Книга Сад камней - Яна Темиз

Наверняка своим клиентам вы говорите другое. Вы, в основном, занимаетесь недвижимостью, правильно? Так разве адвокат не обязан советовать клиентам быть предусмотрительными и составлять брачные контракты, завещания, дарственные и всякие такие документы? И четко определять, кто чем владеет? Почему же вы не позаботились о самом себе?

Брачный контракт?.. Когда мы женились, у нас ничего не было. А завещания… мы об этом не думали.

Но если бы ваша жена, предположим, подала на развод, половина имущества перешла бы к ней, так?

Нет… то есть, конечно, да, по закону так. Я хочу сказать, что она никогда бы… с какой стати?!

Ну, мало ли с какой… в семье всякое бывает…

Не в нашей!

В нашей семье, как выяснилось, бывает не то что «всякое», а кое-что похуже. Или про убийство нельзя говорить, что оно «бывает»?..

Мустафа чувствовал себя так, словно вот-вот проснется.

Еще чуть-чуть, совсем немного этого кошмара – и он откроет глаза, и сможет нормально дышать, и прикажет себе забыть этот неприятный, такой похожий на явь сон… но не забудет – и расскажет его Эмель, а та засмеется и перескажет его Айше, и у обеих будут привычные, улыбающиеся лица, и коридор второго этажа не будет залит кровью… и он засмеется вместе с ними: приснится же такое! А потом он по их настоянию будет снова и снова повторять все страшные подробности, припоминая и придумывая на ходу то, что не вспоминалось, и Айше скажет что-нибудь о своих любимых детективах или что ему надо показаться психоаналитику, а завтра утром он, как обычно, выедет пораньше, чтобы к десяти быть в своем офисе в Измире, а Эмель, естественно, встанет, чтобы проводить его и налить ему кофе, а он, естественно, будет притворно ворчать на нее за то, что она поднялась в такую рань, как будто он сам не может налить себе кофе, и оба будут знать, что он очень рад, что она встала, и что она рада, что он ворчит, и он поцелует ее, как целовал много лет каждое утро, отправляясь в офис: как будто отправлялся он на край земли и неизвестно, когда еще сможет ее поцеловать…

Господи боже мой.

Кофе, поцелуи, утреннее ворчание, пустые вечерние разговоры, офис и работа, которую он всегда делал только ради Эмель, – неужели это было прекрасным сном, а тот кошмар с кровью в коридоре, с мечом, с ужасным лицом Айше и еще какими-то незнакомыми, но тоже ужасными лицами, неужели это и есть явь?! Нет, этого не может быть, не должно быть, мы же так мало были счастливы, сколько их было – тех утр и ворчаний над чашкой кофе, ее непременных ранних подъемов и прощальных поцелуев в дверях? Так мало, я не успел даже почувствовать, что был, оказывается, счастлив… говорил ли я ей это или только ворчал, чтобы она могла подольше поспать утром? Неужели все закончилось так быстро?! Впереди еще столько утр и вечеров – чем я заполню их, если не ею?.. Я даже не знаю, где стоит кофе, я не смогу его сварить без нее, я ничего больше уже не смогу!..

Только бы оставили меня в покое… все эти люди с ужасными лицами! Я должен увидеть Айше – пусть она объяснит мне… хоть что-нибудь!

– Где моя сестра?

– Сестра? – полицейский удивился невпопад заданному вопросу и заглянул в какую-то бумажку.

«Понятно, – с привычной профессиональной зоркостью оценил его взгляд Мустафа, – еще не запомнил всех… действующих лиц!»

– С госпожой Айше сейчас врач: ей было нехорошо… стресс… но вы не волнуйтесь…

– Ее можно увидеть?

– Не сейчас, Мустафа-бей. Вы должны нас понять: пока мы не можем разрешить вам общаться. Итак, вы утверждаете, что ваша жена…

– Я должен позвонить.

– Да, разумеется… после того как мы закончим нашу беседу.

– Я имею право на телефонный звонок. А вы не имеете права допрашивать меня без адвоката.

– Но вы сами адвокат, Мустафа-бей!

– Моя профессиональная принадлежность не имеет отношения к делу и не дает вам права нарушать закон, – слова выговорились на удивление легко, без малейших усилий мысли… мысли вообще были не со словами, они упорно крутились вокруг таких незначительных вещей, как чашки кофе, подушка, примятая ее головой, которую он видел каждое утро, открывая глаза… или это были не мысли, а чувства?.. А никаких мыслей не было и не могло у него быть? Зачем ему сейчас мысли – слова, как выяснилось, выговариваются и так!

– Звоните, – признал свое поражение полицейский.

Я позвоню Эмель… конечно, прямо сейчас позвоню ей, она скажет что-нибудь… неважно что… лишь бы услышать ее голос и убедиться…

Я позвоню Айше: она умница, она уже во всем разобралась и объяснит мне…

Я позвоню – кому? Позвоню Кемалю: в конце концов, это его работа, это он, а не я должен заниматься такими делами!.. Он все выяснит и объяснит мне…

– Звоните, – напомнили ему. Они торопятся и торопят меня – зачем? Я не знаю, кому звонить, я говорил какие-то слова, требовал – и теперь должен звонить.

– Вы намерены звонить своему адвокату? – они торопятся и подсказывают мне…

Я намерен звонить своему адвокату?.. Черт, у меня, между прочим, нет адвоката.

– Да. Я намерен позвонить своему адвокату.

Глаза скользили по списку имен на экране телефона. Почти все знакомые – адвокаты, и при этом адвоката-то у меня и нет! Кто поедет в такую даль из Измира, вдобавок на ночь глядя? Кому он может доверять настолько, чтобы впустить в свою жизнь… и в эту – тоже почти свою! – смерть?

На подходящее имя он наткнулся случайно, уже почти пропустив его, как многие перед ним. Конечно, самое очевидное, как это он не додумался сразу? Впрочем, до чего он теперь может додуматься?..

– Эрман, – сказал он, когда ему ответили, – ты скоро приедешь? Да, нужен. Ты мне нужен… вернее, мне нужен адвокат… как – здесь?! Ты не на работе? – а как легко выговариваются слова, те, простые слова, которые произносишь каждый день и которые не относятся к этому… сну, кошмару, ужасу, становящемуся потихоньку его жизнью, его единственной реальностью. Вот бы подольше так говорить: обо всем, чем угодно, ни о чем, лишь бы не об этом, единственном! – И где ты? Можешь прямо сейчас с пляжа этого приехать? Да, срочно! Нет, не могу… да не могу я сказать, в чем дело! Не могу! Я ни слова уже сказать не могу!

Эрман иногда брался за уголовные дела. К тому же он здесь, он знает их семью, ему не придется объяснять… почему, например, у его жены нет завещания.

А главное – ему не придется доказывать, что он, Мустафа, его сосед, коллега и друг, не убивал свою жену.

Опишите, пожалуйста, все свои действия и передвижения. Желательно как можно точнее. Все до мелочей: что вы сегодня делали, куда ходили…

В присутствии адвоката.

Да ради бога. Только пока ваш адвокат доберется, вы можете что-нибудь забыть, а это ведь не в ваших интересах… если вы, разумеется, невиновны. Вот если вы виновны, тогда вам, конечно, прямой резон тянуть время и отмалчиваться, чтобы еще раз все продумать, алиби себе сочинить и так далее.