Книга Пророчество Синей Звезды. Выбор - Эрин Хантер

— Обязательно, когда ты немного подрастешь.

Пеструшка выкатилась из гнезда Ветреницы.

Белые пятна на ее пестрой шерстке светились в тусклом утреннем свете. Белыш тут же подскочил к ней и завопил:

— Хочешь, научу тебя охотничьей стойке?

Малышка кивнула и послушно прижалась к земле, а Белыш важно выпрямил ей хвостик.

— Хвост нужно держать неподвижно, — пропыхтел он, не разжимая зубов.

Щуплая бурая королева сонно подняла голову и посмотрела на играющих котят. Снежинка и Чернушка протестующее завозились под материнским животом.

— Он такой славный котенок, — промурлыкала Зарянка. — Вечно всем помогает, никогда ни с кем не ссорится.

Синегривка почувствовала камень в горле. С трудом откашлявшись, она выдавила:

— Мне жаль, что я так редко навещала его.

Зарянка ласково обхватила ее хвостом за плечи и вздохнула.

— Малыши легко прощают, — прошептала она. — Они помнят только то, что ты сделала, и забывают то, чего не делала. Если захочешь, ты сможешь все изменить.

Синегривка с мольбой посмотрела в ее добрые желтые глаза.

— Я хочу.

— Нападаю! — закричал Белыш, бросаясь на Синегривку. Крошечные лапки вцепились в ее шерсть. Синегривка зарычала, как барсучиха, и побежала по палатке, делая вид, будто хочет сбросить с себя котенка. Белыш заливался счастливым хохотом.

Чья-то тень мелькнула на пороге.

— Остролап! — восторженно закричал Белыш, с радостью бросаясь навстречу отцу.

Остролап сердито уставился на Синегривку поверх головы малыша.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришла навестить Белыша, — твердо ответила она, не дрогнув под грозным взглядом Остролапа.

— Солнцезвезд назначил тебя в патруль, — сухо сообщил Остролап. — Иди отсюда.

Он сощурил глаза и добавил:

— И чем быстрее, тем лучше.

Затем он повернулся к Белышу и подтолкнул его лапой к выходу.

— Ну, маленький воитель, готов поработать над боевыми приемами, которым я тебя научил? Вдруг какой-нибудь блохастый Речной кот решит тайком пролезть в наш лагерь, и тебе придется защищаться?

Синегривка, насторожив уши, вышла из палатки.

«Что задумал Остролап? Белыш еще маленький, ему рано заниматься боевой подготовкой!»

— Он может пораниться! — воскликнула она, подбегая к Остролапу.

Но тот уже приказал малышу присесть на короткие задние лапки.

— Давай, мой маленький воин! Посмотрим, сможешь ли ты увернуться! — с этими словами он размахнулся, и его когтистая лапа просвистела над самым ухом Белыша.

— Ты с ума сошел? — закричала Синегривка, заслоняя собой котенка. — Он еще не готов!

Остролап презрительно оскалил зубы.

— Ты-то откуда знаешь? — с вызовом спросил он. — Ты ведь целый месяц не подходила к нему!

Синегривка сморщилась, словно он ее ударил.

— У него теперь остался только я, — продолжал Остролап. — И я сделаю из него такого воителя, которым будет гордиться все племя.

— Я у него тоже есть! — крикнула Синегривка.

Но Остролап уже повел Белыша прочь. Синегривка в бессильном отчаянии смотрела им вслед.

Внезапно ее морду опалило зловонное дыхание Гусохвоста. Старик подошел так тихо, что она его даже не заметила.

— Острые лапы царапают больнее шипов, — прохрипел целитель. — Не позволяй Белышу пораниться о них.

Синегривка обернулась, но старик уже поплелся прочь, шаркая лапами и бормоча себе под нос, словно и не говорил с ней. Отчаяние охватило Синегривку.

«Почему Гусохвост все время говорит загадками? Что он хотел сейчас сказать? Что за острые лапы? Остролап? Он хотел предостеречь ее от Остролапа? Но ведь этот кот — отец Белыша! Разумеется, он имеет право воспитывать его. Белогривка любила Остролапа, доверяла ему, и Синегривка тоже должна верить в то, что он преданный и храбрый кот».

Она посмотрела на Остролапа, и колючее недоверие вползло ей под шерсть.

Остролап продолжал поучать Белыша:

— Когда уворачиваешься, старайся одновременно развернуться, понял?

«Неужели он всерьез думает, что маленький котенок способен выполнить этот сложный прием?»

— Вот ты где, Синегривка! — окликнул ее сидевший под скалой Солнцезвезд. — Я собираю патруль!

Космач, Рябинка, Змеезуб и Алосветик уже сидели вокруг предводителя, а Златошейка и Львиногрив нетерпеливо бегали рядом.

Синегривка встряхнула усами, отгоняя невеселые мысли, и подошла к ним.

— Где Пятнистый? — спросила она. Собирать патрули издавна было обязанностью глашатаев.

— Он заболел, — сказал Солнцезвезд.

— Разве ты не заметила, как он исхудал в последнее время? — спросила Златошейка.

Синегривке стало стыдно. Только сейчас она поняла, что была настолько поглощена своим горем, что не обращала внимания на окружающих.

— А что говорит Пышноус?

— Обещает облегчить его боли и в скором времени поставить на лапы, — ответил Солнцезвезд. — Но он знает, что с ним такое?

Глаза Солнцезвезда потемнели.

— Нет, но говорит, что это пройдет через несколько дней, как было раньше.

«Как раньше? Выходит, Пятнистый уже давно болеет?»

Синегривка испугалась. Голые деревья ждали их впереди, словно затаившаяся в засаде лиса. Сейчас не время болеть!

— Остролап сказал, что ты зачислил меня в патруль? — спросила она у предводителя.

— Рассветный патруль уже ушел.

— Извини, — виновато опустила хвост Синегривка. — Я пойду со следующим. — Ничего страшного, — отмахнулся Солнцезвезд. — Я рад слышать, что ты навестила Белыша.

Он посмотрел на белоснежного котенка, тренировавшегося на поляне вместе с отцом.

— Можешь пойти поохотиться с Остролапом. У Синегривки упало сердце.

Впрочем, нет худа без добра. По крайней мере, она хотя бы ненадолго уведет Остролапа от Белыша. И дело вовсе не в том, что ей хотелось разлучить малыша с отцом, просто она видела, что Остролап дает Белышу все более трудные задания, и тот начал заметно уставать. Котенок с самого утра ничего не ел, а солнце уже стояло довольно высоко над лесом.

«Надеюсь, ты не ошиблась в нем, Белогривка!»

Издалека доносилось рычание чудища Древогрыза. Остролап и Синегривка бежали в сторону Высоких сосен. В это время года, когда трава на всей территории Грозового племени заметно полегла и поредела от ветров и дождей, сосняк оставался почти единственным местом, где можно было поохотиться.