Книга После дождя будет солнце - Злата Виноградская

После вечеринки каждый уехал к себе домой, по-дружески попрощавшись, как коллега с коллегой. Береснев боялся взглянуть Лизе в глаза, потому что в его голове царил полнейший хаос. Ему потребовалось несколько дней, чтобы прийти в себя. После всех размышлений, Артему стало ясно, что после Лизиной фразы больше нет места разговорам, признаниям, любые слова здесь были неуместны. Нужны были только поцелуи, самые изысканные ласки, на которые он был способен. «Я тебя хочу» звучало прозрачно и отнюдь недвусмысленно, она ждала от него ответа, предлагая самое дорогое, что есть у женщины – свое сердце, свое расположение. Свое тело она могла отдать кому угодно, ничуть не участвуя в процессе, но в Лизином предложении была ее душа, звучали ее чувства. Артем четко осознавал это. Он готов был сделать для нее все, что она пожелает, не правда ли?

Первым его порывом было подарить ей красные розы: два-три-пять десятков, чтобы выразить, что ее предложение для него бесценно. Он мог бы увезти ее в Париж или на необитаемый остров, остаться с ней наедине и признаться в своих чувствах – другой вариант. Артем понимал, что действовать надо безотлагательно. Это как в магазине – «предложение действительно до…». Он страшился даже подумать, что срок предложения давно истек, и что когда он явится к ней с блаженной улыбкой, букетом цветов и шампанским, она рассмеется и скажет: «Темка, да я пошутила. Разве я что-то тебе говорила? Артем, ты же здравомыслящий товарищ, как же ты мог поверить пьяной женщине?». А после она усадит его на диван у телевизора, нальет чашку чая и будет, как ни в чем не бывало, щебетать о каких-то пустяках, сидя на пионерском расстоянии от него. Нет, это было уже слишком.

Артем взял мобильный. Медлить было нельзя.

– Лиза, ты еще на работе? – без «здрасстье, как дела?» начал он.

– Да, еще посижу, много дел. Что у тебя?

– Ничего особенного, кроме того, что я обдумал твое предложение, – он решил избежать формальных прелюдий и реверансов. Ему казалось, что, произнося дежурные фразы, он в ее глазах выглядит размазней.

– И? – коротко поинтересовалась Лиза.

– Нам надо увидеться. Как насчет субботы? – он не ожидал, что уступит своему страху и предложит свидание в далеком будущем, которое может и не состояться. – Что ты делаешь в субботу?

– Иду с Никиткой в зоопарк. Давно обещала. Как говорится, мама обещала – мама сходила.

На мгновение ему стало легче. Так и получилось, она не придет. Не придет. Когда до Артема дошел смысл того, что Лиза опять уплывает из его рук, он, словно шагнув в ледяную воду, выпалил:

– Тогда сегодня. Давай сегодня встретимся.

– Сегодня? – она задумалась. – Когда?

– Вообще-то, – он огляделся, – должен признаться, я жду тебя у офисной стоянки. Я здесь торчу уже целый час. Я не могу больше ждать. Пожалуйста, постарайся выйти как можно скорее. Лиза… Я хочу тебя.

Ага, вот он и сам произнес эти слова. Они были такими естественными. Ничего нового, он только констатировал факт, о котором и так все давно знали. Ничего другого он и не мог сказать, потому что это была единственная мысль, которая вертелась в последнее время в его голове, разъедала его мозг, лишала его возможности думать о чем-то еще. Он плохо спал, потому что постоянно был в напряжении. С этим надо было покончить. Итак, он стоял под осенним дождем, ожидая, что холодные капли, попав на его горячий лоб, будут просто испаряться. Прошло больше получаса, когда зазвонил его мобильный.

– Я освободилась и выхожу, – коротко сказала Лиза. Береснев почувствовал, что душа его «уходит в пятки».

– Наконец-то, – он увидел ее, идущую по лужам на высоченных шпильках ему навстречу.

– Лиза, – зачем-то крикнул он. Ему очень хотелось, чтобы момент их близости наступил как можно скорее.

Она подошла к нему.

– Лиза, как же я хочу тебя! – повторил он уже шепотом ей на ухо.

