Книга Любимая балерина - Роберта Ли

Она почти не помнила представления, с той минуты, как ступила на сцену, все ее существо было отдано трудной партии Медеи, ради любви к которой Ясон предпринял свое опасное путешествие. Пирз мастерски помогал ей в самых сложных местах, его сильные руки надежно поддерживали ее, отпуская для исполнения пируэтов и фуэте. Когда под гром аплодисментов занавес упал, Люси обернулась к партнеру со слезами на глазах и поцеловала. Их вызывали на сцену пятнадцать раз, и только когда огни погасли, зрители перестали хлопать и начали расходиться. За кулисами Люси поздравляли Деннисон и мадам Молина.

– Сегодня вы превзошли себя, – с сияющей улыбкой произнес патрон. – Мне было трудно простить вас за уход, но после такого прекрасного выступления я готов забыть обо всем. Нам стоит отпраздновать ваш успех.

– Думаю, Люси предпочтет ужин тет-а-тет. – Лицо мадам Молины расплылось в улыбке.

– Как скажете. – Деннисон спокойно принял отказ. – Зайдите ко мне завтра, Люси, нам надо кое-что обсудить. Мы должны поместить ваше имя на афишу и дать вам кое-какие партии Аданы. Если нам повезет и в труппе будут две ведущие балерины, то я не стану жертвовать одной из них из-за ревности другой. – Он похлопал Пирза по плечу. – Я доволен тобой, ты далеко пойдешь. Балет хорош, даже лучше, чем я ожидал. – Деннисон повернулся к мадам Молине: – Идемте, мы здесь явно лишние.

Когда они ушли, Люси взяла Пирза под руку.

– Просто дух захватывает! Годами ты в кордебалете и вдруг становишься ведущей. Я обязана своим успехом тебе, Пирз.

– Глупости, ты обязана им только себе и своему упорству! Беги переоденься и встретимся у выхода из театра. Поужинаем вместе.

После этой премьеры у Люси началась новая жизнь. К ее удивлению, Деннисон оказался прав, потому что после нескольких грандиозных скандалов Адана успокоилась, не желая подвергать опасности свое положение. Критики с восторгом приняли новый балет, но это была только Филадельфия. Как их примут в Нью-Йорке – в городе с самыми искушенными зрителями, которые часто отвергали даже признанных артистов?

Труппе Деннисона не стоило беспокоиться. Каждый известный критик нахваливал ее на все лады, и после премьеры залы были полны до отказа. Вначале они выступали в маленьком театре, потом в более крупном на Бродвее, где их также ждал успех. Самое пристальное внимание приковывала Люси, которую скоро заметила нью-йоркская публика, возвращавшаяся в театр вновь и вновь, чтобы увидеть балерину редкого лирического мастерства. «Она порхает по сцене, словно пушинка на летнем ветерке», – писал один критик.

Осень уступила место зиме, и деревья в Центральном парке Нью-Йорка побурели. Время и опыт придавали технике Люси все большее совершенство, и она ощутила полную свободу творческого самовыражения. Пирз был очень доволен своей ученицей и, наблюдая за ней во время репетиций, чувствовал гордость творца.

Заключительные гастроли состоялись в Вашингтоне. Как-то вечером, глядя из окна номера на огни американской столицы, Люси вдруг вспомнила о Джулиане. Прошло немало времени с тех пор, как он сказал, что его могут послать именно в этот город. Она порывисто схватила сумочку и перечитала последнее письмо адвоката Блакмира об Аманде.

«Ваша маленькая девочка чувствует себя отлично, и мне сообщили, что она учится ходить, начинает говорить и очень выросла». Какие холодные и формальные слова! А для Люси в них заключалось все, что ей не дано было увидеть и услышать: невнятный лепет, уступающий место попыткам осмысленной речи, первые спотыкающиеся шаги – этого ей никогда не вернуть.

А в нескольких кварталах от нее Джулиан читал о прибытии в город балета Деннисона.

Вернувшись в отель переодеться к ужину, он заметил огромные фотографии танцовщиков. С одной из них на него смотрела Люси, а надпись внизу гласила: «Люсинда Марлоу, балерина, которую с восторгом принимает Вашингтон». Сначала он не мог поверить, что это та самая женщина. Но не проходило и дня, чтобы Джулиан не натыкался в газетах на ее имя. «Премьера Марлоу», «Блестящая партия Авроры». И он подумал, что скажут его коллеги в посольстве, если узнают, что чопорный англичанин Джулиан Саммерфорд женат на этой великолепной балерине.

В Америке, где Кумб-Хаус казался совсем нереальным, Джулиан был свободен от всех оков своего прошлого, и его уверенность в том, что Люси и Беллами были любовниками, поколебалась. Вдали от влияния матери он сумел лучше понять поведение жены и, хотя не желал признать, что она была права, покинув его, все же осознал, что ее толкнули на этот шаг.

Требовалось принять какое-то решение, не мог же он вернуться в Лондон, не повидавшись прежде с Люси…

Сотрудники посольства заняли две ложи рядом со сценой, жена посла пригласила Джулиана сесть рядом с ней. Когда огни в зале погасли, дирижер взошел на свое место под гром аплодисментов, и занавес начал подниматься под звуки скрипок. Первая часть программы была посвящена современному балету, но Джулиан думал только о том, когда же он увидит Люси в «Дафнисе и Хлое».

После антракта занавес вновь поднялся, и на сцене предстала пещера Пана. На подмостки выступил кордебалет, поклоняющиеся Пану несли букеты цветов и фрукты, а потом появились легкие фигуры мужчины и девушки. Каждый их выход заканчивался бурными овациями.

Джулиан хлопал, пока не устали ладони, а когда занавес опустился, в памяти стояла лишь Люси-Хлоя, улыбающаяся Пирзу-Дафнису из-за огромного букета.

– Разве не очаровательно? – заговорила жена посла. – Какое неземное существо эта Люсинда Марлоу.

– Неземное, – как во сне повторил Джулиан.

Во время приема он пытался скрыть свое нетерпение, пока взгляд не выхватил из толпы Люси. Никогда жена не была столь прелестной и изысканной! Она заговорила с послом и его женой, а когда хозяева отошли встретить запоздавшего гостя, взяла бокал шампанского у проходящего мимо официанта.

– На твоем месте я бы не пил на голодный желудок, – раздался позади голос.

Люси не надо было оборачиваться, чтобы понять, кому он принадлежит. Она сразу заметила, что прошедшие несколько месяцев почти не изменили мужа, и тут же поняла, что попрежнему любит его.

– Здравствуй, Джулиан, я не знала, что ты будешь здесь. Как ты?

– Хорошо, спасибо. Не стану задавать тебе этот же вопрос – ты вся светишься.

Она приняла комплимент с незнакомым ему прежде спокойствием.

– Спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь.

Джулиан улыбнулся:

– Даже если шампанское не ударило в голову, уверен, тебе захочется присесть. Должно быть, ты устала после представления.

Люси последовала за ним к нише с диваном, внешне никак не показывая волнения от встречи.

– Джулиан, как Аманда? – нетерпеливо спросила она. – Я почти ничего о ней не знаю.

Она здорова? Ходит? Начала говорить?

– У меня есть несколько фотографий. Хочешь взглянуть?

– Конечно! – Люси выхватила снимки у него из рук и принялась внимательно их разглядывать. – Как девочка выросла! – воскликнула она. – Я просто поражена!