Книга Половая жизнь ребёнка - Альберт Молль

14 случай. X – у теперь 20 лет. Он испытывает половое возбуждение каждый раз, когда думает о побоях. Нет необходимости, чтобы он сам принимал в них активное участие и ему совершенно безразлично, бьет ли мужчина женщину, женщина мужчину или взрослый ребёнка. В каждом таком случае у него является половое возбуждение и он онанирует не иначе, как только с такими представлениями; последнее происходит сравнительно довольно часто. Уже в детстве побои действовали на него раздражающим образом. В возрасте от 7-ми до 9 лет он испытывал при этом удовольствие, а в 10 лет эта особенность проявлялась в нем очень ясно. В эти годы он сравнительно часто бил сам себя палкою, поддаваясь неопределенному влечению доставлять себе этим чувство сладострастия.

Что касается его других половых ощущений, то он отнюдь не равнодушен к женскому полу. Он охотно бывает в обществе женщин, целует их охотно, но в нем отсутствует определенное половое влечение, которое могло бы его привести к половому общению с женщиной. До сих пор он три раза вступал в половое общение, но каждый раз ему удавалось доводить себя до эрекции и эякуляции только при помощи всевозможных искусственных раздражений. Достойно внимания то обстоятельство, что в возрасте от 15-ти до 16-ти лет он вращался в кругу гомосексуалистов и только с трудом удалось удалить его из этого общества.

И в автобиографической литературе мы находим описание такого извращенного чувства. Ульрих фон Лихтенштейн[59], у которого можно ясно установить переживания мазохистского характера, рассказывает о себе, что он уже на 12-м году сделался рабом одной женщины знатного происхождения, красивой, доброй, целомудренной и чистой, обладавшей всеми добродетелями. Известен также пример Руссо, (я вернусь к нему в другом месте), который проследил свою мазохистскую извращенность вплоть до семилетнего возраста. Дальше я упомяну о Ретифе де ла Бретоне[60]. Retif, родившийся в 1734 году, знавший половое чувство, очевидно, еще в детстве, рассказывает в своем сочинении «Monseur Nicolas», которое следует рассматривать, как его автобиографию, что он в 1743–44 году получил пристрастие, сохранившееся и впоследствии, к женским ногам и женской обуви. И в беллетристике находим мы описание аналогичных случаев. Так Золя описывает садистически-мазохистское отношение двоих детей:

«Уже с раннего детства Тереза фон Морзак пользовалась Коломбелем, как козлом отпущения, как игрушкой своих прихотей. Он был приблизительно на полгода старше её. Тереза была ужасным ребёнком. Не то чтоб она казалась дикой и неукротимой; напротив: она была как-то особенно серьезна, что придавало ей вид благовоспитанной барышни. Но у неё были странные причуды и капризы. Когда она оставалась одна, она подымала нечленораздельный крик или дикий вой. С шестого года своей жизни она начала мучить маленького Коломбеля. Он был мал и слаб. Она увозила его в глубину парка под каштановые деревья, где листва образовала как бы навес; здесь она прыгала ему на спину и заставляла его носить себя. Иногда она часами ездила на нем верхом по кругу. Она сжимала ему шею, упиралась каблуками в его бока не давала ему перевести дух. Он представлял собой коня, она даму. Когда он изнемогал и чуть не падал, она кусала его до крови и с такой яростью вцеплялась в него, что её ногти глубоко уходила в его тело.

И езда верхом продолжалась. Жестокая, шестилетняя королева мчалась с распущенными волосами, на спине мальчика, который служил ей верховой лошадью. В присутствии своих родителей она делала ему знаки глазами и постоянными угрозами удерживала его от жалоб и крика. Он вел, таким образом, тайную жизнь, которая представлялась, однако, людям, совсем в другом свете. Когда они были одни, она обращалась с ним, как с игрушкой, которую ей хотелось бы разбить, чтобы посмотреть, как она выглядит внутри.

Разве она не была маркизой? Разве люди не стояли на коленях перед нею? Когда ей надоело командовать над Коломбелем вдалн от всех, она стала находить своеобразное удовольствие в том, чтобы в многочисленном обществе толкнуть его, вонзить ему иголку в руку или ногу и в то же время страшным взглядом своих чёрных глаз, обуздывать его так, что он не решался даже дрожать.

Коломбель переносил эти мучения с глухой затаённой злобой. Дрожа, он опускал глаза, чтобы не поддаться искушению задушить свою молодую госпожу. Ему нравилось, когда его били; он испытывал при этом какую-то радость. Он иногда сам устраивал так, чтобы его били; ожидал тогда укола с некоторым трепетом и с удовлетворением чувствовал боль, которую ему причиняла игла».

В предыдущем я описал целый ряд случаев, где наблюдаемую впоследствии у взрослых специфическую извращенность, можно проследить вплоть до раннего детства. Как я уже разъяснял, является сомнительным, существует ли уже при первом проявлении специфической извращенности предрасположение к ней, причем какое-нибудь внешнее явление служит поводом к её обнаружению, или же это давление имеет решающее значение. Должен быть разобран однако еще один момент и это тем более, что, насколько мне знакома литература, он до сих пор совершенно игнорировался. Большая часть извращенных людей относит свою извращенность к тому времени, когда влечение детумесценции еще не пробудилось.

Так, гомосексуалист указывает, что он в детстве чувствовал своеобразное желание целовать домашнего учителя; «фетишист волос» – что он еще в детстве чрезвычайно охотно перебирал пальцами волосы девушек и т. д. Таким образом, судя по рассказам, стремление совершать такие действия, чувство удовольствия при этом испытываются еще в то время, когда эрекции и эякуляции еще отсутствуют, как и периферические ощущения удовольствия, которые не должны быть смешиваемы с чисто психическими. И для таких случаев возникает вопрос, носило ли это чувство удовольствия половой характер еще в детстве? было ли желание мальчика целовать учителя действительно половым влечением? Обыкновенно, на основании того, что позже половой характер этих действий выступал вполне ярко, принимается, что это чувство удовольствия, связанное с соответственными представлениями и прежде носило половой характер. Такое заключение напрашивается само собой и оно безусловно верно для многих случаев. Но следует обратить внимание на следующее обстоятельство. В действительности психосексуальные процессы ребёнка не столь резко отличаются от других психических процессов, как у взрослого и потому вполне возможно, что специфическая половая извращенность, специфическое половое переживание развивается из соответственного, но пока еще лишенного полового характера переживания ребёнка. За это казалось бы говорят и наблюдения Stanly Halls'a, согласно которым дети очень интересуются не только своими собственными ногами, но и ногами других людей. «У многих маленьких детей любовь гладить ноги других людей, особенно если они красивой формы, доходит иногда до подлинной страсти и некоторые взрослые подтверждают, что этот же импульс сохраняет свою силу и что его удовлетворение доставляет особенное удовольствие». Можно легко допустить относительно некоторых случаев «фетишизма ног», что это половое явление развилось из пристрастия к ногам, не носившего вначале полового характера.