Книга Клятва братьев - Морган Райс

Толпа негодующе зашумела.

"Нельзя было сжигать наш корабль!"

"Не нужно было плыть в Империю!"

Ропот стал громче и в нём отчетливо послышался звук меча, доставаемого из ножен. Крон повернулся к Гвен и оскалился.

Внезапно процессия остановилась, и Гвен, обернувшись, увидела Стеффена, преградившего бунтовщикам дорогу оголённым мечом.

"Если хотите жаловаться, – прошипел он, – имейте смелость предстать перед королевой и высказаться ей в лицо. Хватит шушукаться за спиной, как делают маленькие напуганные дети. Подстрекать к бунту – это предательство. Не умолкнешь – познакомишься со смертью раньше других".

Сила и властность Стеффена впечатлила Гвен, равно как и его глубокая, непоколебимая преданность ей, и она была безумно благодарна ему за это. Она поняла, что чувство вины за все невзгоды, выпавшие её народу, мешало ей самой постоять за себя.

Аслин ответил Стеффену гневным взглядом.

Кендрик, в свою очередь, тоже обнажил перед ним меч.

"Тебе придётся иметь дело и со мной тоже", – сказал он.

Крон зарычал громче и медленно двинулся на Аслина, и тот, оценив угрозу в виде Стеффена, Кендрика и Крона, наконец потупил взгляд.

"Я ничего не имел в виду…" – пробормотал он и попятился.

Гвендолин подошла к Стеффену и Кендрику и мягко остановила их руки с мечами, заставляя вернуть оружие в ножны. Затем она жестом подозвала Крона, и когда он успокоился и вернулся к ней, обратилась к своему народу:

"Я знаю, что путь у нас трудный. Как и любой действительно важный путь. Весь срок нашего изгнания был непростым. Но мы – народ Кольца. С нами случались вещи и похуже, и сейчас мы справимся. У нас неукротимый дух. Мы стараемся не только для рабов, но и для себя, ведь мы тоже рабы Империи, и всегда ими были, как и все, кто ходит под небом. Сейчас мы боремся за настоящую свободу, за то, чтобы сбросить ярмо Империи раз и навсегда".

Гвендолин глубоко вдохнула, видя, что каждое её слово находит отклик у её подданных.

"Я знаю, что вы напуганы", – громко произнесла она. "Я тоже. У нас есть миссия, от которой зависят наши жизни, наша свобода и свобода других. Никто не обещал, что будет легко. Свобода никому легко не давалась. Наша разобщённость сделает только хуже.

Обещаю вам, на ждёт лучшее будущее. Мы должны продолжить путь, быть сильными. Я бы не повела вас никуда, куда сама бы не пошла, и если мы всё умрём, то я буду первой".

По лицам людей Гвендолин поняла, что её речь их смягчила. Она развернулась и пошла дальше, а Кендрик и Стеффен пошли с ней рядом.

"Прекрасные слова, моя госпожа", – сказал Стеффен.

"Отец бы не сказал лучше", – согласился Кендрик.

"Спасибо вам", – ответила она. Их присутствие помогало её прийти в себя после столкновения с подданными.

"Они не все такого мнения", – сказал Кендрик. "Только пара недовольных".

"А недовольные будут всегда", – добавил Стеффен. «Какой бы замечательной королевой ты ни была».

"Спасибо вам обоим за преданность", – сказала Гвен. "Но я должна учитывать и понимать их недовольство. Боюсь, самые большие опасности не ожидают нас впереди, а кроются в наших рядах".

"Если так, – сказал Стеффен, крепче сжимая рукоять меча, – я первым уничтожу виновников".

"Есть и другие опасности, моя госпожа", – слабым голосом вставил Абертол, шедший рядом. "Главные из них – нехватка воды и пищи. Мы не встретили ни одного источника, и если так пойдёт и дальше, то скоро нашим главным врагом станет солнце".

Гвендолин тоже думала об этом. Она смотрела на горизонт, надеясь заметить какой-то знак, хоть что-нибудь. Но там было пусто.

Она обернулась к Абертолу, который шагал рядом с ней опираясь на свой посох, и выглядел слабее обычного.

"Ты изучил всю историю", – тихо обратилась она к нему. "Ты знаешь не только историю Кольца, но и Империи. Знаешь все легенды, всю географию. Скажи мне, это правда? Второе Кольцо может существовать?"

Абертол вздохнул.

"Я бы сказал, что оно с равной вероятностью может существовать, а может и нет", – ответил он. "Второе Кольцо всегда упоминалось в литературе как полуправда-полумиф. В ранних летописях Кольца можно найти много отсылок к нему, но в поздних – гораздо меньше. В современных книгах по истории о нём не говорят совсем".

"Возможно, это из-за того, что его так и не нашли", – с надеждой сказала Гвендолин.

Абертол пожал плечами.

"Возможно", – ответил он. "Или оно из-за того, что его никогда не было".

Она задумалась над его словами, и дальше они шли молча. Наконец, Абертол сам обернулся к ней и пристально посмотрел ей в глаза.

"Моя госпожа, вы думали о том, – начал он многозначительно, – что вы будете делать, если его не существует? Если Великая Пустошь приведёт нас во враждебный рабский город? Или, что ещё хуже, мы просто не увидим её конца?"

"Думала", – ответила она. "Постоянно. А какой у нас есть выбор? В деревне нас ждала бы верная смерть. Это – путь надежды. Он всегда самый трудный".

Они снова погрузились в мрачное молчание и зашагали дальше.

Пока они час за часом шли под раскалённым солнцем, Гвен думала о том, как она дошла до такой жизни, как от однажды великого и прекрасного Кольца могло остаться так мало. Несколько сотен людей и несколько дюжин рыцарей Серебра – вот и все потомки её любимого народа. Она мыслями возвращалась к их с Тором свадебным планам, к ребёнку, которого она держала на руках, к бесконечному изобилию Кольца, и с трудом могла сдержать слёзы. Как всё могло так измениться?

Она бы всё отдала за то, чтобы снова прижать к себе Гувейна, снова увидеть Тора и ощутить его поддержку. Чтобы вернуть Ралибара и Майкоплз. Она чувствовала всю горечь своего одиночества и гадала, может ли ситуация стать ещё хуже.

Она вспоминала о своей семье, которая совсем недавно была вся в сборе, а теперь будто развеялась по ветру. Её отец и мать умерли. Луанда умерла. Гарет умер. Годфри отправился в Волусию с невыполнимой миссией. Рис и Тор на другом краю света, скорее всего, тоже мертвы. И только Кендрик, последний из её родни, вместе с ней идёт по безнадёжному пути через пустыню, где тоже, вероятно, скоро погибнет. Она спрашивала судьбу, зачем та решила всех разделить.

Горячий ветер с пылью дул Гвен в лицо, и при очередном порыве она закрыла глаза руками. Но пыль попала ей в нос и в рот, и она закашлялась, как и все остальные, усиленно моргая, чтобы вернуть себе зрение.

Однако, на этот раз пыльное облако не пролетело мимо. Наоборот, казалось, что красная пыль въедается в лицо, царапает его с нарастающей силой. Внезапно Гвен услышала крик, от которого кровь стыла в жилах, не похожий ни на один звук, что ей доводилось слышать. Она приоткрыла глаза и всмотрелась в пыль. К её ужасу, перед ней из облака пыли возникла стая неизвестных существ.