Книга Узор мечты - Сонда Тальбот

Анжела расхохоталась. Наверное, «подвиг» Слая был достоин осуждения, но не в той ситуации, в которой они оказались.

– Судья не вынесет смертного приговора по одной причине, – ответила Анжела, отсмеявшись. – Он получил взятку в виде хлеба и мяса. Так что рот его закрыт, а эта история предана забвению… Кстати, я все же продолжала звонить Годри.

– Насколько я понимаю, безрезультатно?

– Да. Ума не приложу, куда он мог запропаститься.

– Да уж, – пробормотал Слай, пряча глаза.

Он прекрасно знал, куда мог «запропаститься» Годри, но Анжелу эти откровения едва ли утешили бы. Годри выбрал не лучший момент для своих приключений. И потом, как он может поступать так с Анжелой? С женщиной, на которой собрался жениться… Она совсем не похожа на супругу, которая будет закрывать на это глаза. И потом, она слишком хороша, чтобы быть обманутой…

Слишком хороша… Еще недавно Слай и подумать не мог о том, что оценит так женщину. А уж тем более о том, что увлечется женщиной. Но самым ужасным было то, что Анжела была не просто женщиной, а невестой его друга. Пускай даже, этот друг ее не заслуживал…

– О чем задумался, вор и бродяга? – спросила у него Анжела.

Слай вздрогнул. Если бы она знала, о чем он думает, то не сидела бы рядом с таким спокойным и даже веселым лицом…

– Странная штука – жизнь… – пробормотал он. – Еще совсем недавно мы с тобой ссорились и спорили. А теперь сидим вместе около костра, как два близких друга.

– Да, странно, – согласилась Анжела. – Может быть, все дело в том, что мы начали собирать внутренний мир друг друга…

– Что значит – собирать? – недоуменно воззрился на нее Слай.

– Это моя маленькая теория, – объяснила Анжела. – Внутренний мир – все надежды и мечты, большие и маленькие, пустые и глубокие, все сокровенные фантазии, все страхи и горести – это как детали от мозаики. Ты встречаешь человека, который тебе интересен, и начинаешь собирать его мозаику – по крупице, по зернышку. А он – твою… И когда намечается узор, ты радуешься тому, что у тебя что-то получается, что ты все больше и больше узнаешь этого человека.

Люди собирают мозаику по-разному. Одни – долго и тщательно, не пропуская ни одного элемента. А другие собирают быстро, лишь бы получить поверхностное представление об узоре. У таких людей узор получается неправильным и неполным… Впрочем, им все равно. Они зачастую не интересуются тем, что говорят другие, и не слушают их…

Отблески костра освещали лицо Анжелы. В этот миг она была прекрасна. Ее душа лежала перед Слаем как на ладони: распахнутая и чистая, как утренняя роса. И он жадно впитывал в себя эту чистоту, проникался каждым словом, сказанным Анжелой. Ангел, подумал Слай. Не зря ей дали такое имя…

– Значит, ты целую теорию сочинила, – одобрительно кивнул он, когда Анжела закончила.

– Не сочинила. Она родилась сама. Сама по себе. Мне не пришлось ее выдумывать – ее подсказала сама жизнь.

– А любовь?

– Что – любовь?

– Любовь – тоже узор мозаики?

– Скорее, узор мечты, – усмехнулась Анжела и добавила: – Иногда мне кажется, что я и представления не имею о том, что такое любовь. То чувство, которого я ждала всю жизнь… Оно казалось нереальным, призрачным. Как тень, промелькнувшая за стеклом и пропавшая навсегда…

– Может быть, ты слишком требовательна к любви? – спросил Слай, внимательно глядя на Анжелу.

К своему удивлению, она увидела в его взгляде не пустое любопытство, а живой интерес.

– Возможно. На протяжении многих лет я напрасно ждала и искала ее. Но мне кажется, что она именно такая, какой я представляла ее себе: чистая, бездонная, вечная, не утекающая, как вода сквозь пальцы, а заполняющая душу, обжигающая…

– Да, – перебил ее Слай. – Но, может быть, ты орудуешь своим представлением о любви как лекалом? Измеряешь им чувства других людей и свои, а потом спрашиваешь себя, соответствуют ли они твоим представлениям о любви?

Анжела задумчиво молчала. Возможно, Слай прав. Возможно, все эти годы она пыталась найти то, что создала в своем воображении. И в этой погоне не разглядела, не заметила истинных чувств, сочтя, что это не любовь…

Самое удивительное, что тем мужчиной, к которому ее влекло по-настоящему, был Слай. Тот самый Слай, с которым они столько раз ругались и который сейчас сидел напротив нее, рассуждая о любви. О да, он прав. Жизнь – странная штука…

– Может быть, тебе стоило отдаться чувствам, а не искать их? – продолжал Слай. – Жить яркими моментами, а не сравнивать их с теми, которые ты нарисовала в своем воображении? Впрочем, мне ли рассуждать об этом, – вздохнул Слай. – Я и сам не разобрался в том, что чувствовал… Решил, что полюбил раз и навсегда. А когда меня предали, я сделал вывод, что все женщины – ведьмы. Смешно, правда?

Он посмотрел на Анжелу, но она не смеялась. В ее глазах не было ни ехидства, ни осуждения. Они пытались заглянуть в самую глубь Слая, в тот маленький уголок души, где он столько лет прятал свою боль, свою горечь, свое разочарование. Маскируя их злостью, направленной против женщин.

– Скорее, грустно, Слай, – ответила Анжела, придвигаясь к костру. – Грустно, что ты позволил своему прошлому раздавить себя. А каким оно было, Слай? Каким было твое прошлое?

– Ты действительно хочешь знать?

Анжела кивнула. Она действительно хотела знать обо всем, что касалось этого человека…

Слай Хэмптон был болезненным ребенком с очень ранимой душой. Родители холили и лелеяли его, как экзотический цветок, которому вреден холод, вредна жара, и для его выживания требуется определенная температура воздуха и влажность почвы. Может быть, именно это подтолкнуло Слая к тому, чтобы заняться спортом.

Вначале это была обычная физическая подготовка: забеги на короткую и длинную дистанции, плаванье, упражнения со штангой. А потом Слай не на шутку увлекся бейсболом и поступил в команду, сформированную в его колледже.

Он был реалистом и понимал, что место в серьезном спорте для него заказано. Тем более, Слай собирался продолжить свое образование отнюдь не в спортивном заведении. Но все же… Игра была ему интересна, и то непередаваемое ощущение радости победы, которое бурлило в крови после очередного выигрыша, стимулировало его продолжать активно тренироваться.

Там-то он и познакомился с Айрис Макдил. Она была ослепительной блондинкой и самой красивой девушкой в группе поддержки. Увидев Слая, она сразу же положила на него глаз. Он был хорош собой и считался одним из самых сильных игроков команды.

У Слая тогда не было девушки, и он был слишком стеснительным парнем для того, чтобы завести роман, как делало большинство его приятелей. Его друг, Элиот Мьюсби, часто подшучивал над Слаем:

– Ну что же ты, Слай, обзавелся бы подружкой. Бери пример с меня – у меня сегодня одна, завтра – другая.