Книга Планета-тюрьма - Уильям Дитц

Внезапно совсем рядом воздух прошила автоматная очередь. Ренн рухнул на землю, но спустя некоторое время приподнялся на локтях, озираясь вокруг. И не увидел никого. Между тем хриплый голос произнес:

— Я проучу вас, ублюдки! Знаю, знаю, вы здесь, от меня не скроешься. Видел, как вы подкрадывались со всех сторон. Хотите добраться до Бластера? Ну, так идите и возьмите его.

Ренн завертел головой, но так и не увидел говорящего. Что за черт? К кому обращается Бластер? Где он сам? Что собирается делать? И где его дружки? Ренн сорвал с куста большой лист и помахал им в воздухе. Никакого эффекта. Приободрившись, он пополз вперед, делая короткие остановки, во время которых осторожно озирался, высматривая Бластера.

Вскоре его взгляду открылась небольшая поляна, в центре которой горел костер. Перед ним, привалившись спиной к украденному у Капитана мешку со снаряжением, сидел Бластер. Как раз в этот момент он вставлял в автомат новый магазин. Правая нога была вытянута и на уровне бедра стянута грязной повязкой. Еще со времени стычки на ЗП Ренну хорошо запомнились рыжие волосы Бластера и татуировка на лице. Неподалеку свернулся калачиком еще один мужчина. Он, по-видимому, спал. Итак, ранен, похоже, именно Бластер. Но кто, в таком случае, этот второй и почему он лежит здесь? Интересно, как можно спать под такой грохот? Как раз в этот момент Бластер снова выкрикнул что-то невразумительное и дал еще одну очередь из автомата.

Нырнув за дерево, Ренн обдумал ситуацию. Бластер явно вел себя как человек, которому мерещится черт знает что (может быть, под воздействием воспаления и лихорадки). Как Ренн и опасался, Циклопу надоело ползти еле-еле и он бросил раненого. Придется расстаться с мечтой разделаться со всеми ними на болотах. Ну что же, один или, может быть, двое все же лучше, чем ничего.

Ренн высунулся из-за дерева и увидел, что внимание Бластера приковано к чему-то на другой стороне поляны. Момент был подходящий. Установив ружье в развилке дерева, Ренн тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Голубой луч хлестнул по рукам Бластера и отсек левую около локтя, а правую — на уровне запястья. Мгновенье его пальцы еще стискивали автомат, а потом он с глухим стуком упал ему на колени. Бластер, наверное, несколько секунд таращился на свои отрубленные руки и только потом завопил.

Взяв ружье на изготовку, Ренн вышел на поляну. Прижимая обрубки к груди, Бластер завывал, раскачиваясь из стороны в сторону.

Как ни странно, даже сейчас второй мужчина не шелохнулся, продолжая лежать в той же позе. Опасаясь ловушки, Ренн подошел к нему сзади, ткнул стволом ружья в ухо и сказал:

— Доброе утро, душечка… Пора вставать.

Никакой реакции. Зайдя с другой стороны, Ренн уперся сапогом в грудь лежащего и толкнул его. Тот перекатился на спину, и стало видно, что к груди он прижимает пустую бутылку, вся одежда у него в грязи, сальные волосы занавесили лицо, а из угла рта стекает слюна. И как же от него несло! Стакан. Вдребезги пьяный. Ренн заметил у него в кобуре пистолет, но решил оставить ему оружие.

Искоса поглядывая на Стакана, Ренн присел рядом с Бластером. Рыжий все так же таращился на свои отрубленные руки и стонал.

— Эй, Бластер! Тебе что, больно? Очень надеюсь, что да.

Бластер среагировал не сразу. Лишь спустя некоторое время голова его медленно, почти незаметно для взгляда поднялась, и на Ренна уставились ничего не понимающие голубые глаза. Стоны смолкли. Когда Бластер заговорил, его голос звучал как у растерянного ребенка, который никак не может взять в толк, за что его наказывают.

