Книга Титаник. Рождение и гибель - Алексей Широков

Одной из красот всего лайнера была хрустальная люстра в 21 лампу, висевшая над центральной лестницей. Ее поставила лондонская «Пери & К°» с Бонд-стрит. Лондонской фирме «Голдсмитс & Силверсмитс Компани Лимитед» с Риджент-стрит заказали столовое серебро. Фарфор для ресторана порционных блюд должен был поставить «Ройял Кроун Дерби», а «Стоньер & К°» из Ливерпуля должна была обеспечить фарфором прочие ресторанные помещения судна. Книги и журналы для бортовых библиотек доставят в Саутгемптон прямо из «Таймс» и Лондонского книжного клуба.

Были запланированы поставки дверных ручек и плашек для них, табличек и другой дверной фурнитуры, а также настенных бра от лондонской фирмы «Н. Барт & К° Лимитед». Замки, лампы и электрооборудование поступали от фирмы «Уильям Макгеч» из Глазго, а все типы металлических кроватей (включая бронзовые для кают «люкс») и матрасы – от бирмингемской фирмы «Хоскинс & Сювелл Лимитед», пружинные матрасы «Ви-Спринг» поставляла лондонская «Маршалл Сэнитэри Мэтресс К°».

Ежедневно прибывали предметы более практического назначения: навигационные планы и карты от «Господ Филлипса, Сына и Племянника», спасательные жилеты (3560 шт. – их было вдоволь) от лондонской «Фрозбери», навигационные огни от «Уильяма Харви» из Глазго, судовые компасы от «Кельвина, Боттомли & Берда», четыре сейфа «Милнер»…

Все это время сотни плотников, декораторов и водопроводчиков трудились в чреве судна. Комнату отдыха турецких бань и резервуар бассейна выложили кафельной плиткой. Укладчики натянули и уложили аксминстерские и вилтонские ковры на толстый черновой пол, скрывший под собой грубую сталь палубного настила. Многие из рабочих никогда не видели такой роскоши. Хрустальные канделябры, установленные электриками, стоили больше, чем они получали за год.

В субботу 3 февраля «Титаник» успешно завели в сухой док. За процедурой наблюдал лорд Пиррие, бесконечно довольный скорым завершением достроечного периода. Но задержки возникали снова. Забастовка котельщиков не слишком выбила работы из графика, но это сделал старший брат-близнец. 24 февраля 1912 г. «Олимпик» уже два дня шел через Атлантический океан в восточном направлении, когда он на что-то налетел под водой, сломав лопасти винта по левому борту. Ходили слухи, что это был затонувший корабль, но все опасные обломки кораблекрушения, угрожающие судоходству, отмечаются на картах, поэтому такие слухи бросали тень на качество навигации «Олимпика». Кроме того, на расстоянии 1207 км от побережья Ньюфаундленда лайнер не мог налететь на подводные обломки – глубина океана в этой точке слишком велика.

Но даже если бы он задел подводные обломки, корпус должен был получить повреждения по всей длине. Скорее всего, он налетел на обломок корпуса парусного судна или топляк, всплывший, но плавающий под поверхностью воды и незаметный сверху. Турбулентные потоки, вызванные «Олимпиком», могли потревожить затопленный обломок и затянуть его под винт. Конечно, такое столкновение предугадать невозможно.

Предмет, о который ударился лайнер, был достаточно твердым, чтобы срезать лопасть винта. При этом корпус больших повреждений не получит, но потеря лопасти тут же обнаружится, разбалансировав гребной вал. Он начнет сильно вибрировать, угрожая сломаться, нанести повреждения корпусу и даже сломать паровую машину.

«Олимпик» снова под командованием капитана Смита продолжил свой путь в Шербур на пониженной скорости. Прибыв в Саутгемптон 28 февраля, высадив пассажиров, сгрузив багаж и почту, на следующий день лайнер ушел в Белфаст с урезанным экипажем. Второстепенный состав (персонал ресторана, кухни, стюарды и некоторых моряков) рассчитали и уволили на берег до окончания ремонта, но за это время они имели право наняться и на другое судно.

«Олимпик» прибыл в Белфаст 1 марта, обнаружив, что «Титаник» все еще занимает сухой док. Во время очередного прилива 2 марта в 10: 00 утра они начали меняться местами, и «Титаник» поставили на якорь, пока «Олимпик» вставал в док. Затем «Титаник» занял место «Олимпика» в достроечном бассейне, а из сухого дока откачивали воду, чтобы осмотреть повреждения «Олимпика».

Замена потерянной лопасти отняла не более суток, но во время трудного выхода и разворота «Олимпика» в сторону моря для возвращения в Саутгемптон его корпус посадили на дно. Невероятно, но его нужно было вновь ставить в док для осмотра подводной части, т. е. начинать все с начала. Тем временем «Титаник» ждал своей очереди.

Наконец 7 марта «Олимпик» вышел в Саутгемптон, чтобы оттуда отправиться в рейс, дату которого перенесли на 13 марта. Можно было вновь приступить к «Титанику» и окончательно подготовить его к ходовым испытаниям 1 апреля.

Фактически Министерство торговли следило за работами на «Титанике» регулярно, контролируя все, от установки четырех компасов (два на ходовом мостике, один на площадке шлюпочной палубы и еще один на кормовом швартовном мостике) до небольшого прогиба в палубах, необходимого для стока набортной воды.

На «Титанике» установили радиопередатчик «Маркони». Его подключили к проводам двойной воздушной антенны и проверили в работе. Передатчик питался от бортовой электросети, резервного генератора или аккумуляторных батарей в радиорубке. Передача и прием шли успешно, поэтому «Титанику» присвоили позывной MGY.

Как это ни странно, до сих пор не обнаружено ни одной цветной фотографии «Олимпика» или «Титаника», хотя к этому времени популярность фотопластинок «Автохром» братьев Люмьер достигла своего апогея.

На деле большая часть почтовых карточек и фотографий, показывающих «Титаник», в особенности изображающих интерьеры лайнера, фактически иллюстрируют судно-близнец. Лишь на самой последней стадии достройки в последние недели марта во внешний облик «Титаника» внесли основное различие между двумя пароходами. Учитывая опыт «Олимпика», для защиты пассажиров первого класса от водяной пыли и дождя переднюю половину променада палубы «А» закрыли стальными щитами с большими латунными рамами окон, которые обычно находились в закрытом положении и опускались с помощью особого ключа.

Вероятнее, однако, это уловка Исмея с целью закамуфлировать сокращение общественных помещений первого класса на борту «Титаника» в угоду дополнительным каютам. Поэтому на борту «Олимпика» подобное «новшество» не появилось. В истории больших лайнеров редкость, когда столь важное изменение происходит в самый последний момент. Есть мнение, что эти окна помешали многим пассажирам сесть в шлюпки в ночь гибели «Титаника».

У Исмея сложилось мнение, что на борту «Олимпика» было слишком просторно, слишком большие площади занимали общественные помещения. На «Олимпике» были две прогулочные палубы, проходящие по всей длине надстройки, – верхний променад, открытый по всей длине на палубе «A» и нижний, застекленный, на палубе «B». Исмей понимал, что с точки зрения доходности один из этих промендов на следующем пароходе класса («Титаник») выгоднее использовать под дополнительные каюты первого класса, устроив здесь в том числе два «миллионерских» апартамента и Café Parisien, «Парижское кафе». Ресторан порционных блюд оказался настолько популярным в течение первого года эксплуатации «Олимпика», что его вестибюль на борту «Титаника» был значительно расширен; также расширили и холл ресторана первого класса на палубе «D».