Книга Свободная от страха - Барбара Картленд

— Если начнется война, то нам конец.

— Почему ты говоришь об этом с такой уверенностью?

— Мне сказали, что британский посол лорд Уитворс возвращается в Англию.

— И что это означает?

— Французы говорят, что это очень серьезный шаг. Даже на танцевальном вечере вчера все говорили о начале войны, правда, надеялись, что британец образумится и поменяет свое решение.

— По-моему, нам нечего пока беспокоиться, — как можно спокойнее сказала Иоланда, чтобы вселить уверенность не только в брата, но и в себя.

В глубине души она рассчитывала, что такой влиятельный и умный человек, как герцог, изыщет какой-либо способ повлиять на ситуацию и разрядить накалившуюся обстановку.

Благодушное настроение сестры немного ободрило Питера. Он с надеждой подхватил ее последние слова:

— Я тоже думаю, что глупо было бы начинать войну так скоро. И не зря наш хозяин герцог Илкстон, влиятельный член палаты лордов, приехал в это время в Париж. Мне кажется, на него возложена определенная миссия. Вряд ли он прибыл сюда, чтобы любоваться красотами города и ужинать с хорошенькими девушками.

«Как прав Питер!» — похолодев, подумала Иоланда.

— Мне нужно сейчас отправиться на конюшню, но если я что-нибудь узнаю новое, то тотчас извещу тебя, сестрица.

Они обменялись улыбками и поспешно расстались.

Если бы герцог их видел сейчас, то вряд ли подумал, что Питер и Иоланда недавние молодожены.

Мысли о герцоге одолевали ее все время. Но к счастью, внимание девушки отвлек один из слуг.

— Курьер доставил письмо для мадемуазель. Мне велено передать ей это послание в собственные руки, чтобы никто больше не видел его.

Иоланда с удивлением посмотрела на слугу, а потом перевела взгляд на пухлый конверт, который он держал в руке.

Вряд ли это было обычное письмо. В конверте явно содержалось еще что-то, кроме обычной записки.

— От кого оно? — с недоверием спросила она.

Улыбка на лице слуги была странной.

— Не думаю, что я должен посвящать вас во все детали, мадам, — ответил он. — Но если вы уж так интересуетесь, то я скажу вам, что оно доставлено из канцелярии министра внутренних дел.

Иоланда ожидала именно такого ответа. Больше вопросов у нее не было. Раз ей было приказано доставить это письмо, она это сделает.

Однако ей было неприятно, что ее хозяйка, мадемуазель Дюпре, плетет какие-то интриги за спиной у герцога.

Она холодно поблагодарила слугу и отправилась выполнять поручение.

Конечно, она не имела никакого права проникнуть в суть скорее всего воображаемого ею заговора, поэтому ей оставалось только терпеливо ждать.

Габриэль Дюпре не любила, когда ее беспокоили в неурочное время, поэтому Иоланда дождалась момента, когда ей было положено явиться к хозяйке.

Постучавшись, Иоланда вошла, увидела, что актриса уже проснулась, подложила подушки под спину своей хозяйке, поставила ей на колени поднос с завтраком, где между чашкой кофе и тарелочкой с фруктами был положен таинственный конверт.

— Ваша утренняя почта, мадемуазель, — как можно более равнодушно проговорила Иоланда. — Мне сказали, что послание должно быть доставлено вам секретно и только в собственные руки.

Актриса не удостоила ее ответом, и Иоланда, убедившись, что кофе и круассаны занимают свое положенное место на подносе, направилась к двери смежной комнаты.

Но не успела она удалиться, как Габриэль уже вскрыла конверт и быстро пробежала глазами послание.

— Узнай, вернулся ли его светлость после утренней верховой прогулки, — распорядилась она. — И принеси сюда второй прибор для завтрака. Я хочу, чтобы герцог в это утро выпил кофе со мной.

Впервые актриса высказывала такое желание за то время, что они находились в Париже.

Обычно герцог завтракал очень рано в своей спальне, а потом, вернувшись с верховой прогулки, принимал ванну, переодевался и отправлялся в библиотеку, где, как предполагала Иоланда, отвечал на многочисленные послания и просматривал свежие газеты. Вероятно, там он сочинял и доклады для британского правительства о положении дел во Франции. Конечно, это его прямая обязанность, раз он послан в чужую страну и пользуется доверием самого премьер-министра.

Только теперь она поняла, что эта переписка имела большое значение для судеб таких великих государств, как Франция и Англия.

И Питер, и слуги — все были убеждены в том, что Наполеон Бонапарт вынашивает планы вторжения в Англию.

Питер рассказывал, что французы даже отпускают шуточки по поводу могучего флота, на котором солдаты переправятся через пролив.

— Не думаю, что это возможно, — считал Питер. — Плоскодонные плоты захлестнет и опрокинет любая волна, но каждый парижанин верит в гений Бонапарта и считает, что уж если французская армия высадится на английском берегу, то, не встретив сопротивления, промарширует до Лондона.

Иоланде все это показалось нелепой фантазией — подходящей темой для английских карикатуристов.

Но теперь ее почему-то пробирала нервная дрожь. В гостиной, соединяющей обе спальни, было пусто. Тогда, слегка нервничая, Иоланда постучалась в дверь спальни герцога.

Она робела и была смущена возложенной на нее миссией, но не могла не выполнить распоряжения актрисы.

Дверь ей открыл Хоукинс, и, к большому ее облегчению, она сразу увидела, что он в спальне один.

— Доброе утро, мадам!

Он всегда улыбался ей. Иоланде нравились добродушие и лукавство, которые прямо-таки излучали его глаза. Питер поведал ей, что Хоукинс и в самом деле был отменным остряком, но только не в присутствии дам.

— Доброе утро, мистер Хоукинс! Мадемуазель просит монсеньора пожаловать к ней на чашку кофе.

— Его светлость должен вот-вот вернуться, и я обязательно передам ему просьбу мадемуазель.

— Спасибо.

Тут Иоланда заметила, что дверь, ведущая в коридор, приоткрывается. Она, чтобы избежать встречи с герцогом, чуть ли не бегом устремилась в покои Габриэль Дюпре.

Едва переведя дыхание, она доложила:

— Его светлость только что возвратился, мадемуазель!

— Тогда принеси вторую чашку. Неужели тебе все надо повторять по нескольку раз? — резко произнесла актриса.

Иоланде повезло. Она перехватила чистую чашку с подноса у одного из лакеев, которые, чтобы не бегать лишний раз по длинным коридорам дворца, оставляли ограниченный набор посуды на столиках возле лестничных площадок.

Ставя принесенную чашку на столик, накрытый к завтраку возле кровати Габриэль, Иоланда обратила внимание, что пухлый конверт и секретное послание исчезли.