Книга Черные кувшинки - Мишель Бюсси

— У Жерома не было детей, — ответил он. — Вы, инспектор, тоже хитрец каких поискать.

Он повернулся к Сильвио.

— А вам, как я понимаю, досталась роль ищейки. Вдвоем вы составляете идеальный дуэт. С кем бы вас сравнить? Обезьяна и большой муравьед? Как вам такой образ?

Серенак поерзал на лавке.

— И часто вам случается изобретать африканские поговорки?

— Да постоянно. Экзотика, сами понимаете. Клиенты в восторге. Когда ко мне заходят пары, я всегда говорю им, на каких зверей они похожи. Это мое торговое ноу-хау. Вы даже не представляете себе, как эффективно это работает.

— И вы решили, что с парой полицейских ваш трюк тоже прокатит?

— Почему бы не попробовать?

Серенак явно получал от беседы удовольствие — в отличие от Бенавидиша, который с трудом скрывал раздражение и нетерпеливо постукивал ногами о ступеньку.

— Вы знали Элиссон Мюрер? — вдруг спросил он.

— Нет.

— А ваш друг Морваль знал ее очень хорошо.

— Правда?

— Вы любите сказки, месье Канди?

— Обожаю. Мой дедушка по вечерам рассказывал сказки всему нашему племени. Это у нас было вместо телевизора. А перед этим мы жарили на углях саранчу.

— Мистер Канди, не переигрывайте.

Бенавидиш схватился за перила лестницы, поднялся на ноги и протянул галеристу фотографию. Элиссон Мюрер и Жером Морваль лежат рядышком на пляже Сарка.

— Как вы можете убедиться, — сказал Сильвио, — речь идет об одной из близких подруг вашего друга — Жерома Морваля.

Амаду Канди с видом знатока изучал снимок.

Серенак подхватил эстафету помощника:

— Глядя на фотографию, можно подумать, что мисс Мюрер — красивая девушка, но на самом деле это не так. В личике нашей Элиссон нет ничего выдающегося. Не то чтобы она уродина — нет, конечно, но внешность у нее самая заурядная. А поскольку мы с коллегой, — Лоренс подмигнул Бенавидишу, — хитрые полицейские ищейки, мы решили, что что-то здесь не так. Слишком уж наша Элиссон отличается от других пассий Жерома Морваля. Ну разве это не странно, месье Канди? С какой стати Жерому Морвалю заводить интрижку с ничем не примечательной бухгалтершей страховой конторы Ньюкасла?

Амаду Канди вернул фотографию полицейским.

— Возможно, вам имеет смысл пересмотреть свои эстетические критерии? Все-таки девушка — англичанка…

Серенак снова не смог удержаться от смеха. Скамейка под ним зашаталась.

В бой ринулся Бенавидиш.

— С вашего позволения, месье Канди, я продолжу свою историю. Из всей родни у Элиссон Мюрер есть только бабушка. Ее зовут Кейт Мюрер, и она всю жизнь прожила в рыбацком домишке на острове Сарк. Это скромная хижина, довольно-таки обветшавшая. В доме Кейт Мюрер нет дорогих вещей. Так, кое-какие безделушки, дешевая бижутерия, чашки с выщербленными краями и несколько старинных картин неизвестных художников, не представляющих никакого интереса. Еще у нее есть репродукция «Кувшинок» Моне — небольшое полотно размером шестьдесят на шестьдесят. Кейт невероятно дорожит своим убогим имуществом — но не потому, что оно стоит больших денег, а потому, что это память о ее ушедших из жизни близких. Почему я рассказываю вам о Кейт? Потому, что Жером Морваль несколько раз приезжал на остров Сарк в обществе Элиссон Мюрер и успел подружиться с ее бабушкой. Но, видите ли, месье Канди, полицейская ищейка, особенно наделенная чертами характера, свойственными муравьеду, не может не задаться вопросом: какого дьявола Жером Морваль таскался к старухе англичанке на богом забытый остров?

25

Патрисия Морваль провожала глазами фигуру в черном, медленно удаляющуюся в сторону мельницы Шеневьер. До нее еще доносился стук палки об асфальт улицы Клода Моне. Когда фигура дошла до агентства недвижимости «Престиж», к ней присоединился Нептун. Патрисия Морваль задумалась: интересно, как долго они со старухой проговорили.

«Полчаса?

Вряд ли дольше.

Господи!»

Каких-то полчаса — и все ее представления о жизни разлетелись в прах. Смысл только что услышанного постепенно проникал в сознание Патрисии Морваль. Но разве она обязана верить полоумной старухе? А главное, что ей теперь делать?

Она вышла в коридор, старательно отводя глаза от панно с кувшинками. Наверное, надо позвонить в полицию. Да, это было бы самое разумное…

Она заколебалась.

С другой стороны, что это ей даст? И кому она может довериться?

Она уставилась на увядшие цветы в японской вазе. Патрисия прекрасно запомнила свою встречу с инспектором Серенаком. Она не забыла ни его инквизиторского взгляда, ни его интереса к каждой висящей на стене картине, ни его недоумения перед «Кувшинками» в коридоре. Господи… В голове снова вспыхнул тот же самый вопрос: кому довериться?

Сидя в гостиной, Патрисия долго размышляла о только что состоявшейся беседе. На самом деле проблема заключалась в другом. Возможно ли еще хоть что-то исправить? Повернуть вспять ход вещей?

Патрисия перешла в небольшую комнату, почти все пространство которой занимал письменный стол с компьютером. Компьютер был включен. На экране сменяли друг друга фотографии пейзажей Живерни. Патрисия заинтересовалась Интернетом всего пару месяцев назад. Она сама не подозревала, что так увлечется этим новшеством. Но случилось то, что случилось. Она подсела на Интернет и теперь проводила в Сети долгие часы. Благодаря Интернету она заново открыла для себя родную деревню. Раньше она даже не подозревала о существовании тысяч фотографий Живерни, одна краше другой, и достаточно пару раз кликнуть мышкой, чтобы наслаждаться их созерцанием. Она и не догадывалась, какими восторгами делятся между собой на форумах люди, посетившие Живерни. Не так давно Патрисия наткнулась на сайт под названием Givernews. С тех пор не проходило и недели, чтобы она не заглянула на сайт и не прочитала публикации в блогах, исполненные скромной, но искренней поэтичности.

Но сегодня ей было не до любимого сайта.

Сегодня ее интересовали другие вещи. Патрисия кликнула мышкой на желтую звездочку, обозначавшую «Избранные адреса», развернула меню и нашла строчку «copainsdavantlintemaute.com».[6]

Секундой позже она ввела в строку поиска слово «Живерни». Поисковик выдал ссылку на единственную фотографию. Патрисия загрузила ее. Это была довоенная школьная фотография.

1936/37 учебного года.

«Интересно, — мелькнуло у Патрисии, — что должны думать люди, случайно наткнувшиеся на этот сайт?

Зачем тут эта доисторическая фотография?

Кому взбредет на ум разыскивать одноклассников, с которыми учился шестьдесят пять лет назад?»