Книга На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло» - Михаил Вознесенский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
РАСК: Их может быть множество. Северные корейцы могут попытаться оказать дополнительное давление на нас в отношении Вьетнама. Они могут попробовать открыть второй фронт на полуострове. Я не вижу в акции большого смысла, если они не имели в виду ни одной из этих целей…
МАКНАМАРА: Пока мы не определимся окончательно, что мы собираемся предпринять, я бы не рекомендовал вам, господин Президент, встречаться с Конгрессом.
Президент начал читать сообщение агентства Рейтер, передавшего текст предполагаемого признания коммандера Ллойда Бучера, командира «Пуэбло».
РАСК: Мы должны проанализировать магнитные ленты, чтобы определить, Бучер ли это говорил. Я искренне не понимаю, как им удалось заставить коммандера US Navy сделать подобное заявление.
Президент ДЖОНСОН: Прослушайте эти звукозаписи очень внимательно!
Важно помнить, что мы не знаем точно, в каких координатах находился этот корабль до инцидента. Нам лучше придерживаться утверждения, что корабль захвачен вне территориальных вод.
Президент ДЖОНСОН: Какова вероятность ошибки?
МАКНАМАРА: Руководитель военно-морских операций адмирал Мурер убежден, что возможная навигационная погрешность в светлое время суток не может превышать 1 процента. Пеленгация переговоров северокорейских кораблей показала те же координаты, что у «Пуэбло».
ХЕЛМС: По данным ЦРУ, от пятнадцати с половиной до семнадцати миль от берега. Эта полоса — вне территориальных вод.
МАКНАМАРА: Часть секретного оборудования на корабле уничтожена, но мы знаем, что не все.
Президент ДЖОНСОН: Какие проблемы это создает для нас?
МАКНАМАРА: Гораздо меньшие, чем дипломатические и удар по национальному престижу.
РОСТОУ: Что касается признания командира, это не язык американского морского офицера. Наверняка к тексту руку приложили Советы.
МАКНАМАРА: Впечатление, что Советы были информированы заранее, усилено их действиями в Москве. Посол Томпсон получил советскую реакцию очень быстро. Маловероятно, что Советы могли так быстро получить информацию, изучить ее и выработать свое отношение.
«Наши высокопоставленные военные заставили нас страдать, — утверждал член экипажа «Пуэбло», — потому что американских моряков совершенно не информировали о противнике… О союзнике — тоже не информировали.
Лидеры двух Корей такие разные и в то же время так похожи — воистину единство и борьба противоположностей…
Ким Ир Сен по национальным меркам достаточно высокий, упитанный и дебелый (что для Азии уже харизматический облик), легко сходился с людьми. Пак Чжон Хи, напротив, имел рост ниже среднего, худощавый, замкнутый, погруженный в себя. Глухие черные очки, с которыми из-за болезни глаз генерал почти не расставался, подметили советские карикатуристы и изображали Пака не иначе как мохнатой очкастой гориллой в фуражке с немыслимой тульей («пиночстовка», полюбившаяся российским офицерам), в кобуре — окровавленный топор.
Оба выходцы из крестьянской среды. Отец Кимато учительствовал, то перебивался знахарством. Пак сам был деревенским учителем до армии.
Лейтенант Масао Такаги — так звали Пака в Квантунской императорской армии — отличился в боях с коммунистическими партизанами и сделал карьеру. Существует легенда, что будущие лидеры разделенной родины на поле боя руководили сражением друг против друга. Вряд ли подобное возможно. В 1940 году, когда Паку в японском военном училище внушали постулаты самурайского кодекса Бусидо — верность, мужество, честь, — молодой партизанский командир Ким по льду Амура вывел свою потрепанную «дивизию» из 13 человек к советским пограничным постам.
НКВД пристально изучал каждого перебежчика из Маньчжурии. Но в лагере для интернированных Ким Ир Сен долго не задержался, поскольку имел некоторые боевые заслуги, впоследствии раздутые шире всяческих разумных пределов. Затем, подобно своему антиподу Паку, Ким в чужой армии под чужим китайским именем Цзин Жичена окончил ускоренные командирские курсы при Хабаровском пехотном училище РККА. В Хабаровске у Кима и его партизанской жены Ким Чжон Сук родился сын, которому через десятилетия суждено будет стать «Любимым Руководителем, Великим Продолжателем Бессмертного Чучхэйского Революционного Дела» Ким Чен Иром. Хабаровские коллеги рассказывали мне, что одна скромная пожилая медсестра роддома — сожалею, что не записал ее фамилии, — очень сокрушал ась, когда глава дружественного государства на своем знаменитом бронепоезде (подарок Сталина) проездом сделал остановку в Хабаровске:
— Как же он не зашел, ведь я его Юрочку своими руками принимала…
Но мог ли Ким разрушить собственную богоподобную легенду? Его дети родились под вражескую канонаду, когда отец изгонял из страны ненавистных японских оккупантов! Между тем русское имя сына указывает на жизненные планы Ким Ир Сена. Офицер дорос до командира батальона 88-й отдельной стрелковой бригады в селе Вятском под Хабаровском. Он мог рассчитывать на дальнейшую учебу в военной академии или продвинуться по партийно-советской линии. В любом случае Ким не крестьянствовал бы, как большинство его соплеменников, перешедших в Советский Союз.
Пак Чжон Хи после роспуска императорской армии за один год окончил военную академию в Сеуле и в 1946 году получил звание капитана корейской армии. Несколькими месяцами раньше торпедным катером Тихоокеанского флота из Владивостока был срочно доставлен на родину капитан Красной армии Ким Ир Сен, новый помощник коменданта советских оккупационных войск в Пхеньяне.
Был ли неизбежным раскол полуострова? В послевоенных планах Сталина места для Кореи не было. В Директиве Ставки за подписью Верховного Главнокомандующего ясно сказано: вступление войск в Северную Корею «…не преследует целей введения советских порядков и приобретения корейской территории». Впоследствии Ким Ир Сен отправил Сталину красноречивую телеграмму: «Срочно пришлите специалистов, в стране не осталось ни одного человека с высшим образованием!» Сталин не знал, что делать с бывшей японской колонией. Запущенное консервативное общество с преобладанием феодально-конфуцианской психологии, нищее необразованное население… Кому передать власть, если на нее никто не претендует? Наконец, активность прибывшей американской военной администрации подтолкнула советского вождя к действию. 10 октября 1945 года в Пхеньяне было образовано Северокорейское оргбюро Компартии Кореи. Орговиками стали советские корейцы, срочно командированные на историческую родину из Средней Азии, куда по распоряжению Сталина их депортировали с Дальнего Востока накануне войны. Однако с советизацией Кореи опоздали — партстроительством раньше занялись местные националисты. Кормить густонаселенную страну с невнятной перспективой не хотелось. СССР предложил вывести с территории Кореи все иностранные войска и дать корейцам самоопределиться. Летом 1947 года США вынесли корейский вопрос на сессию Генеральной Ассамблеи ООН, которая постановила провести в Корее выборы. Советский Союз не допустил комиссию Объединенных Наций в Северную Корею. В мае 1948 года только на Юге выборы все же состоялись. Была провозглашена Республика Корея. В том же году путем выборов на Севере образовалась КНДР. Раздел страны стал фактом.