Другие слова больше были не нужны.

Глава 15. Прочь с Планеты Слез!

Если в лучах ты надежды – сердце ищи себе, сердце,

Если ты в обществе друга – сердцем гляди в его сердце.

Храм и бесчисленность храмов меньше, чем малое сердце,

Брось же свою ты Каабу, сердцем ищи себе сердце.

Омар Хайям «Рубаи»

Прошел всего лишь месяц с ее отъезда в Америку, а Уме казалось, что она не была дома целую вечность. Она втягивалась в ритм нью-йоркской жизни. Эта повседневная реальность была мало похожа на гламурные и беззаботные будни героинь сериала «Секс в большом городе». Хотя город оказался действительно большим, как в кино.

Театр, с которым Ума подписала контракт, снял для нее комнату в получасе езды от театра, что по нью-йоркским меркам было совсем близко. Ума была признательна за такую заботу, потому что город небоскребов и больших возможностей напугал ее своей отчужденностью. Нью-Йорк не был приветливым и гостеприимным, а был холодным и равнодушным, потому что в нем никому не было дела до новых жителей. Все, кто жил здесь, спешили взять от жизни все возможное, использовать шансы, которые мегаполис давал всем сполна: возможность построить головокружительную карьеру, стать популярным, выйти замуж за миллионера или самому заработать миллион. Но для того, чтобы чего-то добиться, в Нью-Йорке приходилось шевелиться быстрее, чем в Москве, на один выдох делать два вдоха, чтобы все успеть.

В первый месяц Ума пребывала в постоянном шоке. Она не была готова к такому ритму, поскольку спешный отъезд из Москвы и размолвка с Артемом отняли у нее много сил. Толком она не смогла разобраться в том, что между ними произошло, да и не очень хотела, потому что было больно. Еще бы, это было сродни Апокалипсису, крушению всего, что на первый взгляд выглядело незыблемым. Для нее впервые стало очевидным, что констант в этом мире не бывает.

Всем ее родственникам и подругам было понятно, так сказать «невооруженным взглядом заметно», что Артем Береснев, ее так называемый «многолетний жених», в самый последний момент передумал сочетаться с Умой законным браком. «Если быть честной, – признавалась она себе, – он никогда и не горел желанием сделать это, просто все шло по накатанной». Они с Артемом много лет жили вместе, и такой союз логично должен был увенчаться или штампом в паспорте, или продолжаться в первозданном свободном формате до бесконечности. В жизни все оказалось иначе, выходит, что некоторые вещи происходят вопреки логике.

Никогда прежде Артем не давал молодой актрисе поводов для подозрений или даже малейших сомнений в любви и верности. Ума заметила, что за месяц до свадьбы Артема будто подменили. Всегда внимательный и ласковый, он теперь с радостью избегал разговоров с ней, причем, обо всем. Он приходил домой поздно, в выходные преимущественно спал или работал за ноутбуком. Женская интуиция, – или это была ревность безумная обыкновенная? – подсказывала Уме, что на ее жениха положила руку или глаз какая-то женщина и что это было взаимно. Это были только подозрения, душащие ее, фактов и каких-либо свидетельств не было. Но браться за выяснение обстоятельств она посчитала ниже своего достоинства. Она ждала, что он сам признается, объяснит, и, если все так плохо, наконец, скажет: «Я тебя не люблю и не хочу на тебе жениться». Артем же ничего подобного не делал. Даже наоборот: дарил цветы, целовал в губы, хвалил обеды, но его темно-карие глаза, которые она так любила, были далекими и холодными, было ощущение, что он смотрит куда-то мимо нее. Она говорила с ним, и чувствовала, как вся ее энергия утекает в бездонную черную дыру. Она не могла себе позволить быть выжатой как лимон, потому что почти каждый вечер играла в спектаклях, и ей требовались чувства и эмоции, чтобы проживать жизни своих героинь. Таким неестественным вышел конец их романтических отношений: каждый из будущих супругов замкнулся и стал жить своей жизнью, тем не менее, продолжая готовиться к свадьбе… Ума думала, что, должно быть, это даже к лучшему. В освободившееся от Артема место в ее сердце стремительно вошел другой человек.