Книга Трудный выбор - Хелен Бьянчин

Изменений, которые могли быть только в худшую сторону, пока не было, а потому она испытала некоторое облегчение.

В девять часов они вышли из отеля, где у подъезда их ожидал наемный лимузин. Когда машина отъехала от гостиницы, Ралф принялся наставлять водителя и внушать ему, что потеря бесценной пассажирки в городе будет для него чревата весьма неприятными последствиями.

— Вы ведь в этом городе жили? — спросила Вероника, дабы отвлечь внимание своего властелина от несчастного шофера.

— Да.

— В каком районе?

Ох, этот район!.. Место, где мегаполис содержал все свое отребье. Его улицы были грязны и сумрачны. Все давно миновало, но память о тех временах полностью его сознания не покидала.

— В каком районе? Скажем так, в одном из наименее привлекательных.

В этих словах было все и, по сути, ничего. Пустота, вошедшая в душу и оставшаяся там навсегда.

Вероника понимала, вернее, чувствовала, что этот богатый мужчина, который привез ее сюда, в юности был тем же Тони, мальчиком, которого выживать учила улица.

— Может, мы выйдем и немного пройдемся? — спросила она, ощутив дуновение свежего ветерка, овеявшего ее лицо.

— Городской парк, — распорядился Ралф, и шофер послушно поехал к указанному пункту.

Они прогулялись, разделили ланч в одном из множества кафе, и лимузин отвез Ралфа к месту его деловой встречи. После этого Вероника попросила водителя отвезти ее в Чайнатаун[11], где она походила по магазинам и накупила подарков и сувениров для знакомых и близких.

В отель она возвратилась в пять, приняла душ и как раз одевалась, когда Ралф появился в номере.

Они решили поужинать все в том же Чайнатауне, где было множество недорогих колоритных ресторанчиков и где жизнь кипела и бурлила всю ночь напролет.

Веронике страшно нравилась эта атмосфера, и она упросила Ралфа посетить маленький местный театр, а уже потом поужинать в ближайшем ресторане или кафе.

Вечер прошел превосходно. Да и вообще все последующие дни доставили Веронике массу удовольствия. Утренние часы Ралф проводил с ней, они вместе гуляли по Сан-Франциско, исследовали его достопримечательности. По вечерам обедали в самых фешенебельных ресторанах города, ходили в кино, театры.

Ночи были не менее восхитительны, поскольку Вероника открывала в себе все новые ощущения и переживания, и, забыв о своем положении договорной наложницы, полностью отдалась своим эмоциям, с нетерпением ожидая каждой следующей ночи.

Здесь, в этом шумном и роскошном городе, она впервые ощутила, что тело и душа могут жить в гармонии, и это было для нее очень важным открытием.

Внутренний голос продолжал назойливо жужжать: дурочка, не отдавай ему своего сердца. Но Вероника игнорировала эти предостережения, ибо не сомневалась, что, если понадобится, в любую минуту сумеет обуздать свои чувства.

День их отъезда наступил, увы, слишком скоро. Они вылетели в Мельбурн в воскресенье утром.

Прибыв домой, они приняли душ, переоделись и принялись распаковывать багаж. После чего Вероника сразу же поехала к отцу в больницу.

Матью выглядел изможденным, лицо его как-то совсем обесцветилось... Или это ей просто казалось, поскольку она не видела его целую неделю?

Выйдя из больницы, Вероника, удрученная состоянием отца, решила заехать в магазин к Патти, примерно полчаса посидела с подругой, одарив ее американскими сувенирами, после чего поехала в то место, которое на время стало ее домом.

Ралф, бросив взгляд на бледную и усталую Веронику, на темные круги под ее глазами, нахмурился.

— Вам, девушка, надо скорее лечь в постельку и вволю поспать, — тихо проговорил он.

— Я не устала.

— Да нет, я же вижу, что вы устали.

— А я говорю, не устала.

Но, не обращая внимания на подобные — уже ставшие привычными — возражения, он легко подхватил ее на руки и отнес в спальню.

Там Ралф раздел ее, откинул одеяло, уложил в постель, затем разделся сам.

Тело его горело желанием. Он пылал. Но, тем не менее, заметив ее протестующее движение, прикрыл ее одеялом и нежно прошептал:

— Спи, моя птичка.

Вероника заснула. И спала долго и сладко. Но незадолго до рассвета проснулась.

И тут они сотворили любовь. И было так хорошо, что она потом чуть не заплакала.

8

Школа возвращала к реальности. Школа и ежедневная рутина, в которую она вновь окунулась. Тони вернулся в класс и вел себя как ни в чем не бывало. Его подростковая бравада заставляла Веронику смотреть на мальчика со смешанным чувством — с тайным умилением и чем-то вроде негодования.

Последний семестр был полон забот о предстоящих выпускных экзаменах, и это волновало и беспокоило как школьников, так и учителей.

Дни Вероники были наполнены до предела: работа в школе, посещения отца, участие в мероприятиях общественной жизни, куда вовлек ее Ралф.

Частое появление Вероники рядом с ним было предметом догадок и обсуждений. Хотя никто не посмел бы прямо спросить Ралфа Спенсера о его постоянной спутнице, все же общество не могло не интересоваться ее происхождением и социальным положением.

Для сливок общества Вероника Хеймиш была ничто, ноль, но это не особенно задевало ее, разве что подчас забавляло.

Через несколько недель после поездки в Сан-Франциско они были приглашены на званый обед, даваемый в честь одного из старейшин города, известного преданным служением делу благотворительности.

Как не раз уже бывало, стоя рядом с Ралфом, ведущим светскую беседу, она услышала вопрос, обращенный и к ней:

— А чем вы занимаетесь, мисс Хеймиш?

— Преподаю детям английскую литературу, — вежливо ответила она.

— Как интересно. В одной из частных школ, полагаю?

— Нет, в государственной.

Собеседница Вероники удивленно прищурилась, но мнения своего высказывать не стала. В конце концов, очевидно подумала эта дама, Ралф Спенсер уважаемый в свете человек, жертвует на благотворительность крупные суммы, поэтому может позволить себе любой каприз. Всюду появляться, например, с обычной учительницей городской школы. Вероника почти зримо видела, как вертелись в мозгу дамы колесики, и ей было смешно.

В этот момент Ралф повернулся, заметил выражение ее лица и спросил:

— Еще вина?

— Благодарю, не стоит, — чинно отказалась она.