Книга История Войска Донского. Картины былого Тихого Дона - Петр Краснов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лавок и торговых людей тогда по станицам не было. Воровства друг у друга никогда не бывало. Оставленные где-либо вещи никто не трогал. Потерянные вещи нашедший приносил на сбор и там отыскивали потерявшего.
Донская казачка. Жена старшины в праздничном платье
Когда казак старился и чувствовал близость смерти, он, как раньше, очень часто отправлялся в монастырь. Долгое время таким прибежищем для казаков был Борщевский монастырь, построенный в 1613 году, на правом берегу Дона, в нынешнем Коротоякском уезде, Воронежской губернии. Монастырь этот служил перепутьем казакам, ездившим по разным делам в Москву, и казаки его хорошо знали.
На Дону первые православные церкви были в Азове, где они были поставлены еще греками, в те времена, когда по Дону были их города. Казаки при занятии Азова только возобновляли их.
Самими же казаками первые церкви начали строиться уже после Азовского сидения. В 1650 году казаки построили в городе Черкасске, вместо часовни, деревянный собор во имя Воскресения Христова, с четырьмя приделами. В 1652 году был основан Усть-Медведицкий монастырь. Ко времени царствования Петра Великого на Дону было: 1 собор, 2 монастырские церкви, 11 церквей в станицах и 3 часовни.
Исстари казаки исповедовали православную веру, были очень набожны и, хотя церквей не было, посты соблюдали очень строго. Без молитвы, горячей и усердной, казаки не принимались ни за какое дело.
Одевались казаки или в своей работы зипуны, или в одежду турецкую и татарскую, взятую в добычу. Большей частью носили дома и на походе одежду домодельную, а в праздники наряжались в богатые азиатские или польские уборы, взятые в походах. Сукна получали из России в царское жалованье. Потом и сами казачки научились ткать из овечьей шерсти тонкие сукна.
Вот, для примера, что имел простой казак в 1630 году. Список вещей взят у казака Павла Рябинина, бывшего в зимовой станице в Москве. В сундуке у него при обыске нашли: пищаль – то есть ружье – с ремнем, голубой плащ (епанча), серый зипун, белый зипун, полосатый пояс, бурку (епанча полстяная), попону черкесскую, войлок из коровьей шерсти, подушку, шляпу, 2 рубахи, 9 портов, сермяжные перчатки, старые красные штаны, кожаные сапоги и пучок ремней. У атамана зимовой станицы имущества было гораздо больше. У него нашли серебряные: чашу, чарку, ковшик, винную чарку, медный позолоченый ящичек и в нем жемчужное ожерелье, золотые серьги с жемчугами «низано по-казацки», золотые перстни с камнями, золотой кафтан с серебряными пуговицами, несколько атласных и шелковых кафтанов, теплую шубу на куньем меху, несколько образов и печатных книг: Евангелие, часослов, требник, Четьи минеи и Апостол. Книги и церковные ризы атаман припасал для войска.
Шапки носили из курпея с суконным шлыком. Обувь была разная – были лапти, поршни и сапоги.
Женщины одевались по-азиатски. Обычный женский сарафан, или кубелек, был суконный и не очень длинный. Красили сукно в пестрые цвета. Шубы носили длинные, азиатского покроя. Пояса из материй, a кто побогаче, то из серебра. На руках носили браслеты, называвшиеся белезеками, или обручиками. Девушки носили на голове перевязки с медными вызолоченными гвоздиками и золотой бахромой кругом; волосы заплетали в косы, и в косы вплетали яркие ленты и мохры. Замужние женщины носили кички с высокими рогами. Против лба надевался вышитый круг и от лба до ушей были подвески. Сзади был подзатыльник, весь убранный золотом, серебром и бисерными нитками. На висках были такие же нитки, называемый чикилеками. На шее носили ожерельники из монет и монисты. На ногах были красные сапожки с железными подковками в вершок, под каблуком.
Украшение из жемчуга на поясе (низано по-казацки)
Всеми делами в станице или городке ведал выборный на год станичный атаман. Важные же вопросы решались на кругу, в общем сборе, на площади, а зимою – в станичной избе. Казаки неохотно шли в атаманы. Обыкновенно избранный долго отпрашивался и откланивался перед кругом, иногда даже в землю кланялся, чтобы его «ослобонили» от этой чести.
В каждой станице был свой день для выбора атамана.
В Верхне-Курмоярской станице, например, выборы бывали в Богоявление, в Есауловской – в четверг на Масленице, и т. д. В день выборов, после утрени, вся станица скликалась в станичную избу. Атаман вставал, молился перед иконами, кланялся на все стороны и говорил:
– Простите, атаманы молодцы, в чем кому согрешил!
Станица отвечала:
– Благодарим, Зиновий Михайлович, что потрудился.
Атаман клал шапку на стол, поверх ее клал насеку. Насека в старые времена приготовлялась так: на терновом стволе, еще на корне, делали ножом насечки. Насечки, во время роста, заплывали кожицей и образовывали наплывы, получалась пестрая палка. Палку украшали серебряной булавой. Название насека получала, именно, от этих насечек.
Севши на место, атаман приказывал есаулу доложить:
– Кому, честная станица, прикажете насеку взять?
В станичной избе поднимался шум. Каждый кричал своего выборного.
– Сохрону Самойловичу! Сохрону Самойловичу! – наконец согласятся все.
Тогда еще и еще раз – обыкновенно до трех разделятся, то и больше докладывал есаул.
Наконец согласятся на Софроне Самойловиче.
Софрон Самойлович, старик, наиболее уважаемый и почитаемый в станице, принимал насеку и становился на место атамана. По его приказу есаул опять докладывал:
– Вот честная станица Курмоярская! Старый атаман свой год отходил, а вам без атамана быть нельзя, так на кого, честная станица, покажете?
Тут уже поднимался невообразимый шум. Каждый кричал своего выборного.
– Макея, Макея, Макея Яковлевича! – кричат одни.
– Якова, Якова Матвеевича! – вопят другие, третьи еще кого-нибудь. Нужно было иметь есаулу очень хорошее ухо, чтобы уловить, за кого больше голосов подают. Есаул докладывает это имя старику, старик спрашивает еще раз: – Так на Якова Матвеевича порешили?
Опять крики. Но уже ясно становится, что большинство за него. Старик спрашивает и в третий раз и потом вручает Якову Матвеевичу насеку. Яков Матвеевич перекрестившись принимает насеку. Старики, в знак поздравления, накрывают его шапками, и он садится к старому атаману на главное место. К атаману в подписные старики, то есть в судьи, выбирали еще десять лучших людей в станице.
