Книга Анти-Суворов. «Ледокол» опровергнут! - Сергей Жевалов

Л.М. Сандалов задает недоуменный вопрос: „А те штабы, которые находятся у самой границы? Куда им двигаться?“ (Генерал-полковник Л.М. Сандалов. Пережитое. С. 65). Нужно отметить, что при подготовке оборонительной войны никто не держит штабов „у самой границы“, а советские штабы были выдвинуты сюда и тут находились постоянно с момента установления общих границ с Германией.

Интересна также реакция начальника штаба приграничной армии: у него приказ „передвигаться“ ассоциируется только с понятиями „передвигаться на запад“, „передвигаться через границу“. Он даже представить себе не может, что в войне штаб можно перемещать куда-то еще».

Мистер Резун снова выхватил часть фразы и своими комментариями исказил весь ее смысл и перевернул все с ног на голову. У Л.М. Сандалова фраза звучит так: «…Α те штабы, которые стоят у самой границы? Куда им двигаться? – не удержался я. – По-видимому, придется обороняться.

– Вначале, может быть, придется и отступить, – уточнил Павлов. – У немцев теперь не стотысячная армия, какую они имели в 1932 году, а трехмиллионная. Она насчитывает свыше трехсот соединений, располагает большим количеством самолетов. Если враг перед началом войны сосредоточит у наших границ хотя бы две трети своих сил, нам в первое время придется, конечно, обороняться и даже отступать…»193

Далее английский лгун «воспроизводит» объяснение Д.Г. Павлова генерал-лейтенанту В.И. Чуйкову: «На совещании вблизи границ кроме командиров Первого стратегического эшелона присутствуют высокие гости из Второго стратегического эшелона во главе с командующим Московским военным округом генералом армии И.В. Тюленевым, который занимает в ряду тысячи генералов третье место. Пользуясь присутствием Тюленева, генерал армии Д.Г. Павлов объясняет командующему 4-й армии генерал-лейтенанту В.И. Чуйкову (будущему Маршалу Советского Союза) назначение Второго стратегического эшелона:

„…Когда из тыла подойдут войска внутренних округов, – Павлов посмотрел на Тюленева, – когда в полосе вашей армии будет достигнута плотность – семь с половиной километров на дивизию, тогда можно будет двигаться вперед и не сомневаться в успехе“ (Там же)».

…И делает «очевидный» (ему одному) вывод: «Плотность войск „семь с половиной километров на дивизию“, о которой говорят советские генералы, – это стандарт для наступления».

Все эти «выводы» мистера Резуна опровергает генерал-полковник Л.М. Сандалов, свидетельствующий о том, что на каждую советскую дивизию приходилась плотность не 7,5 км, а все 50 км, что превосходит даже ширину обороны дивизии: «А вот когда из тыла подойдут войска внутренних округов, – Павлов посмотрел на Тюленева, – когда в полосе вашей армии будет достигнута уставная плотность – 7,5 километра на дивизию, тогда, конечно, можно будет двигаться вперед и не сомневаться в успехе. Не так ли?

На миг воцарилось молчание, но затем поднялся Чуйков:

– Вам хорошо известно, товарищ командующий округом, что в первом эшелоне 4-й армии весной этого года было всего лишь две дивизии на сто пятьдесят километров фронта. Летом нам подбросили еще одну. Значит, плотность теперь – пятьдесят километров на дивизию. Во втором эшелоне тоже не густо – только одна дивизия. Это же не армия, а всего лишь корпус… Почему бы в нашу полосу не выдвинуть заблаговременно две-три дивизии из тыла страны?»194

Далее мистер Резун вещает: «Плотность войск „семь с половиной километров на дивизию “, о которой говорят советские генералы, – это стандарт для наступления. В то время для оборонительных действий дивизии давалась полоса местности в три-четыре раза большая».

А в книге «Тень Победы» он себя опровергает и сообщает, что «в те времена по советским уставам полоса обороны дивизии – 8 – 12 километров»195.

По свидетельству генерал-полковника Л.М. Сандалова, плотность на дивизию в 4-й советской армии составляла 50 километров фронта. Даже в случае выдвижения двух-трех дивизий из тыла страны в полосу 4-й армии, которые просит генерал-лейтенант В.И. Чуйков, все равно плотность составила бы 25–30 километров на дивизию. Это как раз больше в три-четыре раза плотности в 7,5 км на дивизию. Следовательно, советские дивизии готовились к обороне.

В книге «Разгром» мистер Резун визжит о том, что из текста книги «Воспоминания и размышления» Г.К. Жукова «вырвали две буквы»: «Простите, но я вынужден еще раз повторить то, что было в их первом издании:

„При переработке оперативных планов весной 1941 года не были практически полностью учтены новые способы ведения войны в начальном периоде. Наркомат обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными государствами, как Германия и Советский Союз, может начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений“ (Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 224).

А вот что стало во втором и последующих. Читайте внимательно:

„При переработке оперативных планов весной 1941 года не были практически полностью учтены новые способы ведения войны в начальном периоде. Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными государствами, как Германия и Советский Союз, может начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений“ (Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1975. Т. 1. С. 319).

Сравните! Вы почувствовали разницу?! Вы ее оценили?!

Дьявол в мелочах! Обращайте внимание на мелочи! Следите за руками! Не упустите дьявола! Текст второго куска кардинально переработан! Из него вырвали две буквы!

Было: Наркомат обороны, то есть многотысячная структура.

Стало: нарком обороны, то есть один человек»196.

А вот как он сам цитирует источник на 244-й странице: «Генерал армии С.Ж. Иванов: „В случае если бы войскам Первого стратегического эшелона удалось… перенести боевые действия на территорию противника еще до развертывания главных сил, Второй стратегический эшелон должен был нарастить усилия Первого эшелона и развивать ответный удар в соответствии с общим стратегическим замыслом“ (Начальный период войны. С. 206)».

В книге «Начальный период войны» цитата звучит иначе: «В случае если бы войскам первого стратегического эшелона удалось не только отразить первый удар врага (выделено мной. – С. Ж.), а и перенести боевые действия на его территорию еще до развертывания главных сил, второй стратегический эшелон (его рубежом развертывания намечался Днепр) должен был нарастить усилия первого эшелона и развивать ответный удар в соответствии с общим стратегическим замыслом»197.

Автор «Ледокола» по своему усмотрению «перерабатывает» источники и цитирует их превратно, то есть лживо. Слова «не только отразить первый удар врага» из книги «Начальный период войны» он просто выбросил для того, чтобы изменить смысл цитаты.

На странице 248 автор избирательно воспроизводит цитату из 12-томной «Истории второй мировой войны 1939–1945», делая упор на необоронительный характер военного строительства на советской границе: «Официальная История второй мировой войны (Т. 4. С. 27): „Войска западных приграничных округов испытывали большие трудности. Все приходилось строить и оборудовать заново:…базы и пункты снабжения, аэродромы, дорожную сеть, узлы и линии связи…“».