Книга Эффект предвидения - Надежда и Николай Зорины

– Ну, неважно. Раз не хочешь идти к врачу, попробуем полечить тебя сами. Сейчас выпьешь таблеточку, если понравится эффект, завтра на ночь можешь снова принять. Вообще-то курс десять дней. Да не бойся, проверенное средство, думаешь, я тебя отравить решила?

– Хорошо, давай.

– Тебе воды принести?

– Нет, спасибо, я так, таблетки маленькие и в оболочке. – Аня взяла из баночки таблетку и проглотила.

– Вот и умница. Ложиться сразу спать тебе не нужно, посмотрим немного телевизор, почувствуешь, когда таблетка начнет действовать, тогда и пойдем. Теперь я за тебя спокойна, уснешь, как младенец. А я твои привидения постерегу. Завтра расскажу, что интересного удалось насмотреть. – Ирина засмеялась.

Они переместились на диван. Долго искали подходящий канал, но везде шло нечто совершенно неприемлемое. Наконец остановились на старой советской, семидесятых годов, комедии.

Фильм оказался нудным и, вопреки жанру, совершенно не смешным. Через полчаса Ирина не выдержала и пошла на кухню покурить. Аня осталась в комнате. Таблетка, видимо, уже начала действовать, и ей было абсолютно все равно, что смотреть. Она сидела, тупо уставившись в экран, безразлично следя за изображением.

Аня не заметила, как заснула, и не услышала, как вернулась Ирина, постояла над ней, уложила поудобней на диване, подсунула под голову подушку, укрыла одеялом и выключила телевизор.

Ей приснился странный сон, мучительно долгий и безнадежно черный. Огромный незнакомый дом, в который она неизвестно как попала. Дом оказался не чем иным, как хитроумно запутанным лабиринтом. Длинный извилистый коридор со множеством дверей все возвращал ее после долгих бесплодных блужданий на то же место – к шаткой деревянной лестнице. Аня хотела, но почему-то не решалась подняться по этой лестнице и снова уходила в коридор, стараясь найти комнату, где, как она знала, ждет ее Кирилл. Аня открывала двери, но за ними оказывалась либо глухая стена, либо новый коридор, ведущий в неизвестность.

Много часов Аня бродила по этому огромному дому и уже совершенно отчаялась найти нужную комнату, как вдруг услышала, что ее кто-то зовет. Голос звучал тихо и жалобно, откуда-то сверху. Аня побежала по коридору и снова наткнулась на лестницу. Голос здесь слышался явственней и громче. Тогда она, не раздумывая, бросилась к деревянной лестнице. Но не успела добежать и до середины пролета, как одна из ступенек проломилась, и Аня стала падать вниз. Она изо всех сил цеплялась за ступеньку, за перила, но удержаться не смогла, пальцы разжались, тело легко проскользнуло сквозь образовавшуюся дыру.

Аня была уверена, что разобьется насмерть, однако все обошлось, упала она на что-то мягкое и упругое. «Наверное, диван», – подумала она.

Немного полежав и отдышавшись после своего стремительного падения, Аня приподнялась и осмотрелась. Это была большая, темная комната, сверху донизу обитая чем-то мягким и упругим. Стены, пол, потолок были словно сделаны из диванных подушек. «Да это же сумасшедший дом, палата для буйных, – пронеслось у нее в голове. – Нужно скорее отсюда выбираться, пока никто не пришел. Если обнаружат здесь, примут за свою и тогда никогда отсюда не выпустят».

Аня бросилась к двери, но дверь оказалась запертой снаружи. Она в ужасе задергала ручку – бесполезно, нужно искать другой путь.

