Книга Янтарные глаза одиночества - Наталия Землякова

«Бедная Настя, – подумала Мишель. – Конечно, у нее же не было такого отца, который рассказал бы ей о правиле трех «в». Поэтому она сейчас оставила меня одну в холле, предложив перед этим чай или кофе с такой интонацией, что только смертельно голодный человек решился бы сказать “да”. Хотя бы стакан воды принесла, что ли. Да ладно, бог с ней».

Мишель подумала, что надо собраться с силами, встать с дивана и выйти на улицу – может быть, там, под порывами холодного ветра слетит дремота, которая окутывала ее все плотнее и плотнее. Нехорошо будет, если Андрей Железнов застанет ее спящей в холле на диване. Она уже почти решилась встать, как услышала звук открываемой двери. А затем обладатель сильного, хорошо поставленного голоса громко произнес:

– Черт побери! В этом доме никто не рад народному артисту, гордости и красе России! Настюха, ты куда пропала, душа моя? Андрюха, что же ты не сказал, что меня здесь уже давно никто не любит и не ждет? Все, я полетел обратно!

– Любят, любят, не капризничай. Слушай, что у тебя там, камни?

Андрей поставил на пол большую черную сумку с вещами.

Из кухни вышла Настя и поспешила навстречу такому толстому человеку, что с его появлением огромный холл как будто съежился и уменьшился в размерах.

– Сава, дорогой! Ну наконец-то! А я волновалась, что рейс задержали.

– Ага, ага, или я выпил лишнего и выпал из самолета. Не надейся! Давай-ка, Настюха, бегом на кухню. И чтобы на столе всего побольше было – и еды, и огненной воды! – захохотал Сава, стащил кожаную куртку с бахромой и, не глядя, бросил на диван.

– Господи! Что вы делаете!

Получив удар по лицу металлической молнией, Мишель от неожиданности даже подпрыгнула.

– Ой, мамочки! – перепугался Сава. – А кого это я чуть не пришиб? Что это за фея у нас тут объявилась?

– Я не фея. – Мишель постаралась взять себя в руки. – Что это вы куртками деретесь? Так ведь и убить можно.

– Сава, сколько раз я тебе говорил, что осторожнее надо быть с девушками. Здравствуйте, Мишель, вы уж простите этого великого и народного. Он к старости плохо видеть стал – даже красивых барышень не сразу замечает.

Железнов присел на диван и улыбнулся:

– Что-то устал я сегодня.

– Так что кто тут старый – еще надо посмотреть! – возмутился Сава. – И барышни – это первое, что я всегда замечаю! То есть, прошу пардон, не что, а кто. Или кого? Вот черт, великий и могучий язык. Да из-за него свой собственный сломаешь!

Мишель хотела сказать, что никакая она не барышня. И вообще, тон разговора, заданный с самого начала, ей не нравится. Она – независимая женщина, которая приехала сюда исключительно по делу. А ее, понимаешь ли, сначала принимают за прислугу, а потом лупят по лицу курткой. Хорошо хоть бахромой, которой она вся обшита, не отхлестали как следует!

– Знаю, знаю, вы – не барышня, – улыбнулся Андрей, сразу заметив недовольство на ее лице. – Вы дизайнер.

