Книга Мы из Бреста. Искупление - Вячеслав Сизов

ВОПРОС. Свидетель Хверенец также показывает, что во время карательной экспедиции в Плисском районе карательные части, передвигаясь по местам, заминировали партизанами, гнали перед собой мирных граждан группами по 15-20 человек с тем, чтобы они подрывались и погибали на минах, очищали минные поля. Такие факты были?

ОТВЕТ. Да, обрекая мирных советских граждан на неминуемую гибель, подчиненные мне командиры действительно очищали заминированные участки, заставляя мирных советских людей проходить по ним. Я об этом знал и действия своих подчиненных командиров одобрял.

ВОПРОС. Как была оценена командованием проведенная вами операция?

ОТВЕТ. Из моей группы полицейских войск после окончания карательной экспедиции было награждено около 40 человек офицеров и солдат орденом "Железный крест" 1-й и 2-й степени, в том числе был награжден "Железным крестом" 1-й степени командир батальона майор Мильцов.

В мае месяце 194.. г. я был представлен к награждению германским золотым крестом, но эту награду получить не успел.

ВОПРОС. Расскажите о злодеяниях во время карательной экспедиции в районе Радошковичи-река Березина в 194.. г.

ОТВЕТ. Карательная экспедиция в районе Радошковичи-река Березина проходила с 25 мая по 25 июня 194.. г. и называлась "Весенний праздник".

Главное руководство экспедицией осуществлялось генералом фон Готтберг и эта экспедиция имела те же задачи, что и в районе Крулевщина-Прозороки.

Во время экспедиции я командовал 26-м полицейским полком, батальонами майора Зиклинг и Мильцова, а также был придан мне один полк из бригады Каминского, которым командовал майор Романов, указанная группа войск называлась группой "Вайсига", по моей фамилии.

Действовал я на участке от реки Рыбчанка фронтом от Радошковичей до Илии и далее полосой шириной до 30 км, через Плещеницы, Логойск и до реки Березина (севернее Борисова и южнее озера Палик).

Севернее Илии действовала группа полицейских войск "Швигер" под командованием подполковника Швигера, в районе дороги Радошковичи-Городок действовали войска подполковника Шмале, а на реке Березина — армейские части. Группами "Вайсиг" и "Швигер" непосредственно командовал оберштурмбанфюрер СС Ангальт.

Во время экспедиции на моем участке моими частями были проведены крупные бои с партизанами. Задержано и передано в СД 300 человек партизан, а также мирных жителей, заподозренных в связях с партизанами.

Все трудоспособное население было направлено на сборные пункты для отправки на каторжный труд в Германию. Весь скот и имущество указанных граждан отбиралось. Лица, которые уклонялись от задержания или скрывались от угона в Германию, расстреливались.

Всего во время экспедиции в районе Радошковичи-Березина расстреляно примерно 400 человек. В этом числе были женщины и старики. Приведенная мною цифра расстрелянных людей не точна, так как многие случаи расстрелов мирных советских граждан не учитывались.

Так, например, находившийся под моим командованием майор Романов со своим полком проводили массовые расстрелы мирного населения на участке Радошковичи-Логойск. Этим полком сжигались все населенные пункты в данном районе. Солдаты в пьяном состоянии врывались в населенные пункты, расстреливали, избивали и грабили население.

Всего моими частями во время этой экспедиции сожжено 15-20 населенных пунктов. Сжигались жилые дома, церкви, школы и другие учреждения. Точных данных о нанесенном ущербе моими частями в районе Радошковичи-река Березина не имею.

В конце июня 194.. г. в связи с наступлением Красной Армии я с 26-м полицейским полком был направлен на передовую линию фронта в район гор. Крупки, а полк майора Романова и батальоны Зиклинга и Мильцова вышли из моего подчинения и остались в районе Березины продолжать карательные операции.

Отличившийся в зверствах над мирным советским населением майор Романов, который был в моем подчинении, был представлен к награде и награжден "Железным крестом" 2-й степени.

* * * * *

(РИ) Из писем полицейского секретаря Вальтера Меттнера 322-й полицейский батальон.

"... я сообщил, что завтра собираюсь участвовать в особой акции... Завтра утром у меня будет первая возможность использовать мой пистолет. Я взял с собой 28 патронов. Вероятно, мне этого не хватит... В городе слишком много евреев, которых пора удалить. Пока я не приехал домой, я расскажу тебе прекрасные вещи. Однако на сегодня хватит, иначе ты сочтешь меня кровожадным".

" Я был позавчера на этом большом массовом уничтожении. При первых машинах (они привозили жертв), моя рука несколько дрожала, когда я стрелял, но дрожь прошла. После десятой машины я целился уже спокойнее, и стрелял во многих женщин, детей и грудных детей. Напоминание того, что у меня также есть двое грудных детей дома, с которыми эти орды поступили бы в 10 раз хуже. Смерть, которую мы давали им, была прекрасной, короткой смертью, несоизмеримой с адскими мучениями тысяч и тысяч в тюрьмах ГПУ. Грудные дети летели в воздух и мы стреляли по ним уже в полете, прежде чем они долетали до ямы и падали в воду. Только так надо поступать с этими выродками, разжигающими войну не только в Европе, но и в Америке... Слова Гитлера становятся правдивыми, когда он до начала войны говорил: если иудеи полагают, что смогут затеять еще одну войну в Европе, то не иудеи победят, а настанет конец иудаизма в Европе... Тьфу черт! Я никогда не видел такое большое количество крови, грязи и мяса. Теперь я понимаю значение слова "кровожадность". Мы снова достигли числа с тремя нулями. Я очень радуюсь и многие из нас говорят о возвращении на родину, где на очереди наши евреи. Я расскажу тебе много больше из всего этого, когда вернусь домой..."

Глава

Враги партизана вели на расстрел.

Безусый, молоденький, шел он и пел

О том, что ему восемнадцатый год,

Что родине жизнь он свою отдает...

В березовой роще убили его,

И не было рядом родных никого,

Никто молодые глаза не закрыл,

Никто не оплакал, никто не зарыл.

Горячею кровью березу омыв,

Лежал он, глаза, в синеву устремив,

Как будто и мертвый он видеть хотел,

Как птицу, ту песню, которую пел.

А песня взметнулась, быстра и легка,

И вдаль полетела, навстречу векам.

Петр Нефедов (1942)

... Он очнулся. Земляной пол, приятно холодил спину. Но всё тело было как — будто налито свинцом. Руки и ноги не слушались. Да вдобавок ко всему были крепко связаны. Малейшее их движение, вызывало боль. Голова кружилась, и в ушах стоял не проходящий звон. Солоноватый вкус крови прилип к верхнему нёбу. Сержант с трудом повернул голову на бок и сплюнул. Попытался привстать и прижаться спиной к стене. Со второй

попытки, это удалось сделать. Глаза, постепенно привыкли к темноте. Он находился в большом и пустом амбаре. Хозяин постарался и сделал сарай качественно, щелей в стенах негде не было. Только через узкие щели в двери, тонкими нитями пробивались солнечные лучики. Вдалеке слышались пулеметные очереди, выстрелы орудий и разрывы снарядов. Входная дверь была закрыта на засов. Во дворе кто-то говорил на незнакомом языке. Мысли лихорадочно роились в голове. Страшная догадка ошарашила — плен!