— Ты… Ты отстрелил мне руки.

— Да, — кивнул Ренн.

— Но почему? Я даже тебя не знаю. Мы никогда не встречались прежде.

Бластер не узнал его. Ничего удивительного, учитывая, как сильно Ренн изменился с того знаменательного дня, когда они столкнулись на ЗП. Он улыбнулся:

— Боюсь, тут ошибочка вышла, Бластер. В тот день, когда я высадился, ты и твои приятели отняли мое снаряжение и бросили меня подыхать. Но я гнался за тобой не по этой причине.

— Нет? — жалобно переспросил Бластер, переводя взгляд с одного обрубка на другой. — Тогда почему?

— Потому что вы убили моего друга.

— Толстяка? Капитана? Ты отстрелил мне руки из-за этого старого козла?

— Да, — кивнул Ренн.

— Ты убьешь меня?

Ренн внимательно оглядел его:

— Думаешь, стоит трудиться?

Бластер перевел взгляд с обрубков на свое смердящее бедро. Когда он снова поднял взгляд на Ренна, в его глазах мелькнуло даже что-то, отдаленно похожее на веселье, а уголок рта изогнула полуулыбка.

— Дерьмо. Может, ты и прав. Даже Док Фескер не сможет меня починить. По крайней мере, не на этой вонючей планете. Только прошу, сделай мне одну милость.

— Какую еще?

— Стреляй сзади. Не хочу смотреть в лицо костлявой.

Ренн кивнул и встал. Обойдя Бластера, он слегка наклонил ствол ружья и нажал на спусковой крючок. Энергетический заряд прошил Бластера и ударил в землю позади него, выбив из нее легкое облачко испарений, заскользившее вверх. Тело медленно опрокинулось на бок.

Стакан проснулся через два часа. Было уже совсем темно, если не считать мерцания костра у него за спиной. Повернувшись, он обнаружил, что сжимает в руках пустую бутылку, выругался и отшвырнул ее. Сощурился, глядя на огонь, и позвал:

— Бластер! Эй, Бластер! Куда, к черту, ты подевался, ублюдок?

По ту сторону костра на освещенное пространство вышел человек. В его облике Стакану почудилось что-то знакомое, но где он его видел? Когда? Никаких воспоминаний.

— Бластер мертв.

— Мертв? — переспросил Стакан, недоуменно озираясь. — Что с ним стряслось? И кто ты такой, черт побери?

Ренн улыбнулся:

— Отвечаю по порядку. Бластера убил я. И я — друг Капитана.

Стакану понадобилось некоторое время, чтобы смысл сказанного дошел до него. Потом грязная рука скользнула к пистолету. Несмотря на одурманенные алкоголем мозги, Стакан действовал быстро. Может быть, быстрее, чем когда бы то ни было в жизни. Так быстро, что почти успел вытащить пистолет до того, как выстрелил Ренн. Пуля пробила Стакану грудь, едва не разорвав его пополам. Второй выстрел был практически уже не нужен.

Перезаряжая пистолет, Ренн покопался в своих ощущениях, пытаясь обнаружить хотя бы намек на раскаяние, но его не было. Не было и радости. Все, что он испытывал, это облегчение. Двоих уже нет. Осталось еще трое.

Насекомое село на щеку Капкана, он прихлопнул его, щелчком отбросил в сторону и засмеялся.

В нескольких футах от Капкана Док Фескер уже в который раз внутренне застонал, осыпая безмолвными проклятиями налоговую инспекцию, ставшую причиной того, что он оказался здесь, на Трясине. Почему жизнь так жестоко обошлась с ним? Множество людей занижают доходы, но не оканчивают свои дни на планете-тюрьме. Это нечестно. А ситуация, в которой он сейчас оказался, еще больше усугубляла обиду на вопиющую несправедливость судьбы.