Книга Сокровище князей Радзивиллов - Ольга Тарасевич

Отложив письмо, Доминик возмущенно посмотрел на жену, уже проснувшуюся, забавлявшую Сашеньку и усиленно делающую вид, что читаемая супругом корреспонденция ее нимало не волнует.

Впрочем, терпение Тэфы длилось недолго. Не выдержав взгляда мужа, она выкрикнула:

– Да, я спрятала это письмо! А что тут такого?! Я не хочу, чтобы мой муж шел на войну! Я хочу, чтобы мой дорогой и любимый супруг был живым и здоровым, чтобы наши дети не росли сиротами. А ты что вздумал? Списался с корсиканцем, а сам мне ничего не сказал!

– Я собирался. Можешь быть уверена, у меня и в мыслях не было держать тебя в неведении… Но, Тэфа, как можно читать чужие письма? И тем более – прятать их?! Ты понимаешь, что ты наделала, какая ошибка могла свершиться по твоей милости?

– Меня заботит только одно: что я плохо спрятала это письмо!

– Тэфа, любимая, послушай…

Доминик на секунду умолк, собираясь с мыслями.

Конечно, его участие в наполеоновской операции – дело решенное. Было бы одобрение императора, или же Наполеон решил бы отказаться от помощи, все равно все решено, все готово. Пусть и небольшая, но сплоченная и хорошо обученная радзивилловская армия в любом случае выступила бы заодно с французами. Потому что это единственная возможность освободить родную землю. Потому что это долг, долг наследника рода Радзивиллов перед своими потомками, перед всем белорусским народом. Потому что нет и не может быть для страны ничего лучше и дороже настоящей свободы и воли.

Все это решено давно. По-другому поступить никак невозможно.

Но теперь самое главное – чтобы Тэфа, чтобы ее женское любящее сердечко, радеющее только о доме и детях, все-таки поняло и приняло это решение.

Пойти наперекор воле жены легко. А что она сделает против? Да ничего! Поплачет – и смирится.

Только вот любовь к ней заполоняет всю душу. Хочется, чтобы Тэфа не испытывала ни боли, ни обиды, чтобы она все поняла, осознала. И поддержала…

– Любимая моя. – Доминик присел на край постели, поправил льняной локон Тэфы, падавший на мокрые уже глаза, смахнул кончиками пальцев слезы. – Ты только вспомни, сколько горя у тебя было, когда против твоей воли батюшка вздумал выдать тебя замуж за пана Старженского. Юзеф ведь, кстати, оказался не самым плохим человеком. Во всяком случае, развод он тебе дал быстрее, чем моя Изабелла. А только не хотела ты жить с ним… Ты говоришь, что о детях наших тревожишься. Мы дали жизнь им, но не дали свободы. Вся жизнь их будет – как постылый брак. Не смогут они сами выбирать судьбу свою. Пока земля наша под Россией – не смогут. Без свободы – даже не полжизни у них, так, осьмушка. А ведь они – Радзивиллы, наследники знатного, могучего рода. Наш род всегда был богат, силен, он правил. А наши дети уже не будут править, придется им жить со склоненной головой. Каждую минуточку я помню, что вынужден служить русским, и я несчастлив. И если ты послушаешь свое сердце, то, кроме тревоги о детях, ты услышишь ту же печаль и беспокойство, какие есть у меня. Ты ведь тоже радзивилловского рода, а кровь не обманешь.

– Возможно, ты прав, и кровь не обманешь. – Тэфа задумчиво вскинула светлые бровки. – Но что, если корсиканец обманет?

Доминик, с облегчением улыбнувшись, покачал головой:

– Что ему вольница для нашего клочка земли, когда весь мир у его ног? Сильный может быть великодушным. Ему территория Речи Посполитой до разделов не так уж и важна, коли он всю Россию заполучит.

Жена вдруг снова залилась слезами:

– Хорошо, пусть так. Дай ему войска. А сам не ходи на войну. А если тебя убьют?

– Не убьют. Твоя любовь сохранит меня. В этом у меня даже никаких сомнений не имеется. Не бойся, поход для меня опасным не станет. Я же не солдат, который под пулями с утра до ночи. Офицерам в походе никакой опасности нет.

Жена была доверчива, как ребенок. Минута – и слезы ее высохли, и Тэфа уже с увлечением принялась мечтать, какая прекрасная жизнь начнется в Несвиже после того, как не будет российского гнета.

Доминик поддакивал жене, а сам думал, где можно отыскать необходимые для императора Наполеона средства.

Имеющейся наличности для таких значительных трат, как наем многотысячной армии и закупка оружия, явно было недостаточно.

Варианты с закладыванием замков или ссудами в банке приходилось тоже отбрасывать: в два счета многочисленные российские шпионы доведаются, что Радзивилл собирает деньги, а для чего он их может собирать – тут догадаться вовсе не сложно. И коли правда раньше времени откроется, успех задуманного предприятия может стать сомнительным.

По всему выходит, остается одно: сокровищница, апостолы, которых долгие годы сберегали предки. Жаль переплавлять такую красоту на золото. А переплавлять придется, хотя, может, за их продажу еще больше удалось бы выручить. Только продажу таких ценностей скрыть ведь не удастся, и непременно пойдут слухи…

Поэтому придется переплавлять статуи и везти в Варшаву золото, серебро и драгоценные камни. Предки, конечно, одобрили бы такое решение. Никакой сокровищницы не жалко ради самого дорогого сокровища – свободы своей земли и своего народа…

* * *

– Что ты себе позволяешь? Уже восемь вечера! Я пришла домой с работы, и что? Квартира не убрана, ужина нет! Валера, я ведь тебя в последний раз предупреждала – еще один такой фортель, и все, собирай вещички и возвращайся к мамочке в хрущевку. Ты не понял? Ты думал, что это шутка? Но это твои проблемы, мне дважды объяснять правила игры некогда. Я иду складывать твою сумку! Я сыта по горло! Хватит, надоело!

– Подожди, дорогая. Успокойся, сейчас я тебе все объясню, – промурлыкал Валерий, застегивая плащ. К вечеру от ароматной теплой несвижской весны не осталось и следа, задул прохладный ветер, и захотелось застегнуться на все пуговицы. А может, если бы была возможность, и вообще поменять плащ на пальто. – Ты даже не представляешь, где я сейчас нахожусь.

– И где ты сейчас находишься? – хмуро поинтересовалась Рита.

Когда она разговаривала таким голосом, недовольная гримаска стирала с ее неинтересного личика даже тот имеющийся в нем легкий намек на обаяние.

Валерия аж передернуло, когда он представил свою любовницу, давно уже мысленно именуемую только «свирепой мегерой». Однако его интонации остались прежними, чувственно-ласкающими, обволакивающими.

– Любовь моя, я теперь нахожусь очень далеко от тебя, в Несвиже.

– Какого рожна тебя туда понесло? Ой, извини, может, что-то случилось? – встревоженно поинтересовалась любовница.

– Случилось, любимая. Ты даже не представляешь, что со мной произошло. Невероятная история! Я узнал, где находится тайник с кладом Радзивиллов. Его не могли отыскать долгие годы. Но мне повезло. Милая, ты даже не представляешь, как здорово мы с тобой скоро заживем. Ты вроде хотела новый автомобиль, внедорожник «Ауди», но денег не хватало? Я куплю его тебе. А еще мы сможем поменять квартиру. Твоя норка, конечно, очень мила, но ты видела, какое строительство развернулось возле Национальной библиотеки? Жить в сталинке на проспекте Независимости уже не престижно. Переедем в шикарную новостройку, обещаю.