Он хотел добавить «и Красная Шапочка», но сдержался. Потому что, судя по напряженному выражению ее лица, она и так сдерживалась из последних сил, чтобы не нагрубить из-за обиды. «Наверное, Настя успела ей что-то неприятное сказать», – догадался Железнов и, чтобы снять неожиданно возникшее напряжение, улыбнулся Мишель так, как обычно улыбался всем женщинам – даже не из желания понравиться, а по привычке. Он знал, что на женщин производит неизгладимое впечатление, когда он смотрит на них именно так – с радостью, грустью и легкой иронией. Как будто рад их видеть, но при этом думает о чем-то своем. С годами на его лице появились выразительные морщины, которые лишь добавили мужественности. Но «включив» свою фирменную улыбку, Андрей неожиданно поймал себя на мысли, что по-настоящему рад видеть эту хмурую девушку с растрепанными волосами. Как будто с ее появлением в доме возник центр притяжения, благодаря которому скука исчезнет без следа – ведь ему предстоит постоянно отслеживать, как на охоте, каждый ее шаг, каждое движение, каждый вздох. И следить за тем, чтобы никто другой не возомнил, что он тоже может считать девушку своим трофеем. Впрочем, пока Андрей не видел ни одного, даже потенциального соперника. Смешно же думать о том, что толстый, наряженный, как шут гороховый, Сава может привлечь внимание этой строгой, но одновременно и беззащитной женщины? У Андрея совершенно вылетело из головы, что слава – один из самых сильных магнитов, который притягивает женщину к мужчине. И про Настю он тоже не думал. При чем здесь жена, если он уже «взял след»? Но это была не настоящая охота, а всего лишь увлекательная игра, которой он привык в последние годы развлекаться. Это как стрельба по мишени. Но только в тире, в котором все фигуры картонные. Андрей Железнов даже не считал нужным помнить имена всех женщин, которые то и дело появлялись в его жизни. Но имя этой девушки было слишком необычным. Может быть, поэтому его он запомнил сразу.

Мишель смотрела на Андрея и удивлялась – почему женщины до сих пор не разорвали его на куски? Ведь выглядит он как настоящий киногерой! Чуть взъерошенные, коротко стриженные седые волосы, упрямый, обросший трехдневной щетиной подбородок. А сильные руки, которые так хорошо видны благодаря небрежно вздернутым рукавам тонкого кашемирового свитера? Даже обычные темные джинсы смотрятся на нем удивительно! «Господи! – подумала с отчаянием Мишель. – Неужели никто, кроме меня, не видит, как он красив?» Она бы ужасно удивилась, если бы вдруг ей сказали в эту минуту, что выглядит Андрей Железнов обычно, даже не очень хорошо – уставший взгляд, морщины, да и побриться ему не мешало бы. Но Мишель выцарапала бы глаза любому, кто посмел бы сейчас усомниться в том, что Андрей Железнов – самый красивый мужчина на свете! Вот только она совершенно не представляла, как ей следует себя вести, чтобы он вдруг не исчез. Например, не ушел в свою спальню отдыхать. Или не решил отправиться на прогулку с Настей или Савой. А вдруг Андрею сейчас позвонят из Москвы, и он надолго закроется в кабинете и будет вести бесконечные деловые переговоры.

Мишель взглянула в его темно-карие глаза и с радостью отметила в них тот самый особенный блеск. Она видела подобный блеск лишь однажды в ювелирном салоне, рассматривая редкие черные бриллианты. Сначала она никак не могла понять, что же в них такого особенного? Почему все ее знакомые словно помешались и готовы платить огромные деньги за обладание этими невыразительными кусочками черного стекла? Но старательно вглядываясь в бриллианты, Мишель и сама незаметно влюбилась в их холодноватое, глубоко скрытое от посторонних глаз сияние.

Удивительно, но, восхищаясь внешней красотой Андрея, Мишель даже не отдавала себе отчет в том, что думает о нем как о неодушевленном предмете. Может быть, потому, что за последние десять лет она привыкла доверять вещам больше, чем людям?

Внутри у Мишель неожиданно начали вспыхивать и гаснуть бенгальские огни. Вот Андрей протянул ей руку, и – п-ш-ш-ш! – заискрилось яркое серебряное пламя. Она в ответ улыбнулась. Ф-ф-ф-ых! Огонек погас. Но затем Андрей о чем-то спросил ее, она даже не поняла, о чем именно, потому что внутри снова с волшебным шорохом загорелся и заискрился бенгальский огонь. Андрей попросил ее подождать пару минут и вышел в соседнюю комнату. Пламя исчезло, но сохранилось тепло. Мишель не сомневалась, что через пару минут Андрей вернется, и волшебный фейерверк продолжится. Разве может быть по-другому, если она наконец-то встретила мужчину, в глазах которого словно рассыпаны черные бриллианты?