. Больше всего болела гордость.

Маленькая дрянь…

Досадливо потерев синюшные отметины на груди, Камаледдин вновь зашипел от боли.

Как? Кто научил? Почему, Бездна побери, этого не было в досье?

Потихоньку выстраивая логическую цепочку произошедшего, эфенди недовольно хмурился и раздраженно тер все-таки набухшую шишку от удара графином. Махеши Юлианна Шелаваски оказалась чересчур своенравной, и ее выходки перешли все границы.

Ладно. Сейчас полежит еще немного, отойдет, затем найдет эту маленькую дрянь и…

И что?

В карцер? Нет. Там ее ждет не самая лучшая участь, и в данном случае смерть предпочтительнее.

Хм. А не взять ли ему отпуск и не проведать ли свое родовое поместье вместе с юной махеши, дабы научить поганку послушанию и тому, чтобы больше никогда не смела не только руку на него поднимать, но и вообще косо смотреть?

Решено.

Бордовые глаза с лопнувшими сосудами блеснули предвкушением, а губы тронула кривая усмешка.

Вот только уже через два часа стало ясно – Юлианны нет не только в покоях, но и во дворце, а владыка отравлен намного серьезнее, чем ему показалось вчера, и сейчас в горячечном бреду.

Да что за напасть?!

Разрываясь между долгом и желанием, Камаледдин с пристрастием допросил не только целителя, заверившего, что выздоровление лишь дело времени, и охрану, которая клялась, что мимо них не могла проскочить даже мышь, но и главную подозреваемую (вторую жену магараджи), которая ожидаемо призналась в одной из пакостей (с одеждой Юлианны), но при этом категорически отрицала все остальное.

– Шерибрай! – Вызвав к себе первого помощника, эфенди кратко ввел его в курс дела. – За результаты расследования отвечаешь головой! Если владыка умрет, не поздоровится всем нам.

Подобострастно склонившись, исполнительный демон, которому пророчили великое будущее и сейчас выдался прекрасный шанс доказать свою квалификацию, не удержался и спросил:

– А вы?

– А мне необходимо отработать еще одну версию…

Эфенди улыбнулся настолько кровожадно, что подчиненный предпочел торопливо уйти, не рискнув задавать вопросы, хотя любопытство так и подзуживало. Но нет.

Не зря эфенди Камаледдина за глаза называли отмороженным монстром… Не зря. И дело было не только в специфичной магии, по слухам доставшейся эфенди от прабабки-оборотня.

Прислушиваясь к советам беса, но не забывая и о своем опыте и смекалке, я перекусила в одной из таверн, вызнала у нервничающей от моего боевого вида разносчицы-орчанки все о местных пассажирских перевозках, не забыла дать медяк за информацию на чай, прикинула, что ближайший дилижанс отправляется в нужный мне город только вечером, и пошла искать гостиницу попроще, но понадежнее. Необходимо немного поспать и окончательно прийти в себя, потому что зевала я все чаще, а глаза открывала все реже, разомлев в теплом помещении и от горячего чая.

Свободная комнатка на чердаке нашлась без проблем, и, получив на руки ключ у вполне доброжелательно настроенного оборотня в гостинице, порекомендованной Юкату, я поудобнее перехватила кулек с пирожками, купленными в первой таверне, и отправилась наверх.

Комнатка за три медяка в сутки оказалась маленькой и убогонькой (помещение два на три, крохотное окошко с мутным стеклом и сомнительной мягкости матрас на грубо сколоченных досках, застеленный тонким серым одеялом), но я не привередничала: здесь меня будут искать в последнюю очередь.

Вот только я не Юлианна Шелаваски, изнеженная папенькина дочка. Я – Ульяна Романцева, сполна познавшая горький вкус реальной жизни, а еще циничная стерва, как меня за глаза называли недоброжелатели и завистники.

И я планирую жить долго и счастливо!

Наказав Юкату разбудить меня ближе к вечеру, но как минимум за пару часов до отправления дилижанса, я рухнула на матрас, закуталась в одеяло и приказала себе расслабиться и уснуть, искренне надеясь, что сменю ипостась во сне. А если и не сменю, то хотя бы попытаюсь.

Все. Спать.

Дневной сон принес долгожданное облегчение, и проснулась я даже до условленного часа. Сладко потянулась, немного поморщилась от жесткости матраса, а затем порадовалась, что сменила ипостась во сне и мне не надо озадачиваться очередной медитацией.

Нет, все-таки в этом отношении я очень завидую эфенди. Раз, и все!

Перекусив пирожками всухомятку, я уточнила у Юкату, который час, прикинула, что еще успею выпить что-нибудь из горячего в ближайшей таверне, надела плотную тунику, пожалела, что среди всех многочисленных запасов одежды фаворитки не было плаща и обуви, и босиком отправилась вниз, периодически морщась от дискомфорта в ступнях.

Отдала ключ, выслушала пожелание доброго пути и заодно узнала адрес ближайшей обувной лавки.

И уж не знаю, то ли белая полоса у меня сегодня была чрезвычайно широка, то ли просто мужчина хороший попался, но я действительно в кратчайшие сроки нашла лавку с обувью, где разжилась добротными кожаными демисезонными ботинками со шнуровкой, на невысоком каблуке на сырую погоду и тапочками-балетками на теплые и солнечные дни. Рядом купила сумку, плащ, теплую кофту и вязаный шарф от пронизывающего ветра, который наверняка будет на корабле, заплатив за все покупки всего лишь три серебряных монеты.