Аня опять оглядела комнату. Должна же была остаться дыра в потолке, через которую она сюда попала. Но потолок оказался гладким и цельным. Аня заметалась по комнате, пытаясь найти выход, но тут за спиной раздался голос и позвал ее. Голос был совсем близко. Аня обернулась – у окна, в кресле, спиной к ней, сидел Кирилл. Надо же, здесь, оказывается, есть окно, а она его и не заметила. И Кирилла тоже не заметила. Странно. Да ведь и не было никакого окна, еще минуту назад не было. И кресла не было. И Кирилла тоже не было. Ну, конечно, не было. Он только что вошел и сел. Только как он мог войти, если здесь нет нигде выхода? И кресло как же? Принес с собой? Это их кресло, то самое, в котором…

Отчего-то ужасно боясь, Аня стала медленно приближаться к мужу.

– Кирилл! – тихо окликнула она. Зубы стучали, ноги подгибались и не желали идти дальше. – Кира!

Он обернулся. Господи! Да ведь это же не Кирилл, это старуха. Нет, это даже не старуха, это ее слепая страшная бабушка. Выбралась, значит, и дорогу нашла. Опять выбралась, и рисунки не помогли. Только зачем она притворилась Кириллом? Сначала-то в кресле явно Кира сидел. Наверное, у нее какой-то свой ужасный замысел, а притворилась для того, чтобы войти в доверие, с первого шага не пугать и от себя не отталкивать. Чего же она от нее хочет? Может, попросит быть повежливее и поласковее с черной старухой? Скорее всего. Ведь они, очевидно, сестры.

Бабушка пристально посмотрела на Аню (странно, как она может смотреть, если она слепая?). Губы ее мелко вздрагивали – то ли от сдерживаемых рыданий, то ли от смеха.

Нет, это она просто хочет что-то сказать, но почему-то не может. Надо ей помочь, она и так обижена за то, что ее могилу завалили венками и придавили тяжелым памятником, и потому ей столько лет и сил пришлось потратить, чтобы выбраться.

– Что, бабушка? Что ты хочешь сказать?

Губы бабушки искривились в страшную усмешку, голос наконец прорвался сквозь немоту:

– Ты никогда, слышишь, никогда не сможешь отсюда выбраться. – И она захохотала, уже совершенно не сдерживаясь. – Эта комната – твоя могила, наверху только земля, много-много метров земли, отличного чернозема, удобренного поколениями мертвых тел. Наверху, над тобой, уже выросли цветы и деревья, тебе не выбраться отсюда, ни за что не выбраться.

Бабушка снова захохотала. Она хохотала все громче и громче. Выдержать этот ужасный смех было невозможно.

– Замолчи! Замолчи! – закричала Аня и проснулась.

Обливаясь холодным потом и задыхаясь, лежала она, всматриваясь в темноту. «Это только сон, страшный сон, – уговаривала она себя. – Нужно просто окончательно проснуться, нужно позвать Кирилла, прижаться к нему, к его теплому, большому, надежному телу, и все закончится. Он поможет, он спасет от кошмара, он защитит».

Да нет! Ведь Кирилл уехал. Он оставил ее одну, бросил, отдал на растерзание кошмара.

Жуткое раздражение поднялось в Ане. В ярости она ударила кулаком в стенку дивана – мягкая, упругая стена. Кошмар продолжался.

Аня в ужасе начала ощупывать поверхность вокруг себя. Наконец поняла, что лежит на диване в гостиной. И еще она вспомнила, что Ирина осталась у нее ночевать, она где-то здесь, наверное, в спальне. Это ее немного успокоило. Да, это только сон, страшный сон и ничего больше. Иринины таблетки не принесли ожидаемого результата, видимо, они ей не подходят. Но это не смертельно, завтра они придумают какое-нибудь другое средство. А сейчас нужно встать и переместиться в спальню. Там Ирина, живой человек, там нет места кошмару.

А может, просто позвать ее, все-таки идти по темноте она пока не готова. Нет. Ирина такая засоня, ее не докричишься. Да и что тут такого? Встать, зажечь свет и пройти в спальню. Сначала на кухню, выпить водички (кажется, еще оставался спрайт), покурить, а потом лечь рядом с Ириной, забраться к ней под одеяло, прижаться к теплому, живому человеческому телу.