Книга Первый бал - Энн Эшли

— В таком случае мне лучше вернуться в дом и переодеться к ужину.

Он помешал ей подняться, задержав ее руку.

— Нет, не спешите. Ужин будет сегодня немного позже, так что у вас еще уйма времени.

— Если верить слухам, — проговорила она, прервав короткое молчание, — не за горами то время, когда вы станете лордом и хозяином такого же поместья. Что слышно о здоровье вашего дядюшки?

— Я знаю не больше вашего, Верити, — сознался он, к ее удивлению. — У меня нет контактов с семьей моего отца, мы даже не обмениваемся письмами. — Губы его дрогнули, но голос был ровным, когда он добавил: — Понимаете, я ведь «ткацкое отродье» и обо мне никогда не вспоминают. Мой отец вступил в неравный брак вопреки воле своей семьи.

— О Господи, Брин! Можно подумать, что вы родились, бог знает где! Ваш дедушка был богатым человеком, его все уважали.

— Те, кто знал его, да, — согласился он. — И он сделал все, что было в человеческих силах, чтобы воспитать меня правильно: послал меня учиться в Хэрроу, пытался вырастить джентльменом, определил на службу в армию. Но в глазах семьи моего отца я продолжаю осквернять их благородную кровь.

— Вы говорите так, словно вас это не беспокоит, — мягко заметила Верити. — Вы всегда были таким безразличным к тому, что они вас презирали?

— Подростком это беспокоило меня, да, — подтвердил он. — Было время, когда я испытывал горечь и обиду… но теперь нет.

Она вспомнила себя подростком… Ей было около пятнадцати, когда он отправился на Пиренейский полуостров. Она считала себя взрослой дамой после того, как провела более двух лет в элитной школе, но в его глазах, возможно, все еще оставалась ребенком. Неудивительно, что он воспринял ее слова как обыкновенную детскую неприязнь, когда она попыталась предупредить его, чтобы он был поосторожней с Анджелой. Или было что-то большее за этим громом, который он обрушил на ее голову? Может, его неприязнь, вызванная отношением семьи его отца, распространялась на всех, принадлежащих по рождению к определенному классу?

Она снова устремила взгляд на мерцающие воды озера. Если так и было, то он, очевидно, забыл о своей неприязни, когда нырнул в то, другое озеро, чтобы спасти ее тогда, много лет назад.

— Вы притихли, Верити, — неожиданно произнес он, прервав ее воспоминания. — О чем вы задумались?

— О моем детстве. Я вспомнила, как вы спасли мне жизнь.

— Я? — он пришел в замешательство. — Я не помню этого.

— Мы все были приглашены к Фэннерам, — напомнила она ему. — Это был день рождения их старшего сына, если мне не изменяет память. — На ее губах возникла печальная улыбка. — Вы, наверное, помните, что я была сорвиголовой, поэтому, когда один из мальчишек заявил, что ни одна девчонка не сможет догрести до противоположного берега и обратно, я приняла вызов. Я уселась в старую шлюпку, и они столкнули ее в воду. Никто не знал, что днище дырявое. Я добралась до середины озера, когда проклятая посудина начала тонуть. Вы услышали мои крики и бросились в воду. — Она не стала напоминать, что он всю дорогу до дома нес ее на руках.

Верити повернула голову, чтобы взглянуть на него. Он продолжал лежать, но в его глазах снова появился тот странный блеск, который она заметила вчера вечером.

— Вот теперь, когда вы это сказали, я вспомнил. Вы в долгу передо мной, Верити Хэркорт… И когда-нибудь я попрошу, чтобы вы мне его вернули.

Он говорил довольно мягко, но она чувствовала, что он не шутит. Она собиралась уверить его, что, если бы это было в ее силах, она бы, не колеблясь, так и сделала, но тут до ее ушей донесся тихий жалобный вскрик. Повернув голову, она увидела падающую Хилари Фэннер. Она скатилась с откоса и упала почти у их ног.

Нижние юбки Хилари задрались до колен, открыв чулки и кружевные панталоны. Верити почувствовала, как краска прилила к ее щекам, но Брин ничуть не смутился при виде дамского нижнего белья и опустился на колени перед распростертым телом.

— Я пойду в дом и попрошу о помощи, — предложила Верити и уже готова была уйти, но, заметив довольно хитрое выражение на лице Брина, перевела взгляд на Хилари и присмотрелась.

Поза казалась слишком элегантной, чтобы быть естественной. Хилари выглядела трогательной героиней какого-то театрального фарса. Тут Верити заметила легкое движение под ее веками. Маленькая негодяйка притворялась!

— Не думаю, что есть необходимость тревожить кого-нибудь, — сказал Брин, заговорщически подмигнув Верити. — Подозреваю, что всему виной жара. Она скоро придет в себя.

Он явно давал Хилари возможность с достоинством выйти из идиотского положения, но Верити была настроена не столь милосердно. Ей было ненавистно притворство в любой форме.

— Думаю, что вы правы. Может, нам просто оставить ее здесь, а?

— Ну что вы! Надо отнести ее. — Он очень убедительно вздохнул.

— Я бы не стала этого делать на вашем месте, — сказала Верити, стараясь не рассмеяться. — День жаркий, а Хилари не такая уж легкая. Вы не донесете ее.

Это было уже слишком. Брин отвернулся, плечи его содрогались от с трудом сдерживаемого смеха.

— Ну и что же вы предлагаете? — спросил он, изо всех сил гримасничая.

— Дайте мне свою шляпу.

— Зачем?

— Я пойду к озеру и наберу воды, а вы тогда сможете ее облить. Это поможет ей прийти в чувство! — Верити совсем не удивилась, когда услышала в ответ на это бесхитростное предложение жалобный стон. — Ой, она, кажется, приходит в себя.

— О, что случилось? — Ресницы театрально взметнулись вверх, и Хилари устремила на Брина ясный взгляд голубых глаз. — Я так странно себя чувствую, майор Картер.

— Вы получите хорошую взбучку, если не прекратите немедленно эту чепуху! — пригрозила Верити, у которой лопнуло терпение. — Никогда до сих пор я не видела более отвратительного спектакля!

Хилари поспешно села и перевела взгляд с явно презрительных синих глаз на карие, но увидела в них искрящееся изумление.

— Я… я почувствовала себя довольно странно, майор Картер. — Она позволила ему помочь ей подняться, а потом бросила испепеляющий взгляд в сторону Верити. — И я не понимаю, почему некоторые…

— В таком случае, мисс Фэннер, я бы посоветовал вам пойти в дом и ненадолго прилечь.

За свой сочувствующий тон он был вознагражден теплой улыбкой. Хилари извинилась и пошла к дому.

— Не думаю, что она когда-нибудь повторит этот маленький трюк, — заметил Брин, следя за тем, как Хилари спускается по тропинке, скрывающейся в кустарнике.

— Чего только не делают некоторые, лишь бы привлечь к себе внимание! — Взгляд, который она бросила на него, когда они тоже пошли в направлении дома, был полон восхищения. — Хорошо, что вы сразу поняли, что она притворяется. Мне бы это в голову не пришло.

— Когда человек теряет сознание, он не станет пожимать мои пальцы.