Книга Сингомэйкеры - Юрий Никитин

— Озарение, — ответил я скромно. — Озарениенашло.

— Ах вы наш гений! И что же придумали?

— Делая секс общедоступным, — сказал я, — итаким же простым, как почесывание, мы уже сейчас убиваем двух зайцев. Дляосновной массы населения, большинства, как всегда подчеркивает наш дорогойРоберт Панасович, это как для римского плебса ежедневные хлеб и зрелища, безкоторых то римское большинство не представляло роскошной жизни…

Глеб Модестович с укором оглянулся на Тарасюка, тотэнергично замотал головой, мол, клевета со стороны молодого поколения.

Цибульский вставил ехидно:

— Только мы, как демократы и расчетливые экономисты,заставили плебс самих добывать эти хлеб и зрелища. Мы лишь до предела упростилиим работу.

Я кивнул, благодарный за поддержку.

— Вот-вот. А для меньшинства — это низведениесекса до такой ерунды, что на него можно вообще не обращать внимания. Вот такмы дали начало движению асексуалов, немыслимому в прошлые десятилетия! Молодыеученые теперь занимаются делом, а не ходят по бабам. Мы стараемся вдолбить вобщество, что сексуальное удовольствие можно получить очень просто:мастурбацией, виртуальным сексом, при помощи резиновых кукол… и множествомдругих способов, не отвлекаясь от дела. Или вообще не обращать внимания натакую ерунду: ночные поллюции сами сбросят вырабатываемые организмом излишки.

Глеб Модестович морщился, но время от времени кивал, словноговорил: я этого не одобряю, но так, увы, есть, человек — свинья,продолжай, только не зарывайся.

— Это понятно, — сказал он наконец. — Но,Женя, что за гадость вы хотите еще легализовать?

— Вы очень точно выражаетесь, — отметил я.

— Насчет гадости?

— Насчет легализации.

— Так что же?

— Инцест, — ответил я. Все затихли,переглядывались, я собрал волю в кулак и сказал с нажимом: — Да, инцест!Да ладно, мне самому такое говорить противно, но ведь нам нужна победа одна навсех, и за ценой не постоим?.. А цена как раз копеечная. Сейчас, когда только ислышишь про гомосексуалистов, когда лесбиянки не сходят с экранов телевизоров,когда трансвеститы… словом, я не могу понять, почему совершенно забыт инцест?Как раз в нем нет противоестественности! Не надо, как в гомосексуализме,трахать мужика или подставлять ему свою задницу. И мать, и сестра —женщины…

Цибульский сказал восторженно:

— Во! Я же сказал — молодое поколение! Создоровыми инстинктами. Чувствуете?

— М-да, — воскликнул Жуков задумчиво.

Цибульский произнес хищно:

— Продолжайте, Евгений Валентинович! Все так интереснои ново… Простите, Глеб Модестович…

Я показал ему кулак, но все ждут обоснования, я начал находу развивать идею, что вообще-то, если по уму, то первыми надо было давнолегализовать не гомосексуалов, а простейший инцест, то есть совокупление междукровными родственниками. Ну там брат с сестрой, мать с сыновьями, отец сдочерьми… да и с сыновьями заодно, чего уж ставить рогатки.

— В смысле? — насторожился Жуков.

— Не перебивайте молодое поколение, — возмутилсяЦибульский. — Все интереснее и интереснее. Я уже прям чувствую приливнездоровой бодрости и энтузиазма…

— Если вспомнить, — продолжал я, не давая себясбить с пути, — запрет на инцест был наложен из-за опасности получитьбольное потомство, мол, если сестра родит от брата, то обязательно урода. Этобыло все правильно! Но ситуация резко изменилась. Сейчас секс полностью отделенот продолжения рода. Секс — это как зайти в кафе и поесть хорошоприготовленное мороженое, сходить в кино, искупаться в озере или простопочесать спину. Такое можно как со знакомой девушкой, так и с сестренкой. Илимамой. Так что в инцесте сегодня гораздо меньше противоестественного, чтосмущает в гомосексуализме и прочих перверсиях. Инцест — как раз самоеестественное и нормальное, самое здоровое и надежное. Даже более здоровое инадежное, чем с коллегами в офисе, однокурсниками или соратниками.

Жуков прорычал одобрительно:

— Молодец, подметил!.. Особенно насчет с соратниками.Глеб Модестович, возьмите на заметку. А то есть тут некоторые шибкопродвинутые.

— Главное, — сказал Цибульский восхищенно, —с ходу! Что значит, знает предмет. И тему. И вообще в ней ас. Когда только всеуспевает…

— Вот именно, все, — сказал Жуков.

Я снова показал Цибульскому кулак.

— Ты на что намекаешь?

Он испуганно отстранился.

— Я? Ни на что! А ты на что подумал?

Тарасюк почесал репу.

— Эх, — сказал он сокрушенно, — как япросмотрел? Это же на поверхности лежало!

Арнольд Арнольдович довольно ухмыльнулся.

— Свойство могучего ума, — он посмотрел на меня сусмешкой, мол, не принимай это всерьез, — заметить сокровище, черезкоторое другие перешагивают каждый день, не замечая его.

— Евгений Валентинович молодец, — согласился ивечно недовольный Орест Димыч. — Только пусть уточнит, что для продолжениярода все-таки необходимо избегать не только инцеста, но и близкойродственности… Желательно вообще брать жену из другой расы.

Глеб Модестович поморщился.

— Ну, насчет другой расы — это экстремизм.

— Статистика утверждает, — возразил ОрестДимыч, — что метисы обладают лучшей жизнестойкостью, чем их родители!

Жуков отмахнулся.

— Да это неважно. Главное, чтобы насчет инцестазапустили в широкое обращение.

Глеб Модестович кривился, члены нашей группы продолжалипереглядываться. Арнольд Арнольдович спросил с неловкостью в голосе:

— Это хорошо, когда вот так зубоскалим. Но, какполагаете… есть смысл запустить эту машину всерьез?

— Да, — ответил я автоматически, еще не сообразив,что он имеет в виду под запускаемой машиной. — Надо еще учесть, чтонекоторая часть общества хотела бы оказаться в рядах продвинутых, в том числе исексуально, но в то же время чтоб не соприкоснуться с гомосексуализмом,эксгибиционизмом, вуайеризмом и всем прочим. Это по их понятиям —запачкаться.

— А по вашим? — поинтересовался Жуков любезно.

Я посмотрел на него строго.

— А вам это к чему?

— Да так, — ответил он бесстыдно, — я простолюбознательный.

— Обойдетесь, — сказал я. — По ночам сфонариком собирайте обо мне сведения.

Цибульский хохотнул:

— А самое главное — инцест всегда под рукой. В смыслев доме. Далеко не ходить! А сейчас народ разлени-и-и-ился. Все ему подай дапринеси…