Книга Лети, звезда, на небеса! - Анна Ольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Катерина же приступила к уборке квартиры. Вымыв посуду и наведя порядок на кухне, она перешла в санузел. Так, пора заменить мусорный пакет, этот уже полный.
Катерина наклонилась над ведром и замерла от неожиданности. Пару секунд постояла, присматриваясь. После чего удрученно покачала головой. Ох, Алексей, Алексей! Допрыгался.
В пакете гордо сиял двумя полосками тест на беременность.
– С Новым годом, дорогие друзья! Пусть он принесет вам много-много переживаний, но… – Майоров лукаво улыбнулся видеокамере, – только светлых и радостных!
– Стоп, снято! – подбежал замотанный режиссер. – Всем спасибо, на сегодня все.
Облепленная конфетти и опутанная серпантином массовка стряхивала с себя всю эту сверкающую дребедень вместе с фальшиво жизнерадостными улыбками.
Алексей тоже попытался вернуть лицу нормальное выражение, но с первого раза не получилось. Мышцы за время съемки затекли и подчиняться отказывались категорически. А может, лицу больше нравилось идиотически-восторженное выражение, хоть какие-то эмоции, пусть даже искусственные, все лучше, чем привычная уже пустота!
Вторая попытка оказалось удачной. Бунт был подавлен, маска жизнерадостного кретина осталась дожидаться следующей новогодней съемки в запасниках.
Подбежала сияющая Ирина:
– Алешенька, ты был великолепен!
– Я же просил, – Майоров недовольно поморщился, – избавь меня от этого.
– От чего «этого», Алешенька? Я что, должна все время молчать? А я не хочу молчать, я человек эмоциональный и искренний! И если мне кто-то нравится, держать в себе свои чувства не собираюсь! – Ирина прильнула к плечу объекта восхищения и замурлыкала: – Ну котеночек, ну не сердись! Я тебя так люблю! Мне хочется кричать об этом, а ты заставляешь меня молчать. Я же твой сладкий пусик!
– Прекрати! – Алексей с трудом оторвал от себя истекающее сиропом чужеродное образование, подхватил «сладкого пусика» под локоток и поволок в сторону гримерок. – Еще хоть раз откроешь рот – выгоню!
Разумеется, происходящее привлекло всеобщее внимание. Заметив направленные на них мобильные телефоны, Майоров чертыхнулся и ускорил транспортировку Ирины.
Так, выброс очередной порции сплетен на страницы желтой прессы и на экраны телевизоров обеспечен. Ну, Майоров, умничка! За последний месяц из самого закрытого персонажа шоу-бизнеса превратился в неутомимого поставщика грязного белья. Да вы, батенька, просто за…нец какой-то!
Алексей втолкнул слабо упирающуюся Ирину в гримерку и захлопнул дверь.
– Ты что себе позволяешь? – процедил он сквозь сжатые зубы. – Кем ты себя возомнила?
– А что такого? – Ирина безмятежно улыбнулась и попыталась обнять искрящегося от злости Майорова. – Что ты такой нервный-то? Все равно рано или поздно все узнают.
– Что узнают? Что? – Алексей увернулся из цепких щупальцев сожительницы и сел перед зеркалом. Собственная загримированная физиономия показалась ему такой же липкой и приторной, как его новая пассия. Он раздраженно схватил средство для смывки грима.
– Что мы с тобой любим друг друга, – пассия снова налипла, теперь уже на плечи. – Или ты намерен и в этот раз прятать от публики свою жену?
– Кого?! – Майоров застыл, глядя на Ирину через зеркало.
– Женушку свою новую, – сироп потек по шее, причем, вопреки закону всемирного тяготения, не вниз, а вверх, к ушам. – Мы ведь поженимся скоро, разве нет?
– Так, – Алексей длинно выдохнул, на пару мгновений застыл, словно считал в уме до десяти, затем повернулся к Ирине: – Случай, как я вижу, запущенный. Что ж, сам виноват. Сядь, не маячь перед глазами.
– На коленки к тебе можно? – оказалось, его новая подруга уже успела расстегнуть на себе все, что расстегивалось, и теперь, томно закусив губу, намеревалась проделать то же самое с одеждой Алексея.
– Сядь, я сказал! – Майоров раздраженно закинул озабоченную самку в кресло напротив. – И застегнись, нашла время!
– Но… Алюсеночек!
– Заткнись! – Алюсеночек угрожающе навис над расхристанной мадам. – Заткнись и слушай. Внимательно слушай. Я не знаю, что ты себе вообразила, но запомни: ты – всего лишь мой администратор. И только. Претендовать на какое-либо другое место в моей жизни не стоит. Каюсь, сам виноват, пустил тебя в свою постель…
– Очень романтично прозвучало! – фыркнула Ирина, приводя себя в порядок. – Можно подумать, я сидела под дверью и мяукала: «Пусти, хозяин, под одеяльце, я замерзла!»
– Если ты помнишь, приблизительно так и было. И если бы хозяин не выпил в тот вечер лишнего, тебе пришлось бы мяукать на лестничной клетке!
– Ой, бедняжку изнасиловали! Воспользовались его бедственным состоянием! А потом? – усмехнулась Ирина. – Ты тоже был пьян? Каждый вечер?
– А потом мне было уже все равно.
– Да? Не сказала бы. По-моему, тебе было очень даже хорошо.
– Это физиология.
– И только?
– И только. Так что особо не обольщайся. И если ты намереваешься и дальше усложнять мне жизнь, привлекая внимание папарацци, то считай себя уволенной.
– Что? – побледневшая Ирина судорожно вцепилась в ручки кресла. – И ты посмеешь?!
– Посмею? – Майоров удивленно поднял брови. – То есть ты считаешь, что для увольнения не справляющегося с обязанностями работника я должен набраться смелости?
– Но я думала…
– И совершенно напрасно. После недавнего эксперимента в области семейной жизни для меня эта тема закрыта. Раз и навсегда.
– Навсегда? Ты уверен?
– Абсолютно, – Алексей заложил руки за спину и, покачиваясь с носка на пятку, продолжил: – До последнего времени ты меня совершенно устраивала, прекрасно справлялась со своими обязанностями. Обязанностями администратора, подчеркиваю. Но теперь ты начинаешь меня напрягать. Ты закатываешь истерики у меня дома, безобразно ведешь себя в присутствии посторонних, создаешь ненужные проблемы. Поэтому собирай свои вещи и уезжай. К тете, а еще лучше – домой, в Днепропетровск.
– А как же работа?
– Попробую уговорить Виктора вернуться.
Ирина застыла в кресле. Она смотрела куда-то в угол, словно пыталась найти там подсказку.
Следующие полчаса, пока Алексей смывал грим и переодевался, прошли в тишине. Но когда Майоров поднялся и направился к выходу, Ирина встала у него на пути:
– Постой.
– Ну, что еще?
– Пожалуйста, не вышвыривай меня из своей жизни, как ненужную тряпку!
– Фу, что за дешевый пафос.
– Алексей, я говорю, как могу, – губы Ирины задрожали. – Не заставляй меня подбирать правильные слова, мне не до этого. Пожалуйста, дай мне еще один шанс!