Книга Вещий сон, или Интуиция - София Чайка

- Все получится. Обещаю.

- Я верю тебе.

Господи, еще ни одна женщина не говорила ему таких слов!

Взволнованный, он снова завладел ее губами, наслаждаясь их мягкостью и податливостью тела, слегка подрагивающего под его руками, ласкающими, знакомящимися. Ее нежность вызывала в его душе ответную нежность, но мужская суть требовала своего.

"Терпение!" - уговаривал себя Остап, поглаживая шелковистую кожу живота, внутренней поверхности бедер, упругие завитки. Палец осторожно пробрался в жар. Яна вздрогнула.

Он понял, что взорвется, если сейчас же не овладеет ею, но сделал над собой усилие и продолжил движение, не отрываясь от соблазнительных губ. Яна обняла его за шею и начала выгибаться навстречу руке. Еще несколько коротких и одновременно долгих мгновений, и она вдавила пальцы в его спину, забившись в судорогах, глухо и коротко вздыхая. Остап наслаждался этими звуками и прекрасным, разрумянившимся женским лицом.

Ему не хотелось покидать Яну даже на мгновение, но он заставил себя сделать это. Он должен позаботиться о ее безопасности. Остап медленно раздвинул подрагивающие ноги и лег сверху. Помогая себе руками, он сделал попытку войти в расплавленный мед. Затем еще одну.

Яна закусила губу и открыла огромные серые глаза, в которых плескалась тревога. Он догадался.

- Я первый?

Она кивнула и провела языком по распухшим губам. Остап сомневался лишь мгновение.

Он потерял свой знаменитый самоконтроль, настолько сильно желал ее. Яна доверилась ему. Почему он все еще думает?

Остап согнул ее ноги в коленях, облегчая доступ, и сделал резкий выпад, глубоко вклиниваясь в девичье тело. Он почувствовал, как напряглась Яна, задышала часто-часто, пытаясь избавиться от боли. Остап не двигался, хотя пот струился по его шее, капая на вздымающуюся грудь. Когда он понял, что больше не выдержит, Яна обвила его ногами.

- Пожалуйста, продолжай.

Он причинил ей боль, а она просит его продолжить. Его первая девственница оказалась смелой девушкой. Она будет принадлежать только ему.

- Держись.

Яна послушно обняла руками его спину и прижалась настолько плотно, что Остап мог бы подняться вместе с ней. Но на этот раз он взлетел к небесам в одиночестве, а хрупкая женщина наблюдала за ним, ласково поглаживая по плечам.

Остап едва нашел в себе силы скатиться с нее, чтобы избавить от тяжести. Затем прижал к себе и потянул за одеяло, чтобы прикрыть их разгоряченные тела.

- Остап.

- Да?

- Мне...

- Извини. В первый раз всегда неприятно.

- Я не об этом. Мне понравилось.

- Возможно сначала.

- Все. Конечно, вначале особенно, но потом... Ты был такой красивый, одухотворенный.

Остап не сумел сдержать смешок.

- Ты произнесла мои слова.

- Понятно. Значит, так не принято.

- Можешь говорить все, что хочешь. Не важно, как принято. Мы будем сами устанавливать правила. Или вообще обходиться без них.

- Мне это нравится.

- А мне нравишься ты - так сильно, что я забываю обо всем, когда ты рядом. Особенно вот так - совсем близко.

Остап отвел с ее смущенного лица пряди разметавшихся волос и поцеловал - на этот раз нежно, едва касаясь истерзанных губ. Прижал к себе и почувствовал, что снова хочет стать с ней единым целым. Оказывается, он становится ненасытным, когда рядом с ним - любимая женщина.

Любимая.

Остапу понравилось повторять это слово. Пока мысленно, но начало положено.

Его ласки становились все более дерзкими, когда затрезвонил сотовый.

Отец. Остап решил игнорировать звонок, сосредоточившись на упругих полушариях. Мелодия закончилась, но спустя несколько мгновений заиграла снова.

- Может что-то важное?

- Это отец. Он всегда звонит по вечерам.

- Тем более. Наверное, он беспокоится?

Остап нехотя поднялся и потянулся за телефоном.

- Слушаю.

- Где ты, сынок?

- Я занят, папа. Позвоню тебе утром.

- Ты с женщиной?

Остап почувствовал в голосе отца осуждение и тотчас представил, как тот недовольно качает седой головой. Он не собирался лгать - даже в угоду родителю.

- Да.

- Надеюсь, это не серьезно?

- Очень серьезно.

В трубке повисло молчание. Остап ждал, хотя и знал, что ничего приятного не услышит.

- Неужели ты забыл? Женщины - зло.

- Мы поговорим об этом в другой раз. Спокойной ночи, папа.

- Я не засну.

- Прими снотворное. Не мне тебя учить - ты сам врач.

- Это не поможет.

- Тем не менее. Я позвоню завтра.

Он выключил телефон и поставил его на прикроватную тумбочку. Обернувшись к Яне, он поцеловал ее и, шепнув "Я сейчас вернусь", скрылся в ванной. Ему нужно было избавиться от презерватива. Буквально через пару минут он вернулся, забрался под одеяло и обнял ее, устроив голову Яны на своей груди.

В ее глазах читался вопрос, поэтому Остап не удивился, когда она спросила:

- Вы поссорились? Из-за меня?

- Ты ни при чем. Это старые проблемы. Давай немного поспим - сколько удастся. Завтра на работу.

- Попытка - не пытка.

- Не уверен. - Остап коснулся губами ее макушки. - Спи. Я буду тебя охранять.

Он почувствовал, как Яна улыбнулась и сразу расслабилась, задремав.

Глава 15

Яна, не оборачиваясь к тумбочке, искала рукой трезвонящий будильник, а нащупала теплую кожу, покрытую жесткими волосками. Остап.

Он сам выключил будильник, пока девушка решилась повернуться и встретиться с ним взглядом. Трудно сказать, что она собиралась рассмотреть в глубине его глаз, но то, что увидела, ей понравилось. Яна не знала, что он о ней думает, но смотрел Остап так, будто они едва-едва оказались в кровати вместе, и все те мгновения близости, которые они пережили, еще впереди. Хотя, возможно, все это она придумала, и Остап вовсе не так уж горит желанием снова заняться любовью с неумехой.

В любом случае, это произошло. Ей остается надеяться на лучшее.

Этой ночью она стала женщиной. Яна знала, что рано или поздно это случится, но все равно чувствовала - что-то в ней изменилось окончательно и бесповоротно. Она просто чувствовала себя другой. Казалось, в ней поселилось новое знание. Яна немного беспокоилась по этому поводу - не вчера, а много раньше, когда задумывалась о таких вещах. К счастью, все оказалось гораздо лучше, чем она себе представляла. Ей понравилась близость с Остапом, несмотря на неизбежную боль. Ведь в следующий раз ее не будет.